Я стану твоей защитой (СИ) - Поллина Лена Страница 40

На время запихав свою злость поглубже, вылетаю к парковке и прыгнув в машину, вылетаю изо двора едва ворота успевают разъехаться в разные стороны.

Вбив в навигатор заученный адрес сжимаю руль и лечу к той, с которой все началось.

Не знаю, на каком языке я с ней буду разговаривать... Но мое " большое спасибо за дочь" она, блядь сегодня получит...

Глава 24

Андрей Громов

Не знаю с каких пор я стал таким подозрительным, но то, с каким вниманием я слежу за младшей дочерью говорит само за себя: с этих самых, когда обнаружил, как моя девочка влюбленно пожирает глазами мужа своей сестры.

Этот факт мне не понравился настолько, что я буквально места себе не находил, пытаясь найти выход из этой ситуации, но до сих пор его не нашел.

— Ну и где их носит? – шипит раздраженно Настя, прикладывая телефон к уху.

Продолжаю наблюдать за ее нервозностью.

Она сейчас переживает не за девочку Дашу с которой в последнее время неплохо сдружилась, за Кирюху опасается.

Настя знает историю этих детей больше, чем я.

Я особо не наводил справок.

Знаю только, что дети из неблагополучной семьи и старшая из них разнесла моему сыну автомобиль и почти на месяц лишила зрения.

Хотя… Не так все было… Как выяснилось это херь. Не умеет она водить. За рулем был ее несостоявшийся клиент.

После того, как Кир заявил, что снимает все обвинения с этой девчонки, моя жена запрыгала, как мячик. Кто-кто, а эта мелочь умеет подмечать детали. Она сразу сообразила, что у этих двух есть личная предыстория и решила из деталей собрать картинку. Начала работать с Кирюхиным адвокатом сама, и выяснила, что в тот злополучный вечер за рулем был некий Киреев Александр. У него своя нотариальная контора и он даже преподает в университете.

Шикарно, правда?

Урод моральный!

Я лично пустил в ход дело. А Кирюха, узнав, как все было на самом деле сорвался бить морду нотариусу.

Дерганный стал, как малолетка! Словно по голове шибанули парня.

Не как сестренку, он повез эту Дашу… Пусть даже не пиздит мне!

Что-то есть между ними, но не слепой же я.

Зависнув взглядом на нервных движениях Насти, отмечаю про себя одну очень важную вещь: если бы за рулем была Даша, хер бы эта девочка перешагнула порог моего дома.

Помочь — помог бы. Пустить в свой дом — вряд ли.

Слишком много нервных клеток я выкурил за тот месяц, что мой сын провел на больничной койке, что бы так просто отпускать грехи обидчикам.

— Сюда ставь, че завис! – Даринка хлопает мне по руке, перетягивая мое внимание на себя.

Беру деталь конструктора и передаю Лешке.

Парень весь вечер сидит на моих коленях. Мне кажется, что он даже дышит через раз. Переживает, что рядом нет сестры. Чувствую.

Да и Даринка у нас такое хулиганье. С ней не расслабишься, поэтому я охраняю парня от ее нападок. Она ведь и по голове игрушкой зарядить может и обозвать. Неуправляемая… Вся в мать!

Слежу, как Лешка нерешительно устанавливает фигурку, но та срывается, снося всю конструкцию. Кажется, это должен был быть замок.

— Ты че наделал, засруль?! – кричит Даринка, шлепая Лешку по рукам.

За секунду взгляд парнишки становится бесцветным и потерянным.

Он тяжело сглатывает и, словно перестает дышать. Из глаз медленно скатывается слеза и он, начинает растерянно оглядываться, явно пытаясь поймать в фокус знакомую фигуру, но вот только ее нигде нет.

— А ну быстро в угол! – рычу на Даринку, обнимая дрожащего мальчишку.

От увиденной картинки у меня сжимается сердце. Даринка в своем репертуаре. Она всегда так себя ведет, но Лешка все воспринимает остро. На свой счет.

Небрежно убрав маленькими ручками волосы со своего милого круглого личика, Дарина зависает на мне обиженным взглядом.

— Иди-иди! Грубиянка! Зачем Лешу обидела?

Продолжаю с нажимом, на что моя внучка отвечает

— Потому, что он дурак!

