Безрассудная династия - Трейси Лоррейн Страница 42

— Я… эм… — Нерешительность в ее голосе заставляет мое сердце упасть в пятки.

Она ранена. Я просто хотела бы увидеть ее и узнать, насколько она плоха.

У меня самой болит лицо, но я отказываюсь жалеть себя, потому что человек, которым на самом деле является мой отец, открылся нам. Что мне действительно нужно сделать, так это выяснить, где мы, черт возьми, находимся, и найти выход.

Мне нужно как-то добраться до Тоби, сообщить ему или любому из них, где мы находимся. Они будут здесь в мгновение ока. Я знаю, что так и будет.

Джонас не знает, о чем говорит. Ему не все равно. Он любит меня. Я знаю, что это так. И я не могу дождаться, когда он докажет его неправоту.

Ненависть к человеку, на которого я всегда равнялась, горит в моих венах. Воспоминание о том, как мама подчинялась ему, как он прикасался к ней.

Мой желудок снова скручивается, когда я молюсь, чтобы это был первый раз, когда он был с ней так груб.

— Что случилось, мам? Он причинил тебе боль?

— Со мной все будет в порядке, детка. Тебе не нужно беспокоиться обо мне. — Дрожь в ее голосе говорит мне об обратном.

Я вздыхаю с облегчением, когда мои пальцы касаются ткани, прежде чем я нахожу ее бедро.

Ее шокированный вздох пронзает воздух.

— Все в порядке, это всего лишь я, — уверяю я ее.

Всего через несколько секунд мы в объятиях друг друга.

Слезы градом катятся по моим щекам, пока я пытаюсь держать себя в руках. Развалиться прямо сейчас, как мама, никуда нас не приведет.

— Все будет хорошо. Он придет за нами. Он доберется до нас, — обещаю я ей, молясь, чтобы моя вера в Тоби того стоила. Если Джонас прав, если то, что между нами, ненастоящее, это сломает меня.

Я поверила его извинениям. Я приняла его тьму, его сожаления и приняла его слова за правду, даже после того, как увидела, на что он способен. Я действительно ничему не научилась? Так ли я наивна, как была когда-то?

— Ты знала, что он был жив, не так ли? — Мама спрашивает меня, и, несмотря на то, что здесь так темно, что я не могу даже разглядеть ни единой фигуры передо мной, я вижу выражение ее лица в своем воображении ясно, как день.

— Да. В ту ночь, когда я узнала правду, я обнаружила, что он все еще жив, что все это было прикрытием.

— И ты мне не сказала. — Боль пронизывает ее голос, и я хотела бы заглянуть в ее глаза, чтобы понять, почему. Рада ли она, что он все еще жив? Или это просто потому, что я солгала? Конечно, это не может быть первое, после того, как он вел себя с ней ранее?

Я нахожу ее руку, сжимаю ее обеими руками, в то время как пульсация в моей голове постепенно усиливается.

— Что хорошего это дало бы? С ним нужно было… разобраться. Он был все равно что мертв.

— Ну, сейчас так не кажется, — бормочет она.

— Что случилось, мам? Когда он—

На другой стороне комнаты раздается громкий треск, и внезапно вокруг нас разливается свет, в то время как длинная, навязчивая тень покрывает пол.

Я прищуриваюсь, глядя на человека, ответственного за все это.

Он стоит там, в дверном проеме, пытаясь проявить как можно больше силы и контроля, но его тело слабее и более хрупкое, чем я когда-либо видела, он немного отклоняется от цели. Или, может быть, просто теперь я знаю правду, я знаю, что он действительно не что иное, как монстр. Монстр, от которого я отказываюсь прятаться.

— Ах, хорошо, мои девочки проснулись. Вы обе голодны?

— Где мы находимся, и что тебе от нас нужно? — Требую я, пытаясь вырвать свою руку из маминой хватки, чтобы встать и посмотреть ему в лицо, но она держит слишком крепко, и я могу подняться только на колени. Не тот недостаток в росте, которого я хотела.

— Не имеет значения, где мы находимся, — мягко говорит он, заставляя меня снова почувствовать себя маленькой девочкой, когда он читал мне мои любимые сказки на ночь. — Мы вместе. Это единственное, что сейчас важно.

— Не по своей воле. Мы не хотим быть здесь с тобой. Ты должен был быть мертв, — кричу я, теряя остатки здравомыслия.

— Ну же, милая. Мы оба знаем, что ты на самом деле так не думаешь.

Наконец, мне удается высвободить руку из маминой хватки, и я стою перед ним, высоко подняв голову и расправив плечи.

— Да, — выплевываю я. — Я так думаю. Я ненавижу тебя, ты монстр.

Его губы сжимаются в тонкую линию, а челюсть подергивается, когда он смотрит на меня.

— Что ты собираешься делать, папа? Ты собираешься ударить меня снова? Или ты просто планируешь запереть нас здесь, пока мы не начнем подчиняться? Если это так, я могу сказать тебе, что этого никогда не произойдет. Я никогда не собираюсь слушать— Его рука взметнулась, и он наотмашь ударил меня по той же щеке, что и раньше.

— Джонас, — кричит мама, пока я прижимаю ладонь к лицу, кровь наполняет мой рот.

— Я надеюсь, что они причинят тебе боль, когда убьют тебя, — тихо киплю я, мой голос полон яда.

— Я собирался отвести вас наверх и накормить ужином вас обеих, — рычит он, прежде чем погрузить нас в темноту и захлопнуть за собой дверь.

Наступает тишина, прежде чем топот тяжелых ног по лестнице подсказывает мне по крайней мере один факт о нашем местонахождении. Эта пизда действительно заперла нас в подвале. Но где?

Направляясь обратно туда, где, как я думаю, в темноте находится мама, я не могу не задаться вопросом, не забрал ли он нас обратно к себе домой. Мы в том же подвале, в котором он запирал Тоби?

Конечно, нет. Это было бы слишком очевидно.

Если мои инстинкты верны, и Тоби прямо сейчас где-то там, ищет нас, тогда он подумает о том, чтобы вернуться в дом своей семьи. Не так ли? Он нашел бы нас.

— Он собирался выпустить нас, — говорит мама, я уверена, сквозь стиснутые зубы.

— Ты хотела пойти и поужинать с ним? — спрашиваю я, вытирая разбитую губу.

— Джоди, — вздыхает она. — Иногда ты просто должна играть в игру.

Я прищуриваюсь, глядя на нее, несмотря на то, что она не может меня видеть.

— Если мы будем злиться и выводить его из себя, это ни к чему нас не приведет. Нам нужно знать, где мы находимся, и то, что мы заперты в темноте, не даст нам никаких подсказок.

Я со вздохом падаю на задницу. В ее словах есть смысл, но последнее, что мне сейчас хочется делать, — это уступать.

Положив голову ей на плечо,