Гарольд Карлтон - Рай, ад и мадемуазель Страница 41

Оба посмотрели в зеркало. Кристофер решил, что его проверяют.

— Вы из Лондона?

— Да, мадам.

— Пожалуйста, зовите меня Жислен.

Ее рука снова оказалась между его ног. В глазах светской львицы опять появился игривый огонек.

— Иногда мы ездим на выходные в Англию, гостим у друзей за городом, — сказала она. — Мой муж обожает стрелять. Убивая беззащитных зверей, он поднимает самооценку. Мы возвращаемся в воскресенье днем, к еженедельному салону. Вы должны там побывать. Как вам Париж?

— Обожаю его, мадам. То есть Жислен.

— Отлично.

Внезапно клиентка повернулась к нему лицом, и Кристофер опять мысленно проклял узкие брюки. Жислен изогнула брови, шаловливо глядя на юношу.

— Так-так! Необычно для мира высокой моды. В «Шанель» такого не бывало!

— Я… — Взволнованный парень отошел, не зная, что сказать.

— Я говорю о виниле, конечно же! — засмеялась мадам де Рив.

Кристофер помог ей снять платье.

— Примерим вновь через несколько дней, — сказал он.

На прощание юноша пожал даме руку, а Жислен притянула его к себе и расцеловала в обе щеки. Они обменялись взглядами, говорящими, что впереди много встреч. И не только ради одежды.

Надолго опьяненный распаляющим воображение ароматом светской львицы, Кристофер вышел из cabine с перевешенным через руку платьем. Снаружи поджидала мадам Женевьева. Она впервые одобрительно улыбнулась юноше.

Жислен де Рив стала носить модели Кристофера. Им будто судьбой уготовано было сойтись: роскошная модная одежда идеально сидела на безупречной модели-музе. Взаимное притяжение росло, заставляя дизайнера волноваться и смущаться.

— Кажется, наши модные вкусы переплелись, — сказал позже британец Саманте.

— О боже, как романтично! — вздохнула она. — Ваш рекламный агент должен использовать это в пресс-релизе.

— У нас нет нового агента по рекламе. Ты незаменима.

Софи снова отгородилась: Кристофер пытался пригласить девушку на свидание, но ничего не выходило. Парень позвонил ей, чтобы рассказать о Жислен.

— Поздравляю! — засмеялась француженка. — Но будь осторожен: она ест мальчишек вроде тебя на завтрак.

— Как дела на работе? — поинтересовался юноша.

— Хочу показать тебе новые модели.

— В твоей собственной примерочной?

Девушка засмеялась.

— В прошлый раз я воплотила в жизнь свою фантазию.

— Давай повторим.

Повисла тишина.

— Я не всегда знаю, чего хочу, — наконец проговорила Софи. — Но на этот раз мне нужен твой совет. Поможешь?

— Конечно.

Юноша пришел к ней на выходных. Эта встреча совсем не походила на предыдущие. Девушка по-дружески поцеловала его. «И снова отстранилась», — разочарованно подумал Кристофер.

— Вот чем я сейчас занимаюсь… — Софи провела его в спальню и указала на вещи, лежавшие на кровати. — Усердно работаю. Делаю эскизы. Шью.

После девушка снова проводила Кристофера в гостиную и скрылась. Через пять минут появилась в кремовом льняном платье-рубашке. Короткое, простого покроя, оно идеально сидело на фигуре.

— Здорово! — сказал британец. — Модно и удобно.

Следующее платье — из черного шелка с оригинальной драпировкой на плече. Софи продемонстрировала еще пять нарядов. У нее выработался собственный стиль: классика с оригинальными деталями, — и Кристоферу это понравилось.

— В прет-а-порте это называется «классика с изюминкой», — сказал юноша.

— Забавно! Я и не думала, что это классика.

Француженка приготовила изысканную еду, и они сели обедать у окна. Кристофер не мог угадать настроение любимой.

— Не понимаю, — произнес он. — В прошлый раз я открыл тебе душу. Когда мы были вместе, это… ну… уверен, ты тоже почувствовала. Я ничего не выдумал. Мы обнимались как любовники. А теперь ты делаешь вид, что ничего не было.

— Жислен де Рив всем рассказывает о прелести твоих «примерок». — Софи прикурила, глядя парню в глаза. — Может, нам лучше оставаться друзьями, пока ты мечтаешь о своей cabine?

Кристофер выдержал пламя ее взгляда.

— Мы больше чем друзья. Я люблю тебя. А Жислен всего лишь клиентка. Надеюсь, скоро их будет больше.

— Она не останется «всего лишь клиенткой» надолго, — пожала плечами девушка. — Эта женщина любит покорять.

— Но ты тоже. Сама говорила! И ты покорила меня раньше!

Софи затянулась, не сводя с парня глаз.

— Чтобы признаться мужчине и себе самой, что влюблена, я должна быть на сто процентов в нем уверена. — Она выпустила облачко дыма.

— Не позволяй де Рив вставать между нами: она просто важная клиентка.

Слегка вздрогнув, девушка затушила сигарету.

— Ты не умеешь врать, Кристофер. Это хорошо. Но Жислен соблазнит тебя. Это факт. Ее внимание лестно, и она поможет сделать карьеру.

Кристофер молча глядел на Софи.

— У меня есть талант? — спросила она, посмотрев парню в глаза. — Стоит ли продолжать?

— Прекрасные наряды, конечно же! И ты кажешься очень целеустремленной…

— Не уверена, что я на самом деле такая. Мадемуазель предложила мне стать моделью. Это лучше, чем работа в ателье.

— Там так скучно?

— Даже представить себе не можешь! — застонала девушка. — Но я продержусь до конца.

На прощание Софи поцеловала его нежнее, чем при встрече. Кристофер притянул любимую к себе и прижался губами к ее губам, желая продлить чудесное мгновение. Парень моментально возбудился. Но девушка дала понять, что встреча не закончится в постели. Он ушел разочарованным, все тело изнывало от желания. И — внутри ворочалось тяжкое чувство вины — Кристофер знал, что мадам де Рив соблазнит его. Интересно, как именно?

— У Жислен с мужем на этот счет… взаимопонимание, — одобрительно сказала Саманта Кристоферу. — Он забалтывает девушек, она флиртует с юношами.

Друзья сидели на веранде «Флёр». Воскресный полдень идеален для посещения этого кафе: их окружали интеллектуалы — разодетые и оборванные (в должном количестве). Горстка модников добавляла толпе яркости.

Они заказали le brunch.[72] Саманта с ног до головы была одета в «Шанель»: роскошный розовый твидовый костюм, двухцветные босоножки, на голове сбоку — нелепый бант из ткани в рубчик.

— Она меня лапала, — признался Кристофер, — в cabine.

— Правда? И что дальше?

— Догадайся. Я отреагировал. Как мужчина.

— Серьезно? В cabine?

— Ага.

Он провел пальцем по темно-синей тесьме и золоченой пуговице пиджака.

— И сколько это стоило?

— Дороговато. — Саманта закатила глаза и начала загибать пальцы. — Двадцать минетов.