Проспорь свое сердце - Оксана Волконская Страница 40

— Скажи, дорогой, — буквально промурлыкала она, — а ты уже готов исполнять мое желание?

— К этому я не готов никогда, но выхода нет, — честно признался Дангулов. — А что, час икс настал?

Вероника кивнула и, приподнявшись на цыпочки, что-то быстро ему зашептала. С каждым ее словом Влад мрачнел все больше. Наконец он вздохнул и выдал:

— Макс меня убьет.

— Но это ведь тебя не остановит? — невинно захлопала глазками Ника.

— Конечно, нет, — скрипнул зубами Владислав. — Я же помню про наше пари.

Вероника скрыла довольную улыбку, уткнувшись в плечо парню. На это-то она и рассчитывала, гордый Дангулов никогда не пойдет на попятный. А Максим на такое зрелище точно не сможет не отвлечься…

* * *

На удачу Вероники, секретарь Максима куда-то отлучилась, и девушка проникла в кабинет без всяких препятствий. Хозяин кабинета внимательно вычитывал какой-то договор и что-то помечал в нем маркером, а второй рукой то и дело ерошил свои буйные кудри.

— Вероника? — удивленно воззрился он на девушку. После недавнего разговора он никак не ожидал увидеть ее в своем кабинете, да еще и в относительно неплохом настроении.

— Добрый день, Алина сказала, вы меня искали, — ровно произнесла девушка, подходя к его столу и ненароком пытаясь заглянуть, что же там вычитывал странный посетитель.

— Да, Ника, искал, — Максим отставил в сторону договор. — Сядь, пожалуйста, я хотел с тобой поговорить.

— О чем? — Ника послушно уселась на самый близкий к нему (и договору) стол.

Пока что все его действия соответствовали ее планам. Сейчас она потянет немного время, выждет, и заявится главный актер сего театра и, сам того не ведая, отвлечет внимание.

— В прошлый наш разговор получилось нехорошо, — признался Максим, не отводя, впрочем, глаз. — И я бы хотел извиниться за то, что так себя повел.

— Ты уже извинялся, — сухо ответила Ника.

— Но я прекрасно понимаю, что ты меня не простила, — прозорливо выдал финдир. — поэтому вновь поднимаю эту тему. Я надеюсь, со временем ты сможешь меня простить, и мы сможем снова стать друзьями.

— А мы что, ими были? — удивленно приоткрыла глаза Вероника. Максим ответить не успел. Дверь открылась, и в кабинет вошел Владислав Дангулов. Но в каком виде! В одной руке ведро, под мышкой швабра, а в другой — радужный пипидастр. А под нос себе сие чудо в дорогом деловом костюме мрачно напевает:

— Шагают легионы вперед, вперед, вперед. Когда уснут драконы, владычица придет,[2] — под столь веселый репертуар Дангулов обмакнул швабру в ведро и начал мыть пол, точнее елозить покрой губкой по поверхности. Учитывая его одежду и зажатое под мышкой орудие всех горничных, он выглядел весьма потешно. Вероника невольно закрыла рот рукой, чтобы не заржать в голос. Она, хоть и была готова к подобному повороту, но все равно сдержаться было тяжко. А вот Максиму пришлось еще сложнее.

Когда Влад приподнял швабру и в очередной раз окунул ее в ведро, Максим подскочил со стула и направился в сторону друга.

— Влад, ты что делаешь? — остановившись от него в паре шагов, подозрительно осведомился он. На что Дангулов с поистине герцогской невозмутимостью пожал и плечами: «Ты что, не видишь, смерд?» и небрежно бросил:

— Убираюсь.

Обошел застывшего, как столб, финдира, попутно пройдясь по его начищенным и сверкающим черным туфлям не очень-то чистой шваброй. Этот жест заставил Веронику поперхнуться смехом — кажется, ее недопарень все-таки догадывается, откуда одиночный «веник» взялся в ее кабинете. Но что поделать? Черт, время же летит, нужно успеть, пока Макс не отмер. И девушка быстро и незаметно перевернула договор и придвинула его к себе. Так, совершенно верно, Макс за каким-то чертом выделял строки в договоре с Южной ночью. Но зачем? Что он там увидел? И стоит ли умыкнуть договор, пока есть возможность? Хотя тогда хозяин кабинета сразу догадается, куда он делся.

— В смысле — убираешься? — недоумевал тем временем Максимилиан. — У нас что, уборщиц нет? Ты что, чокнулся, Влад?

Дангулов тем временем слегка сменил репертуар на «Мы обречены, смешались реалии и сны»[3]. Да уж, как это в тему. Кто-кто, а Ника точно будет обречена расплачиваться за столь идиотское желание.

— С моим разумом все в полном порядке, — с прежней невозмутимостью ответил Влад и продолжил что-то напевать. Нике на мгновенье показалось, что начальник вошел во вкус. Особенно когда направился к шкафам с пипидастром в руках и с видом заправской горничной начал смахивать пыль.

Только передничка кружевного не хватает, — ехидно заметил невовремя проснувшийся внутренний голос.

— Дебилизм какой-то. Ты чего накурился? — кудрявая шевелюра Макса уже торчала во все стороны от попыток ее владельца поразмышлять. Тут он вспомнил, что в этом дурдоме является не единственным санитаром и повернулся к своей посетительнице. — Ника, ты не знаешь, что происходит с твоим руководством?

Девушка едва успела отстраниться от чтения договора, чтобы не попасться. Интересно, зачем Макс выделял пункты о финансировании и неустойки?

— Понятия не имею, — невозмутимо пожала плечами она и тут же хлопнула себя по лбу, словно что-то вспомнить. — Кажется, я недавно видела у него на столе книгу какого-то китайского гуру. Может, там написано, что, если убрать из окружающей среды лишний мусор, в мозгах наступит просветление?

Почему-то ее, в общем-то, невинное предположение заслужило аж два разъяренных взгляда. И с чего бы это? Следовать китайским учениям сейчас модно и, говорят, полезно. Человек находит гармонию с самим собой. Вот только Владислав Дангулов, направившийся в ее сторону с пипидастром в руках, явно решил найти гармонию в чем-то другом.

— Это что, радужное знамя? — растерянно буркнула она, мысленно проклиная себя за идею с пипидастром. Кажется, терпению Дангулова пришел… Нет, не конец. Скорее северный пушной зверек. Впору схватиться за голову и завопить: «Ай, попала я, попала!». Вместо ответа по ее волосам ласково прошлись пипидастром.

— Ты что делаешь? — возмутилась Вероника, а Макс заржал, глядя на это зрелище. Девушка попыталась перехватить орудие труда, но Влад оказался проворнее.

— У тебя таракашки запылились, — с все тем же невозмутимым видом откликнулся Дангулов и уточнил. — Так что мне сейчас стоит спеть?

— Он уже лежит на земле, гаснет свет в его глазах[4], - машинально пропела Вероника, вдохновленная репертуаром сообщника. И ойкнула.

— Тааак, — протянул Максим, складывая руки на груди. — Ничего не хотите мне сказать, господа уборщики?

— Я проиграл ей желание, — хмыкнул Дангулов, радуясь, что уже выполнил данное идиотское поручение.