Еще одна чашка кофе (СИ) - Лунина Алиса Страница 41

Вскоре она ушла из института; декан долго уговаривал ее остаться — выпускной курс, диплом почти у тебя в кармане, ты будешь отличным врачом, девочка! Но Лина забрала документы — жанр чистой трагедии не подразумевал компромиссов. Она уходила в горе, как в болото.

Два месяца прошли в отчаянии, а потом она нашла в себе силы снова пойти к тому дому. Она поджидала Виктора в его подъезде, сжимая в руках нож.

Когда он появился, она подскочила к нему сзади и замахнулась ножом:

— Будь ты проклят, тварь!

Слишком много горячности и эмоций! Он быстро перехватил ее руку и заставил разжать пальцы. Когда нож выпал, он ударил ее. Она бросилась на него, не помня себя от ярости. Он отшвырнул ее так, что она ударилась головой о стену, и пригрозил, что в следующий раз убьет.

Дома, разглядывая разбитое лицо, Лина подумала, что на эмоциях далеко не уедешь, что для того, чтобы отомстить этому подонку, ей потребуется время, холодная голова и бесстрастное сердце. Месть — это блюдо, которое подают холодным.

Первое, что она сделала — вытравила, выжгла все эмоции и чувства; затем, продав кое-что из дорогих вещей, через своего бывшего одноклассника, имеющего криминальные связи, приобрела пистолет. Три месяца она ходила по выходным в тир, как на работу, и научилась стрелять без промаха. И вот когда она уже почувствовала, что готова исполнить свой приговор, выяснилось, что Виктор пропал. Через все того же одноклассника она раздобыла, заплатив за нее немалую сумму, скудную информацию о Викторе.

Поговаривали, что он недавно попал еще в какую-то мутную историю, что якобы кто-то умер в его квартире от передоза наркотиков и что его отец, поняв, что на сей раз запахло жареным, спешно отправил Виктора за границу. Узнав, что враг скрылся из города, Лина отчаялась. Ее план рассыпался, жизнь лишалась смысла — не успела, не успела.

Несколько лет прошли в тихом отчаянии — работа в больнице, одинокие бессонные ночи в маминой квартире. И все-таки она искала его, продолжала искать. И вот прошлой зимой она узнала, что он вернулся в Россию и осел в Петербурге. Это был решающий момент, которого она ждала несколько лет. За пару дней она собралась, доехала на такси до пригородной станции, где без всяких проверок, досмотров, металлоискателей и рамок (пистолет в сумке!) села в пассажирский поезд и отправилась в Петербург.

КНИГА 1. ЧАСТЬ 3. ГЛАВА 14

ГЛАВА 14

ПО КРАЮ ПОЛЫНЬИ

Петербург — город не маленький, и найти человека в нем не так-то просто, иногда это все равно, что искать иголку в стогу сена. Но она верила в то, что найдет его. Она сняла квартиру, устроилась на работу в больницу и шла по его следу, охотилась, как охотник на дичь — мониторила соцсети, наняла детектива. И в мае она нашла его. Истинно — медленно мелют жернова Господни, но неумолимо.

Теперь она знала его адрес — подонок снимал квартиру в тихом переулке в самом центре Петербурга. В тот майский вечер она шла по городу, замершему перед грозой. В самом воздухе, казалось, застыло какое-то предчувствие бури, катастрофы, было душно, словно этот город набрасывал удавку ей на шею — невозможно дышать.

Итак, она увидела этот дом, рассчитала этаж, определила, где находятся его окна — вот там. Она позвонила в домофон, ей никто не ответил. Оставалось ждать. Что же — она ждала уже очень долго, так что ей теперь часы или дни? В доме напротив она приметила кофейню с вывеской «Экипаж». Лина зашла внутрь и увидела столик у окна с обзором прямо на нужный ей дом. Найти лучший пост наблюдения было невозможно, словно бы эту кофейню кто-то специально разместил здесь и сама судьба помогала ей.

В это окно в тот вечер она и увидела человека, разбившего ее жизнь. В какой-то миг у подъезда остановилась машина, из которой вышел Виктор. Чашка кофе выскользнула у Лины из рук и разбилась. Удивительно, но она не то чтобы узнала его, она каким-то звериным чутьем почувствовала, что это он. За эти годы он сильно изменился, настолько, что Лина была поражена. Что-то странное — сказался распад личности или нездоровый образ жизни, или в этих внешних изменениях сказывалась небесная кара? Как бы там ни было, но факт — был крепкий, плотный парень, а стал иссохшийся, поживший мужик, выглядевший куда старше своих лет; колючий взгляд, желтоватое лицо, словно бы на нем поставили какую-то отметину, печать неблагополучия. «Но может, все проще, никакой мистики?! — подумала Лина. — Просто бухло и наркотики делают свое дело, и у подонка пошаливает печень?»

