Ширли Конран - Мужья и любовники Страница 41

Они медленно шли по направлению к тому месту, где конюхи готовили лошадей к отправке домой. Там стояла и Ре-ал-Леил, с которой снимали нарядное седло. Абдулла, похлопав лошадь по крутым, оливкового цвета бокам, протянул ей морковку.

— Его Величество наверху, — сообщил Пэйган старый слуга, проводив ее к черной лестнице.

Женщинам было разрешено проходить только в определенные места клуба и строжайше запрещалось пользоваться парадным входом.

— Я вижу, ничего не изменилось, — заметила Пэйган.

— Действительно, все осталось, по-прежнему.

И еда такая же скверная, — ответил Абдулла. Он дружелюбно кивнул министру обороны, проходящему мимо их столика.

Еще в раннюю пору своего знакомства, когда Пэйган и Абдулла ужинали в клубе, они сообразили, что единственный способ прилично поесть здесь — это заказывать те продукты, которые привозили из личных имений членов клуба, то есть речную рыбу и дичь, а также всевозможные овощи.

Абдулла краешком глаза следил, как Пэйган кладет кусочек подтаявшего масла на зеленую спаржу, потом отправляет в рот кусочки семги, заедая их молодым картофелем, бобами и огуречным салатом.

Потом принесли малину. Абдулла брал каждую ягодку двумя пальцами и аккуратно отправлял их в рот, одну за одной.

«Интересно, почему у такого резкого человека такой нежный рот?» — думала Пэйган, глядя на Абдуллу. Пэйган почувствовала возбуждение флирта. С самой первой секунды их совместной трапезы она непрерывно ощущала на себе пристальный взгляд его карих глаз.

Абдулла легко положил пальцы на ладонь Пэйган.

— Я не хочу играть с тобой ни в какие игры, и я не хочу больше терять время. Мне необходимо, чтобы у нас были настоящие взаимоотношения.

Я хочу тебя.

— Да? А я думала, что в Сидоне не бывает настоящих отношений, а существуют только политические интересы, — быстро и нервно заговорила Пэйган. — Я думала, у вас есть только политические браки. — Она тут же пожалела о своих словах.

— Дорогая Пэйган, — тихо произнес Абдулла, подумав при этом, что он с удовольствием бы ее прибил. — Мы же сейчас не в Сидоне.

— Вы будете кофе, сэр? — прервала их разговор официантка.

— А почему бы не попить кофе в моем номере в «Дорчестере»? — предложил Абдулла.

На целых полминуты Пэйган потеряла дар речи.

Тогда Абдулла произнес слово, которое не часто встречалось в его лексиконе:

— Пожалуйста, Пэйган!

— Почему бы и нет? — как бы со стороны услышала Пэйган свои собственные слова.

"Господи, куда я иду? — в отчаянии думала она, спускаясь по черной лестнице. — Я вдова.

Я уже сто лет не занималась любовью. Я привыкла только к Кристоферу. Я же не та девочка, которую он помнит. Его желание утихнет в тот же момент, как только он увидит меня без одежды.

Арабы относятся к женщинам как к обезьянам".

Все ее старые обиды проснулись. Она боялась нового унижения. И что всего хуже — унижения публичного.

— Только не пытайся передумать, ты, трусиха, — Абдулла уже протягивал к ней руки. Пэйган ощутила эротическое, призывное прикосновение его языка к своим губам. Она ослабела и прильнула к нему. — Пошли скорее отсюда, — прошептал он.

В дверях их остановил полицейский.

— К сожалению, господа, мы не можем никому позволить покинуть помещение клуба. Вернитесь, пожалуйста, и последите, чтобы леди держалась подальше от окон.

Они видели, как полицейский транспортер оттаскивает в сторону машины, припаркованные напротив клуба. На освободившейся стороне улицы полисмены болтали, стоя рядом с каретой «Скорой помощи».

— Что же нам делать? — воскликнула Пэйган, чуть не плача и в то же время чувствуя невероятное облегчение.

Абдулла повел Пэйган прочь от двери. Он прижал ее узкую бледную ладонь к щеке и покрыл поцелуями ее пальцы.

— Я ждал тебя годы, и я не позволю, чтобы какая-то ирландская бомба нам помешала.

— Абди, не дури. Нам некуда идти. Вся эта история продлится долго, несколько часов.

Он еще крепче прижал ее руку к губам.

— Поднимайся по женской лестнице, — произнес он. — Я буду ждать тебя наверху, в бильярдной.

В биллиардной, на самом верхнем этаже клуба, было тихо, как в соборе. На окнах здесь висели плотные зеленые занавески, изолирующие бильярдную от остального мира. Пэйган обвела взглядом блестящие доски паркета, узкую кожаную скамью, загибающуюся по периметру комнаты, бильярдные столы, чуть большие по размерам, чем столы для пула, — гладкие, из тяжелой стали с зеленым покрытием.

— Абди, — прошептала она, — не на столе же!

Он закрыл дверь и, притянув Пэйган к себе, поцеловал. Он целовал ее медленно и нежно, осторожно подвигая в сторону столов. И вдруг Пэйган ощутила, как в ее бедра врезается холодный стальной выступ.

Абдулла снял с нее платье, нежно целуя каждый участок обнажившегося тела, пока Пэйган не осталась в простой атласной комбинации.

Тогда он поднял ее на руки и осторожно уложил на стол. Она почувствовала одновременно жар и холод. Нежные, неспешные поцелуи ощущались ею сначала на ключице, потом на нежной коже предплечья. Когда его губы касались ее кожи, она думала: «Я вся свечусь, как солнце, восходящее над Альпами, когда на верхушки гор вдруг проливается нежный розовый свет, а потом медленно спускается к долинам». Неожиданно она поняла; что прошли годы с тех пор, как она ощущала свое тело таким живым.

Рубашка Пэйган соскользнула вниз, а Абдулла уже целовал ее грудь, потом спустился ниже. Пэйган неожиданно вспомнила темный бархат лошадиного носа и ту стихию опасности и разрушения, которая таилась в животном. Кончик языка Абдуллы меж тем коснулся ее пупка, и Пэйган почувствовала его горячее дыхание внизу живота.

Потом он, вновь потянувшись вверх, поцеловал ее в рот, и холодные пуговицы его френча отпечатались на ее обнаженном теле.

— А вдруг мы испортим стол?

— Значит, стол будет испорчен. — Он начал расстегивать ремень.

— Абди, умоляю тебя, вдруг кто-нибудь войдет?

— Не войдет, ведь дверь заперта.

Он медленно разделся и вновь склонился над столом, покрывая поцелуями ее всю, пока Пэйган не застонала от наслаждения. Она уже забыла и о своей наготе, и о холодной стали стола и лишь прислушивалась к тому, как поднимается из самой глубины естества теплая волна. Темные глубокие глаза Абдуллы заглянули в светлые глаза Пэйган, а пухлые губы в который уже раз потянулись к ее телу. Потом он выпрямился, губы его улыбались, в глазах плясали огоньки. Пэйган попыталась поцеловать его, но он отклонил назад голову. Засмеявшись, они обвились вокруг друг друга, как змеи, и слились в любовном объятии.