Луиза Пеннингтон - Грехи ангелов Страница 41

— Это был он, да? — спросила Барби.

— Да.

Роуз обошла подругу и скрылась в ванной.

— У тебе с ним свидание?

— Да.

— А когда ты вернешься?

— Не знаю.

— Ты просила, чтобы я разбудила тебя утром. На тот случай, если ты проспишь.

— Может, это не понадобится.

— Так ты не вернешься ночевать? — вскинула брови Барби.

— Я этого не говорила.

— Но ты так подумала.

— Это что, допрос, Барби?

— Рано утром ты должна быть на студии.

— Я знаю, — отмахнулась Роуз.

Барби протяжно вздохнула и посмотрела на подругу. С какой стати она о ней беспокоится?

— Все будет в порядке.

— В прошлый раз ты говорила то же самое.

— Что ты имеешь в виду?

— Вспомни Жюля!.. А также Франка…

— Не начинай все сначала!

— Но он старше тебя, Роуз.

— Знаю. Это даже хорошо.

— Ради Бога, Роуз, будь осторожнее! — воскликнула Барби. — Ты его совсем не знаешь.

— Дрю — особенный мужчина… А теперь, если ты не возражаешь, мне нужно собраться. Я уже опаздываю.

Роуз заперла дверь ванной, и Барби почувствовала себя бессильной что-нибудь изменить.

— Не спи с ним! — крикнула она.

Слишком запоздалое предостережение.

— Что ты сказала? — отозвалась Роуз, включая душ.

Барби закрыла глаза.

— Не имеет значения…

— Господи, еще одна постановка вот-вот провалится, — сказал Макс.

Он принялся читать вслух «Ивнинг стандарт», и Джеки внимательно слушала его.

— Предварительный показ «Волшебства» оказался не слишком удачным. Действие было вялым, не очень внятным, а местами просто нелепым… — Макс помолчал и пожевал губами. — Зрителю остается только недоуменно пожимать плечами и удивляться отсутствию вкуса и беспомощности постановщиков спектакля… Cлишком мало оригинального… Музыка скучна. Явно ощущается недостаток творческой энергии… Слишком много искусственного, слишком мало настоящего…

— А что пишут другие критики? — поинтересовалась Джеки.

— Примерно то же самое. За редким исключением. Коммерческая неудача очевидна…

— Боб, чего доброго, застрелится с горя. Ведь он-то был уверен, что сделал хит.

— Ну я-то так не думал. Да и ты, я полагаю, тоже. Если честно, конечно. — Макс раздраженно затряс головой. — Пьеса чертовски слабая. Это было ясно с самого начала. Нужно вообще не иметь мозгов, чтобы взяться за постановку, в которой единственная занятная фигура — гигантская надувная кукла. Даже если она сверкает и летает над сценой…

— Но, может быть, публике все-таки это понравится, несмотря на отзывы критиков… — предположила Джеки.

Боб Ратклифф был ее старым знакомым. Когда-то он был вокалистом в одной рок-группе. Последние два года он не мог говорить и думать ни о чем, кроме своего «Волшебства», и ради этой постановки заложил все, что имел. Если мюзикл провалится, то ему и в самом деле конец.

— Не будь наивной, Джеки.

— Я действительно не умею злословить, Макс, — сказала она, нахмурившись.

— Ну ничего, это приходит с опытом.

— Благодарю, Макс, — сказала она. — Ты никогда за словом в карман не полезешь.

— Послушай, дорогая Джеки, ведь Боб дал одну маленькую промашку, — язвительно заметил Макс. — Он решил, что всяческие спецэффекты вроде лазеров и оглушительной музыки могут заменить хороший сценарий, тщательный подбор актеров и прочее. Однако никакие технические навороты этого не заменят!.. — Он презрительно покачал головой. — Конечно, эта глупая кукла — чудо инженерной мысли. Ее создателю, возможно, даже присудят какую-нибудь премию. Скажу больше: очень может быть, что «Таймс» и «Старлайт экспресс» даже начнут рукоплескать, когда этот идиотский спектакль пойдет на сцене. Современной публике вообще не нужны серьезные постановки…

— В общем, я согласна со всем, что ты сказал, однако независимо от того, изменились или нет вкусы публики, она все равно будет требовать что-то сногсшибательное за те деньги, которые потратит на билеты…

— Да поможет нам Бог! — прервал ее Макс и сложил газету, словно закрыл тему.

Джеки едва сдержала улыбку.

— Альдо что-нибудь говорил по поводу того, что из мелодии во втором акте нужно вырезать несколько тактов? — отрывисто поинтересовался Макс.

— Ты имеешь в виду песню «Колеса», камера и я»? Да, мы это обсуждали, но я не вижу оснований для паники относительно этой сцены.

— Кажется, ты собиралась делать трехчасовой мюзикл?

— Именно так.

— Тогда песню придется выбросить.

— Но не в ущерб же постановке.

— Я этого и не говорю. Однако это самая длинная песня во всем спектакле.

— И одна из основных. Ведь в этой песне как бы сконцентрировано все, о чем мечтает Мэрилин.

— И все-таки ее лучше выбросить, — настаивал Макс. — Если поначалу мюзикл не будет иметь ломового успеха, затянутость действия его окончательно доконает. Даже предварительная продажа билетов не сможет окупить затраты на постановку такого длинного спектакля.

— Это мои проблемы, Макс, — сказала она, приподняв брови. — Ты меня удивляешь. Мне всегда казалось, что режиссера в первую голову должны волновать творческие вопросы. А уж о том, откуда достать денег, он должен думать в последнюю очередь…

— И все-таки песня слишком затянута.

— Мы подсократим ее, я же сказала.

— Я думаю также, что будет разумным поставить ее в финал первого акта.

— Альдо тоже высказывался в этом духе. Почему бы нам не обсудить это подробнее за ленчем?

— До обеда я слишком занят. Но я готов увидеться в студии часа в два. До общего собрания труппы.

— Прекрасно, — кивнула Джеки.

Тем не менее в душе она ощутила раздражение. Уж не Ивонн ли причина его необыкновенной занятости? А может быть, он еще кого-нибудь обхаживает, этот бойкий театральный ходок? Не успела она задержаться на этой мысли, как Макс уже двинулся к двери.

— Сначала мне нужно забежать в костюмерный цех, — сказал он. — Я должен обсудить с Ивонн кое-какие вопросы…

Джеки молча посмотрела ему вслед. Как жаль, что им приходится друг с другом лицемерить! Несколько мгновений она сидела неподвижно. Все в ее жизни шло как-то наперекосяк. Никакого спокойствия. Никакой ясности. Она взяла со стола чашку с остывшим кофе и подошла к окну, из которого открывался вид на Чаринг-роуд.

Мостовая потемнела от влаги, которую принесли промозглые ноябрьские туманы. Cветофор переключился на красный, и движение замерло. Пассажиры на остановке терпеливо дожидались автобуса, а несколько энергичных кришнаитов сновали между машинами, стараясь всучить кому-нибудь свои странные книги. Их выкрики «Харе, Кришна!» гулко разносились по всей Оксфорд-стрит.