Тайная жена моего мужа - Амелия Борн Страница 41

- Наверно, маме виднее. Кстати, тебя заберет сегодня она или бабушка?

Рома тихо вздохнул.

- У мамы новая работа, но она обещала, что приедет за мной сама…

Никита коротко кивнул:

- Тогда давай дождемся ее вместе. Кстати, ты уже играл в…

Достав телефон, он стал показывать Роме новую мобильную игру, которую обожал Лешка, а мысленно…

Мысленно ругал себя за то, что во все это влез. Но поступить иначе просто не мог… Сам не зная, почему.

И вот теперь он, как минимум, нес ответственность за ту надежду, которую снова поселил в этом мальчике.

И ответственности этой не боялся.

Глава 39

Два дня назад

Глаза Инги широко распахнулись, она смотрела на него со странной смесью ужаса и неверия на лице…

Если это были не настоящие эмоции, то Яков готов был аплодировать ей стоя - такого актерского мастерства он от нее совсем не ожидал.

- Это невозможно, - наконец твердо ответила Инга. - Я не брала ни копейки у твоей матери.

- А о тебе речи и не идет. Она давала деньги Свете.

Инга снова решительно тряхнула головой, отметая даже саму подобную возможность.

- Я присылала достаточно денег! Свете не было никакой нужды побираться у других людей…

- Побираться, - повторил он с усмешкой. - Какое гадкое и унизительное слово, правда? И как, должно быть, обидно сознавать, что именно этим ты сама теперь и занимаешься - побирательством…

Он и сам не знал, зачем пытался ее уколоть, сделать больно… Может, просто хотел увидеть что-то настоящее в ее поведении, понять, чему верить…

Она побледнела. Подбородок ее гневно дрогнул, рука взметнулась…

Яков приготовился к пощечине, но ее не последовало. Даже теперь она понимала, что зависела от него настолько, что готова была стерпеть и это.

Вместо того, чтобы ударить его, Инга поднесла ладонь к губам, часто задышала…

- Если хочешь ударить - ударь, - произнес он, глядя на нее со смесью жалости и презрения. - Будь честной хотя бы в этом.

Мотнув головой, она отступила на шаг назад.

- Я всегда содержала дочь сама, - ответила гордо. - И если бы не ее болезнь, которая высосала все, что у меня было…

- Ты бы здесь не стояла, - закончил он за нее с кривой усмешкой.

Ей нечего было на это сказать. Оба они знали и сознавали - он никогда не был для нее приоритетом.

- Знаешь, я одного не пойму… - проговорил Яков задумчиво. - Почему ты не оставила ребенка мне, раз сама все равно не собиралась воспитывать Олесю? Почему за столько лет даже ничего не сказала о том, что у меня есть дочь?

Инга прикусила губу. Внутри что-то больно кольнуло - она еще не произнесла ни слова, но он уже понимал, что ответ ему не понравится.

- Ты просишь честности… - проговорила она глухо. - Что ж… ладно. Я не сказала тебе ничего потому что не хотела, чтобы ты снова появился в моей жизни. Чтобы присутствовал в ней в каком бы то ни было качестве. Чтобы снова душил… своей любовью.

Яков дернулся так, словно его ударили. Если до этого момента она была ему просто противна, то сейчас… он почти что ее ненавидел.

Инга поспешно схватила его за запястье, потянула на себя…

- Да, такова правда. Но это было тогда. Не теперь. До того, как я поняла, что твоя любовь - возможно, самое ценное, что у меня вообще было. И что она нужна, так отчаянно нужна мне сейчас…

Он выдернул руку из ее захвата.

- Сейчас… ну конечно, сейчас, когда у тебя ничего больше нет. И когда ты готова ухватиться даже за того, кто прежде… как ты там сказала?.. тебя душил.

Она вновь кинулась к нему, впилась пальцами в плечи, пытаясь удержать рядом любой ценой…

Он смотрел в ее красивое по-прежнему лицо и впервые за много лет не испытывал никаких сожалений о том, что ничего у них не получилось…

Кроме дочери.

- Не верю ни единому слову, - сухо отчеканил Яков. - И во всей этой ситуации с деньгами тоже верю не тебе, а маме. Она знала об Олесе - это факт. А вот почему ты не в курсе об этом… с этим уж ты как-нибудь разбирайся сама.

Он отбросил от себя ее руки, шагнул за порог и, уже уходя, бросил через плечо:

- В ближайшие дни я начну бракоразводный процесс, а так же проведу тест на днк. И если действительно хочешь, чтобы у дочери был отец - не препятствуй и не пытайся откусить больше, чем тебе положено.

Проговорив все это, он прошагал, не оглядываясь, к лестнице, и спешно сбежал вниз.

Когда студеный декабрьский воздух ударил в лицо, Яков глубоко вдохнул его полной грудью и медленно выдохнул, пытаясь тем самым выпустить наружу все, что мучило его столько лет…

Неприятный осадок еще остался где-то на глубине души, но впервые за долгое время он ощущал себя свободным…

Дойдя до машины, он не стал садиться внутрь, а некоторое время еще позволял себе просто дышать. Просто чувствовать - падающий на лицо мягкими холодными хлопьями снег; просто слышать - отдаленный гул машин на шоссе; счастливые детские голоса, доносившиеся с площадки…

У него все это тоже когда-то было. Совсем недавно, хотя сейчас казалось, что с момента явления Инги прошла целая жизнь…

Были игры с сыном. Прогулки с ним по парку. Катание на санках и лыжах… Строительство горки. Лепка снеговика…

Где-то совсем рядом с ним другие отцы с любовью смотрели на своих детей. Чьи-то жены готовили ужин, ожидая своих мужчин домой…

А его больше никто не ждал. Только пустая опостылевшая квартира, ставшая полем боя и местом поражения…

Яков запустил руку в карман джинсов, выудил оттуда телефон и, не давая себе ни о чем подумать, набрал номер Карины.

Потянулись долгие, мучительные, безответные гудки. Он вслушивался в них с нарастающим отчаянием, с пугающим пониманием, что она не ответит…

Он не знал, сколько стоял вот так - набирая вновь и вновь ее номер… Очнулся только тогда, когда почувствовал, что пальцы замерзли настолько, что уже едва его слушаются…

Превозмогая боль - душевную и физическую, он набрал ей короткое сообщение в мессенджере:

«Привет. Понимаю, что ты не хочешь со мной разговаривать, но я просто хотел узнать, как