Сегодня я с тобой - Мередит Блэкстоун Страница 40

class="p1">— Так вот, все эти рестораны — мое приданое. Точнее, они бы ими были, если бы я гонялась за наследством. Я бы вышла замуж за мужчину, которому меня обещал отец. За наследника сети «Даймонд-блюз» — сеть, между прочим, мировая. У него рестораны во всех столицах крупных стран по всему миру. И доход у него в месяц больше того, что приносила ваша ферма даже в лучшие годы. И я не хвастаюсь, а просто объясняю вам, что мои шорты и сумка от «Дольки и Кубанны», кто бы это ни был, чье угодно дело, но только не ваше и не ваших заносчивых работниц.

Выпрямляюсь, жду реакции, скрестив руки на груди, но кроме восхищенного и вместе с тем смешливого взгляда Джонни, не вижу никаких перемен.

— Мисс Холлуэй, да ну? — наконец, говорит мистер Уиллер старший.

— Собственной персоной, — подтверждает Джонни.

Еще пауза секунд на тридцать и:

— Она тебе не подходит. Слишком своевольная, — выдает вердикт мистер Уиллер.

Я закатываю глаза и качаю головой.

— И упрямая, — добавляет старик. — Ты с ней не справишься.

— Ладно, — сдаюсь я и обращаюсь к Джонни. — Я в душ, а потом вези меня в город. А вы мистер Уиллер, должны мне за работу. Яйца собраны, коровы подоены. Я принимаю наличные и чеки. Всего вам хорошего.

Разворачиваюсь и иду в отведенную для меня маленькую комнатушку. Джонни догоняет меня в коридоре.

— Он старый Адель, не дуйся. У него с головой давно не то. Да и воспитание…

— Без разницы, — отрезаю я. — Больше меня сюда не привози. Я перед твоими родственниками оправдываться не обязана.

Захожу в комнату, закрываю дверь перед его носом, и тут же оправдываю свое грубое действие:

— Мне переодеться надо.

Я не злюсь на него за других девушек, которых он сюда притаскивал. Я понимаю, желающих ухватить кусочек на халяву всегда хватает, а это действенный способ от них избавиться. Я не понимаю, зачем он меня сюда привез. До стадии знакомства с родителями мы явно еще не дошли. Или он просто хотел доказать мне, что работать я не в состоянии?

Надеясь, что я смогла доказать ему обратное, я прислоняюсь спиной к двери и слушаю, как он за ней топчется. Тихо скрипит пол, а я гадаю, не слишком ли резко поступаю с ним. Если он знал, как тут относятся к его подружкам, чего он ждал от меня или от своего деда?

Проходит несколько минут, и только после я слышу удаляющиеся шаги. Не нашел больше слов. Все-таки я повела себя слишком резко. Но бежать за ним и дальше выяснять ситуацию нет никакого желания. Я скидываю с себя грязный провонявший курятником и коровником комбинезон и залезаю в ванную. Сначала надо остыть и привести себя в порядок, а уже потом обсуждать ситуацию. Путь до города не близкий, времени поговорить хватит с лихвой.

В ванной не тороплюсь. Я так сильно устала и так не выспалась, что ложусь на дно, заливаю себя водой и отключаюсь. Будит меня остывшая вода. Лениво потягиваясь, я зеваю во весь рот, доливаю горячей и неспешно натираю отмокшее тело жесткой фермерской мочалкой.

Ни гелей, ни масок, ни скрабов, ни бальзамов. Только бутыль с сомнительного вида шампунем и кусок потрескавшегося мыла — это все, чем я могу смыть с себя запах фермы. И ладно. Лишь бы не вонять потом и навозом. Дома у Бетти помоюсь еще разок. Про декоративную косметику даже не вспоминаю.

Судя по времени, купалась я почти три часа. На сушку волос полотенцем ушло еще два часа. Волосы у меня до пояса и густые. Я никогда не красила их, не пользовалась феном и всегда хорошо за ними ухаживала. В итоге стали они тяжелыми и впитывают нереальное количество воды.

В итоге, готовой к поездке в город я оказываюсь только к вечеру. За все это время Джонни ко мне не заглядывал, видно напуганный моим стервозным поведением. Я подумываю найти его и извиниться, спускаюсь на кухню и вижу… папу.

Он сидит на кухне рядом с мистером Уиллером старшим и неспешно потягивает чай из маленькой фарфоровой кружки.

— Ваша блудная дочь? — спрашивает мистер Уиллер, и папа кивает, грозно хмуря брови. — Это новое поколение совершенно неуправляемо.

Глава 36

— Я никуда с тобой не поеду, — говорю я папе и решительно скрещиваю руки на груди. — Где Джон? — отворачиваюсь вглубь дома и зову:

— Джон!

В ответ тишина.

— Я отправил его за продуктами, — отвечает мистер Уиллер. — И когда он вернется, вас, мисс Холлуэй, тут уже не будет.

Заявление категоричное, да и он хозяин, с ним не поспоришь. Секунду я сверлю взглядом его, затем отца, а после разворачиваюсь и выхожу из дома. В какую сторону идти, не представляю. Последний час дороги я проспала. Да и если на машине путь занял полдня, пешком я и за месяц не дойду. Но выбора нет, и я уже прикидываю, каково это ездить автостопом. На мне босоножки Бетти на высоком каблуке, и я проклинаю себя за то, что не надела свои мокасины. Но к этому наряду они вообще никак не подходят, а выглядеть хотелось если не богатой, то хотя бы симпатичной.

Перекидываю сумку «Дольки и Кубанны» через плечо и шагаю по единственной дороге, ведущей хоть куда-то. Чувствую, что папа идет за мной, но не оборачиваюсь. Я уже ушла из дома. Насовсем. И назад возвращаться не планирую. Единственная надежда, что по дороге меня подберет Джонни. Это при условии, что я иду в ту сторону. В противном случае остается надеяться, что он попытается меня отыскать, когда я окончательно заблужусь.

Прохожу мимо машины отца, здороваюсь с водителем и иду дальше, утопая каблуками в мягкой земле, а через минуту слышу, как за спиной заводится двигатель. Автомобиль ловко объезжает меня по проселочной дороге и тормозит поперек, перекрывая движение. Останавливаться я не собираюсь. Как утка, неуклюже проваливаясь пятками, начинаю обходить остановившийся автомобиль.

Стекло заднего сидения опускается вниз, из него выглядывает отец и говорит строгим, не терпящим возражения голосом:

— Садись в машину, Адель.

— Нет, — кидаю я и двигаюсь дальше. Более-менее утоптанная дорожка перекрыта, я схожу с нее и совсем застреваю в вязкой грязи. Помимо каблуков, теперь в землю проваливается и все остальное. Чертыхаясь, я хватаюсь за машину, чтобы не упасть.

— Садись, — повторяет папа.

— Я не выйду замуж! — взрываюсь я. — Я буду жить отдельно. Оставь меня в покое!

На миг между нами повисает тишина. А потом отец говорит,