Перекрестки - Светлана Леонова Страница 41

голос Светы тоже срывался на сиплость, и это сводило его с ума. - Никогда не говори подобной ерунды. Рядом с тобой я чувствую себя счастливой. Я не хочу разбрасываться пустыми словами на ветер. Один раз мне уже казалось, что я люблю... и что меня любят. Слова - это ведь просто звук. Чувства проверяются временем и поступками, и они намного важнее. Мой хороший, родной, - Света прижала ладони к его пылающим щекам, - мне с тобой очень тепло. Ты - это лучшее из того, что было со мной. И поверь, я очень дорожу нашими отношениями. Нашей семьей.

Она на мгновение затихла, и Костя уловил тень печали в ее глазах, и последующие ее слова лишь подтвердили его догадку:

- Быть может, это я мучаю тебя. Прости меня, что я вот такая... Не думай, что я не замечаю твоих чувств, просто... Ох... - Света тяжело вздохнула. Было видно, насколько тяжело давалось ей это признание, как тонко она подбирала слова, чтобы не ранить его, но в то же время она хотела дать понять, что творилось в ее душе. - Любовь - она ведь бывает разная. У кого-то она словно бурная горная река, сносящая все на своем пути, то наполняющаяся, то пересыхающая. А у кого-то будто тихое гладкое озеро, что по каплям наполняется, наполняется, становясь с годами только больше и глубже. Горная река уже была в моей жизни, и я не хочу ее повторения. Костя, хороший мой, ну пожалуйста, не торопи меня. Прости, если я кажусь тебе холодной и бесчувственной... Ты мне очень дорог. Ты и сам не осознаешь, насколько... Но не торопи меня, пожалуйста.

И прижавшись к его лбу своим, она тихонько обхватила ладонями его лицо.

- Пожалуйста, - жалобно протянула она и коснулась его губ нежным поцелуем.

Это было не то, что хотел бы услышать он в ответ на свои слова. Ему казалось, что Света с ним просто из-за какой-то благодарности, а то и вовсе из жалости к его собственным чувствам. Это было больно и обидно, но все же он не терял надежды. Все же ее слова вселяли надежду, что хоть малая крупица чувств у нее к нему имеется, и этого будет достаточно, чтобы зажечь огонь ее любви. И, быть может, когда-нибудь он наконец-то услышит от нее, что она любит его.

И самому стало гадко от таких мыслей: будто на паперти нищий просил подаяние.

И все же он видел, как она плавилась в его руках, как млела от томных ласк, как сияли и просили ее глаза, когда он подводил ее к верхним граням наслаждения, заставляя каждый раз биться в изнеможении, снова и снова выдыхать его имя среди стонов и криков. Он особенно любил видеть ее в такие минуты, когда всякие надуманные запреты теряли свою силу и Света могла беззастенчиво отдаваться ему. Ему одному. И дарить свою нежность, чувственность и тепло. Быть может, что-то мешало Свете открыться, но ее тело говорило намного красноречивее всяких слов. И Костя снова ждал.

***

Шум бесцельно льющейся воды в ванной стал настораживать. Костя осторожно постучался в дверь, чтобы узнать, все ли в порядке. В тот день Света всю дорогу домой была немногословна, что-то обдумывала и на все его расспросы отвечала, что очень устала на работе. Но он чувствовал, что дело было вовсе не в этом. Света снова что-то удерживала в себе, снова замкнулась.

- Все нормально, я сейчас, - последовал короткий ответ. И Костя вновь ушел комнату. Но спустя минут десять вновь вернулся.

- Свет, открой, пожалуйста, - Костя и сам не знал, что заставляло его тревожиться, он действовал по наитию.

Пара секунд - щелкнул звук отпираемого замка в ручке и дверь ванной открылась, явив Косте Свету, обернутую лишь в одно полотенце, с мокрыми волосами и с совершенно растерянными видом.

- Что случилось? - Он не на шутку испугался, увидев ее в таком состоянии и теряясь в догадках.

Она лишь подняла на него растерянные глаза... а потом улыбнулась, подошла ближе, обвила руками его шею и крепко прижалась. А Костя так и не мог понять причину столь странного поведения. Может быть, что-то на работе или с мамой? Хотя нет, ведь Света улыбалась (не померещилось же ему).

- Что, малыш? - еще раз переспросил он, гладя ее по волосам и приподнимая одной рукой ее лицо к себе.

- Костя, - благоговейно прошептала Света, мягко улыбаясь ему, и отняв его ладонь от своих волос, что-то вложила в его руку.

До последнего не имея никаких сил отвести взгляд от засиявших неведомым светом зеленых глаз, Костя все же посмотрел на свою ладонь и непроизвольно замер. Даже затаил дыхание.

- Я, кажется, беременна. - Голос растерян, словно у девочки, но глаза сияли ярче солнца.

Беременна. Костя помнил, как обрадовался в тот момент этой новости, как обхватил жену и долго кружил ее прямо там, в ванной, пока его не остановил звонкий смех и слова: "Костик, у меня уже голова кружится".

Он долго ждал и одновременно страшился этой новости - все еще живы были в памяти те горькие дни утраты, которые они со Светой пережили вместе. Он просто боялся, что еще одной подобной неудачи Света больше не выдержит. И он потеряет ее навсегда. Но в то же время он помнил, как чуть позже, немного оправившись от пережитого, она ждала и надеялась на то, что в их семье еще наступит столь долгожданный момент радости. Света не говорила об этом, но Костя видел, как каждый месяц она с грустью понимала, что снова ничего не произошло и ежемесячный женский цикл снова не дал сбоя.

И вот столь долгожданные для них обоих слова: "Беременна". Счастью Кости не было предела. Он принимал участие во всем, что было связано с подготовкой к появлению в их жизни маленького чуда. Любые посещения врача, любые покупки будь то витамины, лекарства, одежда для их малыша или новая мебель - ничего не оставалось без его внимания. Но в то же время Костя ощущал, что теперь на нем лежало еще больше ответственности и его обязанности многократно возросли. Теперь он вынужден был работать больше, чтобы обеспечить всем необходимым свою семью. Но все же все окупало столь желанное ожидание...

Костя и сам не мог понять, когда и что пошло не так. Оглядываясь назад, он снова и снова пытался осознать,