Толстяк для Барби - Наталья Дёмина Страница 40

Часть 76

Следующие четыре дня стали для Павла сущим наказанием. Он приезжал затемно, оставлял автомобиль там, где его никто не заметил бы. Весь день ходил мимо предполагаемого места обитания его жены, постоянно бегая к автомобилю, чтобы сменить одежду и не примелькаться.

Измученный, затемно возвращался домой, ведь так и не смог проникнуть на нужную ему территорию. Зато познакомился с одной из соседок, чей участок прилегал к участку Анатолия. От весьма болтливой старушки, он разузнал, что некоторое время назад у нелюдимого и одинокого Толика появилась пассия. Молодая, хорошенькая, тихая Леночка. Именно так называл свою гостью сам Анатолий, как несколько раз слышала женщина. Она с удовольствием упомянула, что видела, как сосед страстно целовал эту самую Леночку, благо в том месте, где старушка пропалывала сорняки, был прекрасный вид, через сетку-рабицу, на соседский участок.

Павел еле сдержался, чтобы не сорваться и не ринуться… выяснять отношения. Но он сдержался.

«Ещё не время, — убеждал он себя. — Ещё не время. Зато потом я с превеликим удовольствием сверну твою шейку, любимая. Дай, только добраться до тебя».

От этой же соседки Павел услышал, что Толя работает в основном на дому. И если и выезжает на работу, то всего несколько раз в месяц. Мало того, он частенько и продукты заказывает с доставкой из магазинов. В общем бирюк. Самый настоящий.

«Вот я кретин! — разозлился мужчина. — Что ж мне теперь месяц здесь шарить! А если больше? Нет, надо что-то срочно предпринять. Вот только что…»

Он давно вернулся в свою машину и сидел на водительском сиденье, уткнувшись лбом в руль.

— Думай, Пашка, думай, — подбадривал сам себя.

Рука мужчины потянулась к телефону.

«Есть только один способ, — думал он, набирая номер тёщи, — только один».

— Алло, — раздался в динамике женский голос.

— Здрасьте, тёщенька, — вкрадчиво поздоровался Павел, откидываясь на спинку сиденья.

— И тебе не хворать. Чего хотел? Говори быстрее, у меня дел по горло.

— А у меня-то сколько дел, — заскрипел зубами мужчина. — Бегаю, ищу вашу доченьку, которая ушла из дома.

— Как ушла? Когда ушла? — удивилась женщина.

— А когда вы с ней в последний раз созванивались?

— Ой, давненько. Но ты же знаешь, что она пойти может или ко мне, или к Оксанке. А раз у меня нет, значит…

— Ничего это не значит. Она давненько, — передразнил её Павел, — сбежала. С мужиком.

— Да, ты что! И где же она его нашла? Мужика-то.

— Это какой-то Толя. Бугай, скажу, ещё тот. Мне стало известно, что они бывшие одноклассники.

— Погоди. Толя? Толя-толстяк?

— Ну, на толстяка он явно не похож.

— Похож — не похож. Толя был только один. Не волнуйся. Он не мужчина.

— Как не мужчина? Импотент?

— Да, нет, — засмеялась тёща. — Он нормальный, в смысле мужчина, но Лене он никогда не нравился. Она его всегда считала жирным. Так что не волнуйся.

— Я сам буду решать, волноваться или нет.

— Как знаешь.

— Вот именно, — ударил кулаком о руль Павел. — Я уже знаю, причём от соседки этого самого Толика, что Ленка с ним…

— Спит, — перебила его женщина.

— Типун вам на язык, — рассвирепел Павел. — Пока, только целуется.

— Как знаешь.

— Вы меня специально из себя выводите.

— Я не пойму, чего ты хочешь от меня?

— Помощи.

— Сколько? — улыбаясь ответила она.

Мужчина назвал сумму.

— Неплохо. Что конкретно я должна сделать?

— Умереть, — нервно и ядовито засмеялся Павел.

Женщина охнула, не зная, как правильно отреагировать на слова мужчины.

— Шучу, — продолжал смеяться собеседник.

Он суетливо стал объяснять, какая помощь ему нужна.

«Я не сдамся, — подбадривал он себя. — Не сдамся».

Часть 77

Лена сидела в кресле-качалке в мастерской Толи и любовалась его руками, которые вырезали из дерева фигуру медведя. Ей нравилось наблюдать за ним, когда он работал здесь, в мастерской, или дома за компьютером. В последнее время она чувствовала какую-то непреодолимую тягу к этому мужчине. Лена всё чаще и чаще ловила себя на том, что думает о нём, но не как о друге…

Его поцелуи стали для неё необходимее воздуха. Она ждала их. Мечтала. Предвкушала.

Солнечные лучи, которые пробивались через не зашторенное окно весёлыми «зайчиками» бегали по помещению. Лена улыбнулась, когда Толя зажмурился, оттого что солнечный свет попал ему в глаза.

«Он необыкновенный, — размышляла она. — Замечательный. Самый лучший. И такой добрый. Именно доброта делает его красивым. Необыкновенно красивым. Как же я раньше не разглядела в нём его истинную красоту. И совсем он не толстый, а весьма сильный, подтянутый и хорошо физически развит».

Она прикрыла глаза вспоминая прошлое…

Но всё, что она могла вспомнить, это постоянные слова матери, что мужчина должен быть красив, богат и ещё раз богат.

Перед глазами всплыл один из вечеров, когда она показывала матери фотографию класса. Кажется, это был четвёртый класс. Толя стоял рядом с ней в первом ряду.

— А кто этот толстяк? — пренебрежительно поинтересовалась у девочки мать.

— Толстяк? — удивилась она тогда, так как сама никогда не считала мальчика толстым. Она думала, что он большой и сильный.

— Конечно, толстый, — сморщила свой нос женщина. — Как наверное отвратительно ты себя чувствовала, доченька, когда тебя поставили рядом с этим жиртрестом.

— Да, нет, — замялась дочь.

— От таких, как он, всегда плохо пахнет. Они же жутко потеют.

— Я не заметила.

— Ты ещё маленькая, вот подрастёшь и поймёшь сама.

Лена только кивнула головой. Что она могла сказать? Что этот мальчик второй месяц провожает её до дома? Да ему просто по пути. Ведь он, как оказалось, живёт в соседнем доме.

Девочка не хотела расстраивать маму. Она стала держаться подальше от Толи, но мальчик был решительно настроен стать её другом.

За этим возникло другое воспоминание…

Класс был уже шестой. А скандал, который Лене устроила мать, ещё долго заставлял девочку вздрагивать. В тот день женщина вернулась пораньше с работы и увидела в окно, как её дочка, милая принцесса, возвращается из школы с мальчиком, который нёс её рюкзак. Дети смеялись. И всё бы было ничего, но женщина не могла позволить своей дочери дружить с этим… толстяком, безотцовщиной, тем более, что его мать работала жалкой кассиршей в магазине.

— Лена, — набросилась она на дочь, сразу, как только девочка вошла в квартиру. — Как ты могла! Как ты могла!

— Что я сделала? — удивилась та.

— Ты общаешься с этим толстым хулиганом!

— Толя не хулиган, — робко возразила Лена.

— Как это не хулиган! У него нет отца.

— У меня тоже нет отца, — съежилась девочка,