Елена Лагутина - Песочные часы Страница 41

— А где твой папа?

Она пожала плечами:

— Не знаю. Обещал скоро вернуться…

Алена наконец поняла, в чем дело. Кажется, Саша-маленькая — дочка Саши-большого… Только почему-то он ей никогда не говорил о том, что у них с Полиной была дочка…

Словно прочитав ее мысли, Саша-маленькая указала пальцем на фотографию, висящую на стене:

— А это — моя мама. Только она больше не живет с нами, она теперь живет на небе. Она нас видит, а мы ее не видим, — произнесла она спокойно, но без улыбки, и Алена сразу же вспомнила о том, как в детстве не могла примириться с мыслью о том, что ее бабушка теперь живет на небе, как злилась на несправедливого и властного Бога, который забрал бабушку к себе…

— Да, так бывает, — ответила Алена, — ну так что… Ты, кстати, завтракала?

— Да нет, я же только что проснулась. Я спала вон там, — Саша снова указала маленьким пальчиком в глубину комнаты, — в кресле, мне папа постелил… Когда мы приехали, была ночь, ты спала, и мы не стали тебя будить. Папа только укрыл тебя, потому что ты спала без одеяла. Разве ты не знаешь, что спать без одеяла нельзя? — Она нахмурила брови. — Можно заболеть!

— Да, конечно. — Алена снова улыбнулась и провела рукой по светлым и блестящим волнистым волосам. — Знаешь, твой папа очень хороший.

— Знаю, — серьезно ответила Саша, — я всегда здесь живу, только летом — у бабушки. А теперь бабушка заболела, а тетя Рита не может со мной сидеть, потому что ей нужно быть в больнице… Алена, скажи, ведь с бабушкой ничего не случится?

Алена вздрогнула, внезапно вспомнив глаза Антошки, который тоже совсем недавно задал ей вопрос, на который она так хотела, но не могла ответить.

— Конечно, ничего не случится. Врачи ее вылечат, и она снова будет здоровой.

— Я очень люблю бабушку, и мне так жалко, что она заболела… А ты умеешь читать сказки? Бабушка всегда читает мне сказки.

— Конечно, умею… Только, кажется, здесь нет книжек?

— Есть, вон в том шкафу, на верхней полке. Там лежит моя самая любимая книжка. А ты давно у нас живешь?

Алена поднялась с постели. Это было выше ее сил. Улыбнувшись, она ничего не ответила и отправилась в ванную.

Через некоторое время они уже сидели на кухне и ели бутерброды. Алена запивала чаем, а Саша предпочла молоко с сахаром, которое совершенно неожиданно обнаружилось в холодильнике.

— Я всегда по утрам пью сладкое молоко. А знаешь, что у меня есть?

Саша сползла с табуретки и побежала в комнату, вернувшись через некоторое время с сияющей улыбкой на лице.

— Вот.

Она разжала ладошку и протянула Алене маленькие песочные часы, совсем крошечные, видимо, детскую игрушку.

— Это мне папа подарил. Еще давно. Он научил меня его ждать. Ну, например… — Саша снова уселась на свою табуретку, отпила глоток молока, откусила бутерброд и продолжила с набитым ртом: — Например, когда он идет в магазин, то я должна перевернуть часы два раза, и он вернется. А если он уходит по делам или на работу, тогда я переворачиваю часы семь или восемь раз. И папа возвращается.

— Так быстро возвращается?

— Ну да, он же не может меня оставить одну надолго. Я еще маленькая, — Саша произнесла эти слова назидательным тоном, — вот когда подрасту, тогда мне уже будет нестрашно.

— А сейчас страшно?

— Нет, если не надолго, то нестрашно. Песок ведь сыплется очень быстро, я смотрю на него, мне нравится… И даже не замечаю, что папы нет. Я очень люблю смотреть, как сыплется песок. Красивые часы, правда?

— Правда, — ответила Алена, задумчиво поворачивая в руке маленький розовый сосуд. Песчинки послушно посыпались в другую сторону, беззаботно отсчитывая секунды. Время… Иногда оно движется медленно, а иногда летит как стрела — и только песок всегда сыплется вниз с одинаковой скоростью, не зная ни тревог, ни волнений, ни мук ожидания…

Саша допила свое молоко и потребовала еще.

— Молодец, хорошо кушаешь, — похвалила ее Алена, размешивая сахар. Песчинки внутри розового сосуда притягивали взгляд, успокаивали, и она не могла оторвать от них глаз.

— Угу, — ответила Саша-маленькая, — а ты, наверное, плохо.

— Почему ты так решила? — заинтересованно спросила Алена.

— Потому что ты худая. Смотри, какая худая, одни кости торчат.

Алена рассмеялась — впервые за долгое время, — подошла ближе, прижала к себе маленькую светлую головку и поцеловала Сашу в макушку.

— Смешная ты… И такая хорошая.

Саша не ответила, поглощенная молоком. Пока она допивала, Алена помыла чашки, вытерла со стола, полила одиноко стоящий на подоконнике цветок алоэ.

— Пойдем играть. — Саша вскочила с табуретки, отодвинула чашку и скомандовала: — Ты будешь дочкой.

— А может, лучше книжку почитаем? — Алена, мысленно улыбнувшись, подумала о том, что ей почему-то не хочется быть дочкой категоричной Саши.

— Почитаем, — согласилась она, — пойдем.

Она подвела ее к шкафу и указала пальцем на верхнюю антресоль:

— Вон там. Тебе принести табуретку?

И убежала в кухню, не дождавшись ответа. Она появилась в комнате через минуту, пыхтя, изо всех сил стараясь удержать в руках табуретку, которая была почти с нее ростом.

— Вот… Ух, замучилась я ее тащить. Тяжелая.

— Да я бы и сама принесла… Спасибо тебе.

Алена поднялась на табуретку, распахнула дверцу шкафа. Там в строгом порядке были сложены какие-то толстые тетради, научные журналы и небольшая стопка детских книг.

— Вон та, самая верхняя, — Саша-маленькая нетерпеливо пристукивала ногой, — голубая, с картинкой…

Но Алена уже не слышала ее слов. Она не могла поверить в то, что происходит; медленно, словно в тумане, она протянула руку и достала из шкафа книгу. Ту самую книгу, которую когда-то в детстве ей подарили, а потом так безжалостно отняли… Голова закружилась, и она чуть не упала с табуретки.

— Да, эта, эта! Моя самая любимая! Скорее читай!

Книжка была неновой — Алена сразу заметила это, почти перестав верить в реальность происходящего. И если бы не обстановка вокруг и маленькая девочка с большими голубыми глазами, нетерпеливо и требовательно дергающая ее за руку, Алена, наверное, поверила бы, что оказалась в прошлом. В своем далеком и таком светлом прошлом, которое теперь казалось сказочным сном.

— Откуда у тебя эта книжка? — спросила она, удивившись тому, насколько неузнаваемым показался ей собственный голос.

— Не знаю, она всегда у меня была. Это, наверное, от мамы осталось. Алена, ну пожалуйста, давай читать!

Бережно перевернув обложку, Алена открыла первую страницу и увидела принцессу Жасмин — в розовом платье, с цветами, вплетенными в волосы.