Дочь прокурора - Элла Александровна Савицкая Страница 42

Было ли мне страшно? Нет. Что может быть страшного в том, чтобы отдать себя мужчине, которого любишь?!

Да, именно любишь. Ведь любовь – это не время, проведенное вместе, не то, насколько хорошо знаешь друг друга. Любовь как стихийное бедствие, от неё нельзя скрыться, или предотвратить. Она подхватывает и лишает опоры под ногами. Заставляет полностью отдаться во власть стихии, что я сейчас и делала. Отдавала себя Амиру – целиком и полностью.

Мне в развилку ног уперлась головка его внушительного члена, и я дыхание затаила. Черные глаза нашли мои, и Амир качнулся вперед, неспешно проникая в меня. Скользя внутрь постепенно, сантиметр за сантиметром, пока отчего-то не остановился.

Погладил мои губы подушечкой пальца, и обхватив мою голову обеими руками, резко толкнулся со всей силы, выбивая мне из легких весь воздух. Мои глаза распахнулись от острой боли, пронзившей всё тело, ногти вонзились в твердые, как камень плечи.

- Всё. Ты моя! – хрипло произнес Амир, успокаивающе целуя меня в губы.

Глаза застелили слезы, потому что это оказалось больно. Больнее, чем я представляла, но не настолько, чтобы можно было назвать невыносимым. Нет. Главное, что это был Амир. Именно он стал моим первым. И хотелось бы, чтобы единственным. Одним и на всю жизнь.

- Я твоя, - подтвердила я тихо, и тут же шумно втянула в себя кислород, потому что он задвигался внутри меня.

Заскользил дальше вперед и двинулся назад. Черты лица напряжены, челюсти сжаты, он сдерживает себя, вдруг догадалась я.

Прислушиваясь к себе и понимая, что боль отступает, я раздвинула ноги шире и встретила его бедра своими.

- Мне не больно, - прошептала пересохшими губами, - пожалуйста, Амир!

Пытаясь неумело подстроиться под толчки, я обняла его за плечи и поцеловала, давая понять, что я готова к большему. Или это все же он меня поцеловал? Скорее второе, потому что я скорее отвечала на жадные поцелуи, чем была их инициатором. Чувствовала, как усиливаются толчки внутри меня, как меня растягивает с каждой секундой всё сильнее и сильнее, а внутри растет горячий шар. Неожиданный, стремительно увеличивающийся с каждым новым проникновением. К моему удивлению, мое тело в считанные секунды воспламенилось, нервные окончания оголились, и в каждом из них произошло сильнейшее замыкание. Неожиданно для меня самой, меня скрутило таким мощным оргазмом, что я закричала. Как тогда в кабинете, только еще громче, потому что это было нечто несравнимое с тем разом. Яркое, острое, пронизывающее, подобно разряду молнии и стирающее в мелкую крошку.

Сквозь сумасшедшее биение сердца, я почувствовала, как в этот же миг Амир вышел из меня, а уже через секунду мой живот покрыло горячее семя. Тяжело дыша, Амир лег рядом, а его ладонь порочно размазала сперму по моей коже.

Я в смущении открыла глаза, натыкаясь на горящий, теплый взгляд.

- Иди ко мне!

Амир откинулся на спину и привлек меня к себе на грудь.

Устроившись поудобнее, я крепко обняла его и умостилась на плече.

- С Днём Рождения! - наконец поздравила его.

- Так это был подарок? – Амир погладил моё плечо и нежно повел пальцами вниз по руке.

- Я – твой подарок.

- Тут даже без обсуждений. Я рад, что тебе сегодня не нужно домой.

- Нет, сегодня я твоя.

- Ты теперь всегда моя, Лия!

26

Амир

Лия уснула, а Амир еще некоторое время лежал и просто смотрел на неё, играя с мягкими локонами и гладя нежную кожу. Хотелось курить, но для этого нужно было переложить девочку, а она так крепко оплела его ногами и руками, что он не мог себе позволить потревожить её сон. В груди тепло стало, как если бы там кто-то развел огонь.

Вчера, когда Лия ушла он впервые пожалел, что его жизнь сложилась именно так. Видя этот испуг в её глазах, неверие, Шахин почувствовал какая пропасть между ними на самом деле. Она - чистая, воздушная девочка из простой семьи, и он - воплощение ужаса в её понимании.

Весь день места себе не находил, возвращаясь мыслями к их диалогу. Ждал, он ждал, что она вернётся, потому что чувствовал, что Лия уже тоже в этих сетях. Сетях, опутавших их обоих, как липкой паутиной, только выбираться не возникало ни малейшего желания. Наоборот, запутаться ещё сильнее, спрятать её от всех в этом коконе, чтобы ни одна мразь не могла добраться.

С Пашей придётся снова побеседовать, если он не понял все в прошлый раз. Решил напомнить о себе? Мелкая крыса! Амир тоже о себе напомнит! На пути у него вставать нельзя! Тем более, когда это касается Лии.

Думал позвонить девочке, приехать, но здравый разум полагаясь на опыт говорил, что ей нужно время на принятие. Не всё в жизни просто, а вокруг не пушистые кролики. Если Лия собирается быть с ним, она должна это чётко понимать перед тем, как Амир переступит точку невозврата и уже не сможет её отпустить.

А он не отпустит! Не после того, как вчера сделал её своей окончательно. Как она стонала, как имя его шептала и царапалась как маленькая тигрица… Сейчас вспоминает и по телу крупная дрожь идёт.

Маленькая, смелая и такая соблазнительная… А еще наивная и уязвимая. Он видел сколько невысказанного упрека мелькнуло в фиалковых глазах, когда она упомянула стриптизершу. Глупышка. Такие, как Амир, закаленные жизнью уже не воспринимают танцы с раздеванием как нечто возбуждающее и особенное. Он давно пресыщен женщинами. Разными. Красивыми, уверенными, жадными до удовольствий. Чтобы такой танец вызвал отклик в теле, танцовщице нужно было вывернуть себя на изнанку. К примеру, откровенный приват, или пойти дальше и поработать ртом. Но ему не хотелось. Не тогда, когда все мысли были заняты Лией.

Едва она только заикнулась о том, что хочет станцевать для него, а после начала снимать с себя одежду, у него в мозгах помутилось. Чистая, невинная, нет, она не выглядела распутной соблазнительней, пытающейся произвести впечатление. Она просто хотела, чтобы ему понравилось. И дьявол, ему не просто нравилось! Впервые за долгие годы Шахин завёлся уже тогда, когда Лия только сняла с себя кофточку, оставшись в полупрозрачном лифчике. Манящая, хрупкая, невозможно было спокойно смотреть на изгибы её девичьего тела. Когда малышка осталась в одних лишь трусиках, он уже едва сдерживал себя. Дерзко торчащие соски вызывали