Алиса Корсак - У любви нет голоса, или Охота на Лизу Страница 40

Она поняла. Легостаев только что очень точно расставил акценты. Главное – правильно расставить акценты, чтобы все сразу стало ясно и понятно, чтобы не осталось никаких недомолвок. Он – хозяин, она – прислуга. У хозяина есть любимое хобби, которое значит для него намного больше, чем вся прислуга мира, вместе взятая. Она все поняла. Может, у нее и афазия, но она не дурочка.

Лиза кивнула – тоже очень серьезно, без тени улыбки. Улыбки не нужны, когда акценты расставлены правильно.

– Тебе понравились тапки? – Легостаев смягчился.

Она еще раз кивнула, пошла в кухню, готовить завтрак.

Нельзя было придумать лучшего катализатора для Лориной карьеры, чем эпизод с покушением. Если раньше ее знал только узкий музыкальный круг да армия безмозглых подростков, то теперь, благодаря выступлениям в бесчисленных ток-шоу и продуманным до последнего слова, до последнего вздоха интервью, Лору Лайт узнала вся страна. Факт нападения на «молодую, но очень перспективную телеведущую» стремительно обрастал слухами и даже приобрел некоторую политическую окраску. В кулуарах поговаривали, что «эта девочка» знает что-то очень важное, что она «пострадала за идею», что за переход на центральный канал Лора заплатила большой ценой, чуть не погибла, «бедняжка». А Солодовников во всей этой истории ни при чем. Мол, он был влюблен в Лору, мол, терзался и переживал из-за ее ухода с его канала. Но «заказать»?! Боже упаси! Он мухи не обидит, не то, что «свою милую Лорочку». И вообще, у него железное алиби. Об этом неоднократно публично заявляли его адвокаты. Сам же Солодовников, скрестив пухлые ручки на необъятном животе, со слезой в голосе желал «своей Лоре» счастья и карьерного роста.

Лора погневалась, погневалась, да и простила своего бывшего патрона. В одном из телешоу они даже обменялись дружескими рукопожатиями, под бурные аплодисменты растроганных зрителей.

И на новом канале у Лоры все складывалось удачно. Рейтинг ее программы рос с каждым днем, и в редакции уже подумывали о более престижном эфирном времени.

Лора сменила не только канал, но и имидж. Больше никаких вызывающих маечек и топиков на босу грудь, никаких кожаных штанов и высоченных ботфорт. Теперь только деловые костюмы, элегантные платья, консервативные туфли и сдержанный макияж. Теперь она птица уже совсем другого полета…

А вот с телохранителем она прокололась. Нужно было послушаться Макса, выбрать в бодигарды кого-нибудь менее приметного и более презентабельного. Какого-нибудь обладателя черного пояса по каратэ, с раскосыми глазами и непроницаемым лицом. Или бывшего спецназовского командира, идущего под пули с равнодушной ухмылкой, бывалого, хорошо бы, еще и убеленного благородной сединой. А она выбрала какое-то тупое животное, примитивное, вечно жующее жвачку… Нет, телохранителя нужно срочно менять, этот никак не согласуется с ее новым имиджем. Все, решено, этого орангутанга она отправит в отставку, подыщет себе более презентабельный вариант. Надо было сразу послушаться Легостаева.

Кстати, о Легостаеве. С ним тоже нужно что-то делать. Он, конечно, мужчина интересный, и в приличном обществе с ним появиться не стыдно, но теперь вокруг нее столько красивых, перспективных, а главное, богатых самцов, что глупо зацикливаться только на Максе. Нужно ловить шанс…

С Лорой в последнее время как-то не заладилось. Она с головой ушла в свою новую работу, пожертвовав ради этого их с Максом нежными отношениями. Бизнес-леди, черт бы ее побрал!

«Легостаев, у меня съемки… Легостаев, поужинай один… Легостаев, я слишком устала, чтобы заниматься всякими глупостями…»

«Всякими глупостями» она теперь называла их редкие встречи и не менее редкий, торопливый секс. Сначала Макс недоумевал, потом обижался, а потом разозлился. Да что же он бегает за ней, как сопливый мальчишка?! А он, между прочим, не мальчишка, он бойцовый дворовый кот! И он никому больше не позволит собой помыкать.

Решение послать Лору на все четыре стороны далось Максу неожиданно легко. Он даже надеяться не смел на такую легкость. Не то чтобы он ничуточки не страдал. Страдал, конечно, даже не спал пару ночей, а потом все его страдания как-то враз закончились. В ознаменование освобождения от чар Лоры Лайт Макс решил организовать небольшую попойку. Пить одному было скучно и как-то неправильно, поэтому пришлось спешно сколотить группу поддержки из старых приятелей и коллег.

Полночи они куролесили по ночным клубам, накачивались алкоголем, веселились, приставали к девушкам, а под утро самые стойкие завалились к Максу домой «догоняться».

Школьный приятель Василий Кривицкий, в прошлом троечник и раздолбай, а ныне успешный топ-менеджер успешной фирмы, весь недолгий путь от дверей подъезда до Максовой квартиры все порывался «петь романсы». Голос, несмотря на внушительную комплекцию, у него был тонкий и пронзительный.

– Тише ты! – шикнул на него Макс, возясь с замком.

– А чего? – Василий замолчал, обиженно икнул. – Переживаешь за добрососедские отношения?

– Тихо, говорю! – Он справился наконец с замком, приложил указательный палец к губам. – У меня там, это… Женщина у меня там.

– Женщина?! – оживился второй приятель, Серега Вележев, в просторечье Серый.

До этого интригующего сообщения он мирно дремал, прислонясь к стене, но, как стопроцентный бабник, на слово «женщина» отреагировал мгновенно – встрепенулся, завертел башкой.

– Где женщина? Много женщин?

– Только одна, – проворчал Макс. – Одна маленькая вредная женщина.

Ну как тут объяснить, что у него, бедного, не заладилось не только с Лорой, но и с Лизаветой? Домработница не желала входить в его положение и утешать не спешила. Смотрела на него настороженно, близких контактов избегала как черт ладана. Он сунулся было к ней сразу после расставания с Лорой, а она, негодница, зашипела на него, как рассерженная кошка, даже по мордасам попыталась надавать, едва увернулся. Он тогда очень сильно обиделся. Может, даже сильнее, чем на Лору. Ну что это за дела такие? Он ее кормит, одевает, обувает – в общем, содержит, а она его за это по мордасам ни за что ни про что, да еще и взглядом одаривает таким презрительным, точно это он сам сирота с Белорусского вокзала, а она как минимум владычица морская. Эх, никогда ему не понять этих женщин…

– А почему она вредная? – деликатно поинтересовался Серый. – И вообще, зачем тебе вредная, когда вокруг полно невредных?

– Я сам себя спрашиваю – на кой хрен мне такая язва? – Макс толкнул дверь.

В квартире горел свет. Его маленькая домработница топталась на пороге своей комнаты и испуганно хлопала ресницами.