Надбавка за вредность - Вера Эпингер Страница 40

До прихода Воронцова оставалось полчаса. Спасибо человеку, который изобрел Интернет! За пятнадцать минут я забронировала и оплатила два билета в бизнес — классе самолета, а также два номера люкс в отеле. Шикует Кирилл Романович… Хотя если он может себе это позволить, то почему бы не пользоваться имеющимися возможностями?

Экземпляр договора нашелся быстро. Первым делом полезла в папку с именем Белоярцева — и вот он, даже искать не надо. Положила его на стол, чтобы сразу же отдать начальнику. А пока сделала себе кофе. Конечно, проголодалась, и торт должен был помочь мне немного унять голод.

Дверь в приемную открылась, когда я с закрытыми от блаженства глазами вкушала плод усилий кондитера.

— Вы выполнили мои задания, Кира? — услышав голос Воронцова, тут же открыла глаза и отставила блюдечко.

Вот только в приемной стоял не только Воронцов. Рядом с ним Максим собственной персоной. В брюках и нежно — голубой рубашке, не скрывающей его внушительную фигуру, без пиджака. Смотрит прямиком на меня: то ли с толикой недоверия, то ли удивления. И я смотрю на него, чуть приоткрыв губы.

Едва смогла взять себя в руки.

— Да, Кирилл Романович. Все готово.

— Отлично, — кивнул Воронцов и, ехидно усмехнувшись, добавил: — У вас крем на нижней губе.

Ась? По привычке облизнулась, и, только заметив несколько потемневшие взгляды обоих мужчин, поняла, что сделала. Воронцов мотнул головой, как будто стряхивая какие — то мысли или наваждение. Максим же продолжал внимательно смотреть на меня, не говоря ни слова.

— А, кстати. Кира, познакомьтесь…

Максим, прерывая Воронцова, ехидно улыбнулся:

— Максим Алексеевич Державин. А вы, значит, Кира? Очень приятно познакомиться! Воронцов, ты почему скрывал, что у тебя такая прекрасная новая, — он как будто бы сделал ударение на этом слове, — помощница?

Моей физиономии позавидовал бы самый талантливый театральный актер. Моргнув, обуздала шок и сделала самое равнодушное лицо, на которое была способна. Только глаза метали молнии, и руки тянулись к чему — нибудь тяжелому… Это же надо было так опростоволоситься! Сама виновата! Дура! Надо было посмотреть на лицо конкурента! Идиотка!

— Приятно познакомиться, Максим Алексеевич, — холодно произнесла я, чувствуя на себе взгляд Воронцова.

— Познакомились и ладно. Идем в кабинет, не будем смущать Киру. У нее сегодня день рождения, — создавалось ощущение, будто Кирилл Романович хотел поскорее увести конкурента от меня. Да и, если честно, я все равно не понимала, зачем так тесно общаться с Державиным?

— Вот как, — хмыкнул Державин. — Я обязан поздравить вас, Кира. Только настоящий идиот не сделает приятно такой девушке в столь прекрасный и счастливый для нее день. Кирилл, ты же приготовил подарок?

Перевела взгляд на начальника. Он напрягся и сжал челюсти, выдавив сквозь зубы:

— Приготовил.

— И что же это? Кирочка, что вам подарил собственный шеф? — и Максим с неприкрытым ехидством уставился на меня.

И что ответить? Перевела взгляд на свои руки. На указательном пальце красовалось кольцо, подаренное родителями на мое совершеннолетие. Тоненький изящный ободок, как бы состоящий из маленьких золотых горошин, соединенных вместе. В восемь из них инкрустированы малюсенькие капельки — изумруды. Мама знала, что я очень люблю этот камень, хоть и не было никогда с ним украшений… Но они с папой поднакопили и воплотили мою мечту.

Сказала прежде, чем подумала:

— Кольцо, — и пожала плечами, с затаенным злорадством наблюдая, как стирается ехидная усмешка с лица Максима. Подняла руку, пошевелила пальчиками. — Элегантное, красивое, аккуратное. Как я люблю! Хотела сказать вам еще раз: больше спасибо, Кирилл Романович! Мне было очень приятно!

А начальник глядит на меня так двусмысленно. Шок, удивление… злость? Кажется, я сделала самую большую ошибку в своей жизни.

— Да, Кирилл, ты всегда умел найти подход к девушкам, — скрывая недовольство в голосе, проронил Державин. — Кстати, как отреагирует твоя Лина, когда узнает, какие подарки ты делаешь новой помощнице?

— Мы с ней разошлись, Максим. И ты прекрасно об этом осведомлен, — не остался в долгу начальник.

— Точно, как я мог забыть? Кирочка, кольцо я вам дарить не буду. Я придерживаюсь мнения, что нужно покупать такие вещи не в пример роскошнее… и сразу на безымянный пальчик.

Я закашлялась. Это он сейчас на что намекает? На Воронцова даже не смотрела. И так все ясно: мужчины устроили показательные выступления. Хорохорятся. Точнее, хвост павлиний распустил Державин, а Воронцов держит оборону.

— Поэтому хочу подарить вам одно желание. Что бы вы хотели, Кира? — и смотрит таким взглядом, как будто я сейчас контракт с дьяволом заключаю. Душу продаю. За что душу готова продать?

— Державин, тебе не кажется, что это слишком? — напряженно и грубо поинтересовался начальник.

— Не кажется. Так что, Кира? Что вы желаете? Подумайте хорошо. Всего лишь одна попытка.

Что за бред он несет? Такое ощущение, как будто он специально ставит меня в неудобное положение.

— Хорошо, — я гаденько улыбнулась и встала под неодобрительным взглядом Воронцова. — Хочу… — а голос томный — томный. — Ничего.

— Ничего? — нахмурился Максим.

— Ничего, — кивнула я. — Я вас едва знаю, Максим Алексеевич, и совесть не позволит мне принимать от вас подарок.

Довольный смешок Воронцова меня удивил.

— Ну смотрите, Кира. Предложение остается в силе до моего ухода.

Я пожала плечами и села на место.

— Идем уже, у меня дела, — поторопил Воронцов, и оба скрылись в кабинете.

Облегченно выдохнула, чувствуя, как сердце готово выскочить из груди. Один вопрос: это что вообще сейчас было? Тот факт, что все это время я общалась с главным конкурентом, можно опустить. Без комментариев. А вот что творит Державин? И… знал ли он, кем я работаю, когда знакомился со мной? Ведь не просто так не сказал свою фамилию. И его напор теперь ясен. Неужели хочет поступить со мной так же, как с Мариной?

От вибрации телефона на столе чуть не подскочила. Он издевается?!

На экране светилось сообщение от Максима.

«Ну так что, Кирочка, что твоей душеньке угодно?»

Это нормально? Сейчас он сидит в кабинете моего начальника и строчит смс — ки мне! Нет уж. Я слишком хорошо помнила угрозы Воронцова. Не хочу потерять работу и превратить свою жизнь в ад.

«Максим Алексеевич, будьте добры, оставьте меня в покое».

Отправив ответ, помассировала виски. Кажется, я ступила на зыбкую почву. Державин молчал долго. А я успела за это время передумать все, что только можно. Ведь стоит ему сказать, что мы знакомы, то моя жизнь с громким «пуффф»