Неистовый - Дж. Б. Солсбери Страница 40

— Хорошо, — говорю я и откладываю свои восемьдесят шесть долларов и четырнадцать центов. — Но не так хорошо, как хотелось бы.

Она отсчитывает деньги на стойке и вздыхает.

— Мои чаевые сегодня были дерьмовыми.

У меня не хватает духу сказать ей, что это, вероятно, потому, что она пренебрегла большинством своих столов, чтобы улизнуть с Линкольном в офис или в переулок. Несколько ее клиентов обратились ко мне, когда она была недоступна, и все с одной и той же жалобой.

Я притворяюсь, что не замечаю страстных взглядов между Кортни и Линкольном или того, как они находят каждую возможность случайно коснуться рук или встать рядом.

— Пойдешь выпить с нами? — Ее голос звучит слишком высоко, выдавая ее беспокойство при мысли, что я могу последовать за ней.

— Нет, я устала. — Я потратила каждый час бодрствования на поиск работы в Интернете, на заполнение заявок и планирование собеседований. — Я иду домой.

Собираю чаевые, страшась поездки в метро. Я беру такси только тогда, когда зарабатываю сто долларов или больше.

Переодеваюсь из своего клетчатого топа и мини-юбки, надеваю леггинсы и толстовку с капюшоном. Когда выхожу из раздевалки, то натыкаюсь на ожидающего меня Линкольна.

— Ты не хочешь пойти выпить? — говорит он с тем же возвышением в голосе, что и Кортни.

— Нет. — Мне так надоело притворяться, что я ничего о них не знаю, и, честно говоря, я потрясена, что не замечала их предательства раньше. Они ужасно это скрывают.

— Хорошо, ладно… — Он потирает затылок и смотрит себе под ноги. — Если я выпью слишком много, то, скорее всего, переночую у Тони.

Все это время он слишком много пил и заваливался к Тони, потому что его дом ближе к их любимому дайв-бару. Перевод: он ночевал у Кортни.

— Круто. Спокойной ночи. — Я пытаюсь вежливо улыбнуться ему, но в последнее время мои актерские навыки дерьмовые.

Запихиваю униформу в сумочку и готовлюсь идти на станцию. Температура на улице упала, и мои дешевые леггинсы не могут противостоять ветру. Я накидываю капюшон и толкаю дверь. Первый порыв холодного воздуха хлещет меня по ногам, и я прикидываю, что если буду идти быстро, то нагреюсь достаточно, чтобы зубы не стучали.

Держу голову опущенной против ветра, скрещиваю руки на груди и сворачиваю налево по тротуару. Звук открывающейся двери машины рядом со мной привлекает мое внимание к роскошному черному внедорожнику. У меня мелькает короткая мысль о том, что внутри, вероятно, классный обогреватель, и ускоряю шаг.

— Джордан.

Я замедляюсь и поворачиваюсь на глубокий голос, который произнес мое имя.

Мужчина в темно-серой рубашке на пуговицах с расстегнутым воротником и черных брюках стоит у двери машины. Его голова наклоняется, когда он осматривает меня так же, как я его. Он высокий, с широкими плечами, коротко подстриженными волосами, чисто выбритым лицом с едва заметной щетиной на щеках. Я прищуриваюсь и подхожу ближе. Карие глаза пронзают меня.

— Гризли. — Я делаю три шага и врезаюсь в него. Обвиваю руки вокруг его талии, прижимаясь щекой к его груди. Он пахнет старым деревом и ароматными специями, и тепло, исходящее от него, заставляет меня дрожать.

Одна мускулистая рука обнимает меня за спину, как неуверенный ответ на мое приветствие.

Чувствуя себя немного глупо, я отпускаю его и делаю шаг назад.

— Что ты здесь делаешь? — Он выглядит совсем другим человеком. Теперь он уже не грубый, неопрятный горец, а парень с обложки «Нью-Йоркский миллионер».

Александр засовывает руки в карманы, и я задаюсь вопросом, делает ли он это, чтобы согреть руки или чтобы побороть желание прикоснуться ко мне. К сожалению, боюсь, что первое.

— Наблюдаю за тобой.

— Наблюдаешь за мной, почему?

Мужчина смотрит на стеклянные окна ресторана, и я понимаю, что, если он припарковался здесь, то у него был бы прекрасный вид на мою секцию.

— Ты весь вечер смотрел, как я работаю?

— Да. — Он опускает подбородок, чтобы встретиться со мной взглядом. — Я приходил последние пару вечеров, но тебя не было.

— Откуда ты знаешь, где я работаю?

Его брови сходятся на переносице.

— Ты же мне говорила.

— Я не подозревала, что ты на самом деле слушаешь.

— Я всегда слушал.

Мои щеки горят, и что-то происходит с моим лицом, чего я не чувствовала с тех пор… ну, с тех пор, как я спустилась с той горы. Я улыбаюсь.

Он берет меня за подбородок и проводит подушечкой большого пальца по моим губам, как будто он так же рад моей улыбке, как и я.

Это прикосновение напоминает мне о нашей последней ночи в горах, о том, как легко он играл моим телом. Играл и с моим сердцем тоже. Я отворачиваюсь и выхожу из его объятий.

— Чего ты хочешь?

Он, кажется, смущен вопросом.

— У нас был секс, Александр. Потрясающий секс. И в ту секунду, когда появился твой брат, ты вел себя так, будто едва меня знаешь.

Мужчина откашливается и изучает тротуар с болезненным выражением лица.

— Я никогда не был хорош в отношениях с женщинами.

— Хм… это ложь. Я была там. Я точно знаю, насколько ты хорош с…

— Не физическая часть. — Наконец он встречается со мной взглядом и показывает свою уязвимость. — Эмоциональная часть. Я говорил тебе, что причиняю людям боль, просто оставаясь самим собой.

Я вздыхаю, потому что он прав. Он предупреждал меня, что не очень хорошо ладит с людьми, и показал мне именно это.

— Ну и что? Это твое извинение?

Мужчина тянется к моей руке и прижимает внутреннюю сторону моего запястья к своим теплым губам.

— Мне жаль. — Он проводит губами по коже, а затем касается носом, вдыхая мой запаха.

Моя голова наполняется образами нас, обнаженных и сплетенных вместе. Такая жестокая шутка над моим сердцем. Я отдергиваю руку.

— Извинения приняты.

Выражение его лица теплое, и он выглядит так, как будто хочет что-то сказать, когда дверь в ресторан открывается. Он смотрит поверх моей головы, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть Линкольна, обнимающего Кортни. Они останавливаются на крыльце, и она хихикает, когда он притягивает ее к себе для поцелуя. Я спешу отвернуться, наклоняю голову и надеюсь, что они не увидят, как я прячусь под капюшоном.

— В чем дело? — спрашивает Александр низким