Итак, теперь она приходила в кофейню как на дежурство. Благодаря своим наблюдениям вскоре она знала распорядок дня Виктора и даже круг его знакомых; знала, что вечером он возвращается примерно в одно и то же время и что по утрам к нему обычно приезжает один курьер, а вечером — другой.

Лина уже наметила день, когда все случится, и знала, как все произойдет — она подкараулит его в подъезде, на лестничной площадке, и на этот раз ее рука не дрогнет, она выстрелит. Что будет с ней потом, не очень ее волновало. Она была готова погибнуть, оказаться в тюрьме, выстрелить в себя, после того как сделает то, что должна.

Но именно в тот день в ее отделение привезли Лёню, и в тот вечер она осталась с ним. Встреча с Лёней сильно на нее повлияла. Все лето она провела в раздумьях — может быть, правильнее будет отступиться, не мстить за мертвых, а остаться с живыми, с тем, кому она нужна — вот с этим несчастным, нуждающимся в ней мальчиком? Миллионы сомнений, бессонные ночи, бесконечный выбор — остаться здесь, в мире живых, или отомстить и уйти к своим любимым мертвым? На какой-то небесной чаше весов чья-то рука взвешивала ее доводы, слезы, яростные протесты, и чаша качалась — туда-сюда, а в какой-то миг легчайшая пушинка качнула небесные весы в сторону необратимых решений. Увидев, что Лёня выздоровел и что в ее присутствии в его жизни уже нет жизненной необходимости, она решила идти по своему пути.

Когда в конце лета, после долгого перерыва, она вновь пришла к тому дому и из окна знакомой ей кофейни увидела Виктора, она поняла, что за это время что-то изменилось. Виктора теперь повсюду сопровождал охранник. Что заставило его нанять охрану — оставалось загадкой. Может, эта мразь интуитивно почувствовала нависшую над ним опасность, может, врагов у него хватало и помимо нее, и что-то заставило его подумать о своей безопасности; как бы там ни было, она поняла одно — теперь подобраться к нему будет не так просто. Она сознавала, что сейчас, когда охранник провожает его до самой квартиры, убить его на улице или в подъезде у нее не получится.

Кроме всего прочего, если раньше ей была безразлична ее собственная судьба после убийства Виктора, то после того, как в ее жизни появился Лёня, она хотела уцелеть — привести приговор в исполнение и скрыться, замести следы. Если после выстрела ей удастся ускользнуть незамеченной, она сможет остаться здесь, среди живых. Задержаться тут еще немного — почему нет? Пока она нужна этому мальчику, она сможет заботиться о нем, и, значит, ее существование будет оправдано. Стало быть, ей надо менять план. Так просто она не сдастся.

И когда к ней в тот вечер подошел незнакомый парень и спросил, почему она смотрит в его окна, она поняла, что ее лучший план сейчас стоит перед ней. Ее новый знакомый был соседом Виктора по лестничной клетке — дверь в дверь, судьба в судьбу, а их окна располагались настолько рядом, что бедняга фотограф всерьез предполагал, что смотрит она именно в его окно.

Как только она поняла, что фотограф живет в соседней квартире, она тут же решила использовать его в своих целях. План был прост — она внедряется в жизнь Данилы, сближается с ним, живет в его квартире, спит с ним и внушает его соседям, Виктору прежде всего, что она — девушка Данилы. И вот когда Виктор начнет воспринимать ее как соседку и любовницу Данилы, она исполнит задуманное. Именно поэтому она старалась попадаться Виктору на глаза как можно чаще — то поздоровается, то подмигнет ему, улыбнется, то выскочит на улицу якобы за хлебом, чтобы намеренно столкнуться с ним в парадной. Кстати, сначала она боялась, что он может ее узнать, однако же этого не случилось. Возможно, она сильно изменилась за эти годы (похудела, коротко подстриглась, сменила цвет волос), а, может, он вообще ее не помнил — что ему какая-то сестра какого-то умершего по его вине парня?!