Елена Колина - Личное дело Кати К. Страница 41

Я еще плакала, но уже сквозь слезы пыталась напомнить всем то, что они забыли: Диме про поход к стоматологу, Кисе про сочинение, Котику про палочки. И у всех испортилось настроение. Похоже, никто сегодня не собирался лечить зубы, писать сочинение и рисовать палочки.

Я весь день напоминала, сердилась, настаивала и, наконец устав от ответственности, прилегла на диван в гостиной и оттуда, с дивана, опять напоминала, сердилась и настаивала.

– Ты не хочешь пойти погулять? – простодушно спросил меня Котик, присаживаясь к телевизору. Вместо палочек!

– Да-да, погуляй. И не торопись, – сладким голосом добавил Дима, – проветрись как следует…

…Когда я немного проветрилась, у меня возникло несколько вопросов.

Почему именно я должна отвечать за все?

Но ведь ничего особенного я не требую, только чтобы они, Дима, Киса и Котик, очень быстро делали все так, как я хочу. Чтобы я не тратила время на объяснения. Понятно же, что я лучше знаю, КАК все должно быть. Забочусь о них, делаю шоколадное фондю.

Неужели я из самых лучших побуждений становлюсь задавленным ответственностью невротиком?..

Понедельник

Пустяки, дело житейское

Дима уже был в дверях, когда я вылетела в прихожую и крикнула:

– Ты меня любишь?

– Да-да, конечно, – удивленно ответил он.

– А что такого странного я спросила, чтобы так удивляться? Просто хотелось бы знать…

– Ну… это же само собой разумеется, зачем спрашивать? – недовольно сказал Дима и ушел на работу.

Я сидела у окна и думала: когда Карлсон прилетит, я непременно скажу ему: «Как хорошо, что ты у меня есть, дорогой Карлсон!» Потому что мы так редко говорим приятное нашим любимым людям, а ведь им хочется это услышать хотя бы изредка. А мне, например, хочется слышать приятное ВСЕГДА.

– Как хорошо, что ты у меня есть, дорогой Карлсон! – сказала я, как только он уселся на подоконник.

– Да. Тебе повезло, – довольно кивнул Карлсон. – Пишешь?

– Пишу. Знаешь, кроме Экстравертов и Интровертов люди еще делятся на…

– На Карлсона и всех остальных… – уверенно сказал Карлсон.

– Это само собой. Так вот, люди делятся на…

– На голову и тело, – с готовностью подхватил Карлсон. – У одних красивей голова, у других тело… Мало у кого голова и тело такие одинаково красивые, как у меня.

– Люди делятся на Экстерналов и Интерналов.

– Опять? – возмутился Карлсон. – Почему они все время на кого-нибудь делятся?

Действительно, почему люди все время на кого-нибудь делятся? Наверное, потому что они разные. Но для нас важно не разложить людей по ящичкам, а понять, как их правильно любить.

Так вот, люди различаются по отношению к своим ошибкам и неудачам и делятся на экстерналов и интерналов.

Интернал – очень достойный человек, он сам контролирует свою жизнь и расценивает свои удачи и неудачи как результат собственных усилий. Если с ним происходит какая-то неприятность, он в первую очередь думает, не КТО виноват, а что ЛИЧНО ОН может сделать.

Такой человек не скажет «меня бросили». Он скажет «мы расстались». Или «мы не подходим друг другу». Ему не свойственно обвинять другого в неудачной любви и настаивать на ЧУЖИХ ошибках.

Но Интернал, человек с обостренным чувством ответственности, часто не рассчитывает свои силы. И страстное стремление отвечать за все ведет достойного Интернала к недостойной цели. К неврозу – вот куда ведет его Ответственность.

У женщин чаще встречается гипертрофированная Ответственность за семью, а у мужчин – за работу. И в этом смысле в нашей семье все по правилам. У меня гипертрофированная ответственность за фондю и Эрмитаж, а у Димы – за ЯМР с сосудистой программой.

Излишняя Ответственность ведет сначала к нервозности. Нервозность – это плата нашего организма за то, что мы милые люди с чувством ответственности. Но как же нам не нервничать, когда:

а) все на нас,

б) именно мы можем сделать все, как надо,

в) только мы можем вообще хоть что-нибудь сделать.

Мы пока еще приятны любимому человеку и не противны человечеству в целом.

Но ответственность или наше представление о ней растет, да и наш организм немного снашивается, и от нервозности мы переходим к постоянной напряженности. Сначала внезапная вспышка гнева, излитая на окружающих, а затем чувство вины – вот что такое эта постоянная напряженность.

Мы не можем заснуть, вертимся на подушке, и изнутри нас жжет возбужденная мысль: что я сделал не так? Это и без того очень тяжело, а у нас к тому же немного испортились отношения с близкими. Мы ночей не спим, размышляя, как бы сделать их жизнь еще более правильной и безопасной, а они почему-то начинают нас избегать и при этом фальшиво уверяют, что просто не хотят нас беспокоить…

Дальше больше… Следующая ступень – гипервозбудимость. Нам уже трудно контролировать раздражение, мы все чаще проявляем нетерпимость к недостаткам других людей и даже… неловко признаться, но иногда у нас случаются истерики.

И что же? А то, что наши близкие, не скрывая радости, говорят нам: «Поезжай, поезжай, отдохни! И не торопись возвращаться». И это за все наши старания по улучшению их жизни!.. Неужели мы правда стали им неприятны, несмотря на то что с утра до вечера несем за них Ответственность?..

– Давай я сам сделаю… – горячо настаивает Интернал.

Иногда так происходит потому, что он уверен: он лучше знает ВСЕ. Иногда он стремится оградить кого-то от дурного влияния, быстренько заменив чье-то влияние на свое собственное. И кроме этого, ему просто хочется держать руку на пульсе.

Все это, конечно, очень благородно, но немного вредно для него самого. И для того, кому Интернал предлагает постоянное руководство по жизни, тоже вредно – этот кто-то с удовольствием обучается быть беспомощным. Когда Ответственность не на тебе, в этом есть что-то привлекательное…

Критический момент для достойного Интернала – неожиданная подножка судьбы. Он же считает, что контролирует ВСЕ. Поэтому когда обстоятельства выходят из-под его контроля, Интернал чувствует нервную обескураженность: КАК ЖЕ ТАК?!

Например, по не зависящим от него причинам сорвался Большой Проект – у нашего Интернала такое количество проектов, что какой-нибудь из них нет-нет да и сорвется.

– Это твоя вина, – кусается Ответственность, – это ты, ты во всем виноват…

– Да, я… – покорно отвечает Интернал, – а кто же еще…

Интернал может так расстроиться, так распереживаться, что окажется совсем беззащитным перед Ответственностью, и тогда она его…

– Что? – спросил Карлсон. – Она его что?

– Съест.

– Я так не играю!