Измена мужа. Новая жизнь (СИ) - Чарли Ви Страница 40

Хоть мы и жили до свадьбы вместе, но сейчас всё по-другому, запредельное доверие и всепоглощающая страсть. Теперь я не просто позволяю ласкать себя, но и сама щедро одариваю Диму своей любовью, которая копилась во мне много лет. Мне нравится трогать его великолепное тело. Когда Дима начинает двигаться мысли превращаются желе, которое плавно перетекает в моей голове. Все границы смазываются, остаются лишь чувства, дыхание, прикосновения, быстрые, короткие движения. Когда за окнами начинают пускать фейерверки в честь нашей свадьбы в моей голове тоже вспыхивают сотни красочных салютов.

— Я люблю тебя, — шепчет мне Дима хрипловатым голосом.

— И я тебя люблю, — вторю ему.

Эпилог

Теплая майская ночь убаюкивала запахом сирени, которая росла под окнами нашего нового дома. Тихое сопение двух моих любимых мужчин отдавалось трепетом и любовью в сердце. Я с обожанием смотрела на маленького сынишку так похожего на Диму.

Хоть Дима и сказал тогда об уверенности на все сто процентов, что ребенок его, периодически на меня нападала паника — вдруг по закону подлости родится малыш похожий на Андрея. То что будет сын мы узнали с Димой в июле, на восемнадцатой неделе. Я видела как Дима волновался, он вместе со мной зашел в кабинет и смотрел на экран где билось маленькое сердечко нашего малыша. Но виду, конечно, не подал, что волнуется. А когда врач сказал, что это мальчик, он сделала вид, будто именно так и должно быть.

Я улыбнулась воспоминаниям и поправила черную прядь мужа. Он оказался замечательным отцом. Каждый раз, когда я видела своих мужчин вместе, я как бабушка готова была проронить слезу, стала слишком сентиментальной.

На роды Дима поехал со мной, хотя я его не просила и даже очень боялась, что после подобного зрелища он ко мне больше не притронется, но он пообещал смотреть только в глаза и держать за руку. Когда малыш появился и закричал, бледный папа с трудом удерживаясь, чтобы не упасть в обморок, прижал маленький комочек завернутый в одеялко к груди. Таких восторженных глаз я никогда больше не видела.

— Волосики черные, — прошептал Дима и поцеловал меня. Значит всё-таки тоже переживал.

Малыш родился на крещение, чем вызвал у бабушки неподдельное благоговение и любовь с первого взгляда. Он действительно был большой как папа — четыре триста и ростом пятьдесят восемь сантиметров. Дима с гордостью рассказывал всем про своего богатыря. Но умалчивал, что из-за этого меня чуть не положили под нож. Хотя он продолжал шутить и поэтому поводу.

— Это врач специально сказал тебе про кесарево, чтобы ты сама родила. Видела бы ты своё лицо в тот момент.

Это сейчас он смеялся и шутил, но в тот момент он так же, как и я был покрыт испариной. Роды были не самые легкие, но к счастью всё закончилось хорошо.

Я почувствовала легкий толчок и погладила аккуратный круглый живот.

Забеременеть вторым через год после рождения первого ребенка это довольно большой риск говорили врачи, организму нужен отдых. Но Мама Надя, да и бабушка тоже в один голос уверяли, что будут помогать. Я больше боялась не этого, страх родов еще не успел забыться. А в остальном мне во всём помогал Дима, он вставал ночью к сынишке, а когда были колики носил его на руках, поглаживая спинку, чтобы у малыша отошли газы. Он без проблем мог поменять памперс и помыть сына. Когда я слышала как мамочки в поликлинике жаловались на своих мужчин, которые никак не помогают с малышом, я мысленно благодарила бога за своего мужа.

Выписали нас с сынишкой на четвертый день после родов, как и предсказала однажды медсестра, веселье на выписке зашкаливало. Весь медперсонал получил букеты цветов и подарки, машина украшенная шариками и надписью “еду за сыном”. Фотограф, родственники с подарками. Я смотрела на этот концерт, и улыбка растягивалась до ушей. Кто бы мог подумать, что такой брутальный, наглый красавец окажется прекрасным и нежным папочкой. А когда он вручил мне свидетельство о рождении, я чуть не расплакалась от того как он назвал сына. Мы с ним во время беременности договаривались, что назовем вместе и даже выбирали имя, но Дима сделал как всегда по своему. И оказалось, что в нашей маленькой семье стало два Александра один мама, а другой — сын.

— Ахмадов Александр Дмитриевич, — мне кажется очень даже звучит, Дима произнес имя сына еще раз, будто пробовал его на вкус, и довольно улыбнулся.

— Почему ты решил его так назвать?

— Потому что только сильная женщина могла столько мучиться и рожать, другая бы попросила эпидуралку. Я горжусь тобой.

— Спасибо, любимый. Ты даже про эпидуриалку знаешь? — удивилась я тогда.

— Конечно, знаю.

— Но дочь буду называть я.

— Да пожалуйста. Всё равно ты её Димой назвать не сможешь.

— Зато могу Деметрой назвать. Дима производное от этого имени.

— Нет, только не Деметрой.

— И кстати, значение у этого имени — плодородная.

— Серьёзно? Тогда тем более не надо.

Я встала с кровати и прошла на кухню за водой, невольно улыбаясь своим мыслям. Срок уже подходил, роды ставили на июль, а я так еще и не выбрала имя нашей дочери. Хотя один вариант вертелся на языке чаще, чем остальные, но я боялась, что Дима забракует и его. Он уже отверг Полину, Алису, Ульяну.

Неожиданно я почувствовала сильные горячие руки на талии, Дима прижал меня к себе.

— Ты чего не спишь? — сонно пробормотал он мне в шею, обдавая горячим дыханием.

— Не спится. Вспоминала как родился Саша.

— О, я каждый день об этом вспоминаю.

Его рука поднялась выше и обхватила грудь, теперь она уже не помещалась в его ладонь.

— А ты не знаешь случайно, что надо сделать чтобы грудь не уменьшилась после родов?

— Капусту наверно кушать.

Дима наклонился и поцеловал меня в шею.

— Моя сладкая девочка, — пробормотал он.

— Слушай, я тут думала насчет имени.

— И?

— Может София?

Дима замер на несколько секунд, словно обдумывал сказанное.

— София…

— С древнегреческого означает “мудрость”.

— Хм…

— Александр и София. Защитник и мудрость. Разве плохое сочетание?

— А в таком контексте я не думал. Мне нравится.

"Ну вот, наконец-то, выбрали," — я снова улыбнулась. Из комнаты донесся возмущенный крик, мы с Димой бросились в комнату. Хоть у Саши есть своя комната и кроватка, он всё равно каждую ночь прибегал к нам, а у меня рука не поднималась отнести его обратно.

Увидев нас, он тут же успокоился и лёг на подушку. Я присела рядом, поглаживая спину маленького сынишки.

— Ты ложись, я сам с ним посижу.

— Хорошо.

Перед тем как закрыть глаза, я наблюдаю за мужем, как он склонился над сыном. Он моя надежда и опора. Он моя любовь.