Адель Лэнг - Признания бессовестной карьеристки Страница 41

Вторник, 22 апреля

Хлопнула взятой у Франджипани кредитной карточкой о стойку в аэропорту Хитроу и услышала, что все билеты на Гонконг проданы. Очень удивилась: думала, люди рвутся оттуда, бегут от коммунистов, а не прутся туда, да еще за свои деньги. В качестве последнего аргумента достала карточку «Пресса» (старательно закрыв пальцем просроченную дату) и получила сиденье в хвосте самолета рядом с туалетами.

Приятно провела долгие часы перелета, рассказывая стюардессам, что их шелушащимся физиономиям не помешал бы хороший увлажнитель. После посадки направилась прямиком к отелю «Пенисула», поскольку слышала, что именно перед ним останавливаются золотые «мерседесы».

Регистраторша высокомерно осведомилась, «забронировала ли мадам номер». Не желая падать в грязь лицом или оплачивать бешеный счет, указала на пожилого брунейца в тюрбане и с маслеными глазками, улыбнулась и сказала, что приглашена на чай к его высочеству. Старый ловелас, не будь дурак, тут же увлек меня в свой шикарный номер, напоил шампанским и тигровым бальзамом, а потом долго гонялся за мной вокруг роскошной кровати, потрясая пригоршней кредитных карточек.

Сумела-таки постоять за честь западной женщины: бросила ему под ноги тысячелетнюю фарфоровую вазу – бесценное культурное достояние, а сама закрылась в ванной размером с футбольное поле, вопя (на несколько ломаном малайском), что триллионы триллионами, а я с карликами не сплю.

Среда, 23 апреля

Провела исключительно неудобную ночь в ванной размером с небольшой пруд, а на рассвете выскользнула из номера, пока мой благодетель мерно похрапывал, не подозревая, что его бумажник из змеиной кожи покидает гостиницу вместе со мной. Вышла на улицу и с возмущением обнаружила, что магазины здесь открываются даже позже, чем на Кингс-роуд. Вынуждена была просидеть несколько часов в забегаловке, попивая слабый зеленый чай и дивясь, как за сто пятьдесят шесть лет британского господства местные жители так и не научились заваривать этот напиток по-человечески.

Потом, спустив валовой национальный доход нефтедобывающего налогового рая на острове Борнео, вскочила на паром до Коулуна (не в ту сторону) и оказалась на каких-то задрипанных островках, утыканных глинобитными лачугами и битком набитых пенсионерами в пижамах и с удочками.

Как будто этого мало, меня тут же оглушила серенада: выступление Пекинской оперы под открытым небом. Барабанные перепонки лопнули сразу. Промучилась несколько часов, прежде чем пришел обратный паром, и я смогла вернуться на материк.

Нищий мальчишка указал мне дорогу к ближайшей недорогой гостинице, несмотря на то, что я отказалась дать ему на чай.

Четверг, 24 апреля

Провела кошмарную ночь с крысами и тараканами, отбиваясь сумочкой «Прада» от вороватых немецких туристов, не говоря уже о том, что в полночь меня разбудили и обыскали гонконгские полицейские (они, видите ли, ищут иностранных карманниц, орудующих под видом проституток). Утром решила еще раз воспользоваться пластиковой карточкой брунейского знакомца. Все такси расхватали туристы-китайцы, я села на метро и в результате уехала куда-то совершенно не туда.

Бутиков «Иссей Мияке» поблизости не обнаружилось, и я вступила в бой с местными жителями. У нас так не давятся даже на полной распродаже в «Хэрродс»! После двадцатого прилавка с тофу почувствовала тошноту и свернула в ближайшую аптеку. Шарлатан-травник продал мне какую-то дрянь – уверена, что это были толченые половые органы исполинской панды.

Окончательно заблудилась и шарахалась по городу в темноте, выковыривая из зубов лекарство.

Пятница, 25 апреля

Отвратительно провела ночь на ротанговой циновке с деревянной чуркой вместо подушки и какими-то на редкость неразговорчивыми соседями – они всю ночь будили меня тем, что посасывали трубки с длинными чубуками. Утром бросилась под колеса первого же такси и умолила водителя отвезти меня в аэропорт.

Пять часов до отлета шаталась по магазинчикам дьюти-фри.

Села в самолет настолько разбитая, что поначалу даже не заметила усиленного внимания со стороны бизнесмена-китайца. Очнулась, когда он открыл бумажник, вытащил пачку дорожных чеков и спросил, согласна ли я выйти за него замуж. Я хоть и привыкла к внезапным предложениям руки и сердца, несколько усомнилась в мотивах косоглазого попутчика, поскольку обычно мне предлагают много больше десяти тысяч долларов. Вынуждена была грубо его осадить, сказав, что не выйду замуж за картавого.

Вернулась домой. Распаковала пакеты из дьюти-фри. От усталости не смогла заснуть и пошла к холодильнику за бутылкой «Абсолюта». Белка по-прежнему там, чудесно сохранилась в вечной мерзлоте.

Суббота, 26 апреля

Из-за исполинской белки в морозильнике расходы на электричество выросли выше крыши. Судя по счету, который я сейчас держу синими от холода пальцами, лондонская электросеть решила ободрать меня, как липку. И это при том, что в холодильнике якобы использованы энергосберегающие технологии.

В довершение беды лондонская весенняя холодрыга постоянно напоминает о заледенелой фауне в холодильнике. Колонку в «Лондонский сплетник» пришлось писать, поставив в ногах четыре недавно приобретенных[13] мини-обогревателя.

Покуда подключала к удлинителю еще три обогревателя, в дверь грубо постучали два молодца из какой-то природоохранной организации. Сказали, что пришли по наводке электрика. Как любой уважающий себя браконьер, обвиненный в убийстве редкого животного, ушла в глухую несознанку и категорически отвергла все обвинения, включая то, что создаю угрозу пожара в густонаселенном доме. Оба гостя живо заинтересовались моей недавно открытой криогенной корпорацией. Бросила им ледышку – пусть разбираются, а у меня есть дела поважнее – например, отправиться к Элизе и попросить, чтобы та обеспечила мне алиби.

К сожалению, Элизе оказалось не до меня. Во-первых, ее автослесаря только что увезли в больницу с мозговой травмой – ему на голову упали обломки отработавшего российского спутника. Во-вторых и в-главных, пропала ее любимая персидская кошечка. А что мне, возможно, придется отбывать пожизненный срок за непреднамеренное убийство белочки – это Элизе по барабану. Только и твердила, что уже обращалась к экстрасенсу и теперь должна искать пушистую любимицу «под колоннадой в обители позора, где воют на луну бешеные псы».

Ушла домой, поскольку, честно сказать, бегать по палатам парламента и вопить «кис-кис» – ночное развлечение не в моем вкусе.

Воскресенье, 27 апреля