Кимберли Кейтс - Нежная лилия Страница 41

Нилл охнул, будто получил удар под ложечку.

— Ты лжешь! — Обезумев от ярости, он схватил сестру за руку и встряхнул что было сил. — Немедленно прекрати ломать комедию, Фиона! Неужели ты не понимаешь, что это уже не игра?! Я ведь приказал ей оставаться здесь и носа не высовывать из замка!

— Стало быть, милый братец, надо тебе еще попрактиковаться командовать, если, конечно, рассчитываешь когда-нибудь иметь под своим началом армию. А пока, похоже, ни мне, ни Кэтлин и дела нет до того, что ты там приказываешь.

Ярость волной захлестнула Нилла.

— Это ты подбила ее, верно, Фиона? Скажешь, нет?

— Если хочешь знать, я переодела ее мальчишкой, а голову замотала так, что даже волос не видно! В таком виде ее бы и монахини не узнали.

— Дурочка, какое это имеет значение?! Проклятие! Даже если и случится чудо и она никому не попадется на глаза, Кэтлин здесь совершенно чужая! Она может заблудиться… да ведь с ней черт знает что может случиться!

Торжествующая улыбка Фионы немного увяла.

— Она обещала запомнить обратную дорогу.

— Да ну?! Между прочим, если ты забыла, она всю жизнь прожила в монастыре и не выходила за его стены!

Фиона нахмурилась:

— Но Кэтлин далеко не дурочка!

— Нет, она не глупа, это верно. Но она сейчас далеко от дома, далеко от всего, что ей знакомо. А ты решила отправить ее черт-те куда, и все только ради того, чтобы насолить мне! Если что-то случится с Кэтлин, считай, что этот грех на твоей совести! — Нилл вихрем взлетел в седло. — В какую сторону она пошла?

— Туда. — Фиона указала на запад и, схватив лошадь под уздцы, быстро добавила: — Я тоже поеду! Я просто не подумала…

— Отправляйся в сторону усадьбы старого Киллиана, а я поеду вдоль реки. — И Нилл галопом погнал коня, молясь, чтобы его страхи не оправдались.

Нилл понятия не имел, сколько часов миновало с тех пор, как Кэтлин ушла из замка. В первую очередь он попытался представить себе, куда она могла пойти — скорее всего, где зелени было больше всего, раз она отправилась на поиски съедобных трав. Да и потом эта дорога явно приятнее для глаз, решил он, вспомнив, как Кэтлин, завороженная красотой моря, чуть ли не бросилась в волны.

В его памяти опять возникла картина, от которой ему едва не стало дурно: Кэтлин бежит к морю, и глаза ее сверкают от радости. Да, она была счастлива тогда, так счастлива, что даже не почувствовала опасности, что таилась в бездонных морских глубинах.

Равнина, расстилавшаяся перед его глазами, была когда-то настолько зеленой, что хотелось погладить ее ладонью. Но, блуждая по Дэйру, Нилл уже успел увидеть достаточно, чтобы понять, что теперь у его родной земли совсем другое лицо. Теперь все вокруг стало настолько диким, что Кэтлин на каждом шагу могла грозить опасность.

Хуже всего было то, что он не осмеливался окликнуть ее во весь голос — это тоже было опасно. И чем дальше он ехал, тем яснее вспоминал, что эта местность изобилует расщелинами и пропастями, завалена стволами деревьев. Словом, здесь было не меньше сотни разных мест, где можно укрыться, как он делал, когда был мальчишкой.

Если бы он не знал эти холмы как свои пять пальцев, у него вообще не было бы шанса отыскать ее. Единственный след Нилл обнаружил в грязи на берегу и нисколько не сомневался, что оставить его могла только Кэтлин. На этом месте лежали мешки, набитые растениями, кем-то заботливо намоченные и предусмотрительно оставленные в тени. Это вселило в Нилла робкую надежду, что ему все-таки удастся ее найти.

Много лет назад, еще мальчишкой, ему доводилось не раз бывать в здешних местах. С этим местом было связано множество воспоминаний, и нити их уводили Нилла в прошлое, хотя он мечтал только об одном — забыть.

Он упорно ехал вперед, не обращая внимания на острую боль в груди. Кэтлин словно нарочно выбрала именно ту дорогу, по которой он так часто проезжал много лет назад, устроившись в седле дымчато-серого жеребца, принадлежавшего отцу.

Помимо его воли память упорно возвращала его в прошлое, и вот уже Нилл снова почувствовал себя счастливым. Над его головой гроздьями висели спелые ягоды. Он ощущал на своем лице свежее дуновение ветра, солнечные лучи ласково гладили его по голове, в ушах звенел веселый смех. Нилл замер на краю поляны — там было настолько красиво, что это место, казалось, обладало волшебной силой.

Он вспомнил, как Фиона, забравшись в самую гущу вишневых деревьев, капризно настаивала на том, что будет сама собирать ягоды. Схватив блестящие, словно лакированные, сочные вишни, она крепко стискивала их в крошечных кулачках, не обращая внимания, что сладкий сок стекает по рукам. А потом восторг на лице Фионы сменялся изумлением — она растерянно разглядывала ладони, недоумевая, куда могло подеваться ее сокровище. Крохотным розовым язычком она быстро слизывала сладкий сок, запихивала в рот ароматную мякоть ягод, а после этого устремлялась искать другие.

Мать с сияющими глазами, в которых светилась любовь и счастье, следила за дочерью. Похожий на корону венок из свежих цветов украшал ее волосы. Королева волшебной страны — вот на кого была похожа мать в те счастливые, незабываемые дни. Но самым мучительным и все же самым драгоценным воспоминанием оставалось то, что в тот день отец преподнес ему подарок.

Вдруг он вздрогнул, будто очнувшись. Внимательный глаз воина уловил слабое движение в гуще ветвей. Кэтлин! Волна облегчения нахлынула на него, словно омыв живой водой, и унесла прочь мучительное чувство потери. Забыв обо всем, он ринулся к ней, с треском продираясь сквозь чащу. Хрупкие нежно-розовые цветы, словно драгоценные жемчужины, украшали темную корону волос Кэтлин, на губах играла беззаботная улыбка. Забыв обо всех своих горестях, Кэтлин что-то мурлыкала. Нилл исподтишка разглядывал ее. Фиона уверяла его, что теперь ни одна живая душа ни за что не узнает Кэтлин. Чушь! Уж он-то узнал бы ее в каком угодно обличье, но причиной этому была вовсе не ее красота. Нет, выдала Кэтлин сияющая на губах улыбка. Ни один человек из тех, кого он знал, не умел так радоваться жизни, как она, так бесхитростно наслаждаться простыми радостями, которые она дарит нам.

В груди Нилла вдруг что-то перевернулось, и он понял, как боялся, что не найдет ее.

Нилл сразу заметил, когда Кэтлин увидела его. Достаточно было только взглянуть на ее лицо — оно будто потухло. Испуг и чувство вины словно стерли с него радость, сменившись упрямым выражением.

Заметив это, Нилл натянул поводья и с нарочитой неторопливостью направился к ней. Кэтлин невольно попятилась, чтобы не попасть под копыта коню.

— Кажется, я приказал тебе не уходить из замка! — прорычал он.