— А ну, извинись! – цежу строго и сощурив глаза показываю мелкоте, как я недоволен.

Обычно на нее этот взгляд действует убедительно.

И сейчас действует, но немного по-другому.

Поджав нижнюю дрожащую губу идет к отцу жаловаться на меня, конечно же ни хрена не извинившись.

Стерев ладонью слезы с бледных щек, прижимаю парня к себе и успокаивающе покачиваю на коленях в разные стороны.

— Пойдем посмотрим зверушек? – предлагаю азартно блеснув глазами.

Парнишка зависает взволнованным взглядом на моем лице, а во мне что-то сжимается от тупой боли.

Как, блядь можно не любить и обижать своих детей?

Я не знаю, что за беда у них творилась в семье, честно не вникал, но мне достаточно того, что их мать пьет, а пацан молчит.

Может и при беременности пила, кто ее знает.

С Гелей их болячки я тоже не обсуждал. Она вообще старается мне ими не надоедать. Они с Настей всерьез опасаются, что я больше не разрешу брать этих детей на выходные и праздники.

Я не то, что бы против, просто для меня такая практика немного непривычна и поэтому я немного растерян. Со своими то порой нервов не хватает, одна Янкина дочь чего стоит. Коза каких еще поискать…

Но вопреки своим сомнениям сегодня, я под каблуком у младшей дочери, потому что именно она уговаривала меня забрать ребят с приюта и устроить Даше праздник и она же поручилась за Кирюху. Поэтому ее мелкая задница сейчас горит, а голова забита десятками идей, как им с Киром выйти из воды сухими.

Настя шарит в этом. В противном случае она бы у меня не работала.

Что-что, а личное и работу я разделять умею.

Гелька же не задержалась у меня в помощницах.

Зато она училась на совесть и продолжила работать по профессии, подвинув при этом парочку грамотных, опытных дизайнеров.

Не по блату, подвинула. Нет.

В моих компаниях кумовства не бывает.

Леша ползает по моему лицу глазами и доверительно кивает, а я поймав его согласие направляю нас к мини зоопарку, который Геля выпросила у меня, когда Янка родила дочь.

Я долго противился этой идее, но потом согласился на парочку клеток с зайцами.

В итоге у нас пять зайцев, два енота, несколько белых голубей и куропаток.

Этот зоопарк я разместил подальше от дома, потому что запах от животных идет специфический.

Я даже не представляю, можно ли Лешке гладить наших зверей, но когда вижу, как загораются его глаза, пускаю все на самотек.

Мы на двадцать минут вылетаем с семейной тусовки.

Я громко смеюсь, когда мальчик подносит морковку к кролу и довольно скармливает ушастому, его любимое лакомство.

Лешка не издает звуков, но по его искренней улыбке я вижу — парню все нравится.

Втянув теплый, летний воздух я расслабленно смотрю на Лешкины эмоции.

Кажется, он начинает «оживать» и от этого открытия я удваиваю жадность, с которой наблюдаю за парнем.

Я увлекаюсь картинкой настолько, что не замечаю, как наше пространство разрезается знакомым парфюмом.

— Я вас потеряла – шепчет Геля, присаживаясь рядом и зачарованно следит, как Лешка скармливает морковку самому большому кролу.

Ей тоже пришлось по душе Лешкино настроение, но когда мальчишка утыкается в мою жену взглядом с его губ стекает улыбка.

Мы с Карамелькой переглядываемся, не понимая, что могло расстроить парня, но тот уже потеряв всякий интерес, выбрасывает морковку и прячется в моих объятиях.

Горечь в глазах моей жены настолько отравляющая, что мне хочется утешить и ее. Но Леша так сильно сжимает мою шею, словно боится, что я его оставлю, при этом совершенно не давая мне приблизится к Геле.

Под тяжелое молчание мы возвращаемся обратно.

— Дело не в тебе… — произношу осторожно, пытаясь поддержать Ангелину, но она меня нервно перебивает.

— Не во мне. – роняет тихим бесцветным голосом, смотря себе под ноги. Ее шаги неторопливые, но я вижу, как ее руки нервно сжимают телефон.

Ну хорошо хоть она это…

— На его глазах мать избивала Дашу.