Рэйчел Гибсон - Настоящая любовь и другие напасти Страница 42

Фейт подумала о том дне, когда стояла в конференц-зале и стягивала с себя футболку. О горячих голубых глазах Тая и о моменте, когда миссис Даффи потеряла голову и второй раз позволила Лейле выйти из-под контроля. Когда она поднимала футболку, словно стриптизерша, медленно и неторопливо, просто чтобы доказать неправоту Саважа. Когда она скользила рукой по своему животу к пуговице джинсов, просто чтобы увидеть, как голубые глаза станут еще чуть горячее.

— Что вы хотели бы узнать?

— Вы считаете, что у него есть необходимые качества для того, чтобы привести эту команду в финал?

— Ну, думаю, показатели Саважа говорят сами за себя. — Фейт смотрела, как Тай рванул с другого конца площадки, летя словно на пожар. Ветер распластал логотип «Чинуков» на груди свитера, когда капитан мчался к красной линии. Опустив клюшку, Тай развернулся и принялся отправлять разложенные в ряд шайбы в ворота. Голкипер изворачивался во все стороны, стараясь отразить каждый бросок, и поймал одну шайбу, пока другие с глухими щелчками врезались в его щитки. Еще одна шайба пролетела мимо вратаря и ударилась о сетку. — Он очень упорный, серьезный парень. — Кроме того случая, когда попытался использовать принцип обратной психологии, чтобы заставить миссис Даффи станцевать для него приватный танец. — Очень дисциплинированный, сдержанный. Мне интересно, что будет, если он когда-нибудь позволит себе расслабиться. — Но вот чего Фейт не ожидала тогда, в конференц-зале, когда Тай сидел, притворяясь, что скучает, так это то, что его жаркий, горячий взгляд заставит ее саму пылать изнутри.

Поток воздуха все еще прижимал свитер к груди Тая, когда тот сунул клюшку под мышку, чтобы проверить шнуровку перчатки.

— По-настоящему расслабится, — добавила Фейт, вспомнив, как капитал ушел от нее в «Марриотт». — Может, он оказался бы не таким грубым и угрюмым.

— Эта грубость и угрюмость неплохо смотрятся в его исполнении, — сказала Джейн. Она явно преуменьшила. — Он очень красивый мужчина.

— Не заметила, — улыбнулась Фейт.

Тай, остановившись рядом с вратарем, поднял голову, будто услышав их разговор. Через полплощадки она чувствовала взгляд, холодный, как лед, на котором стоял Саваж. Взгляд, который одновременно и заморозил ее на месте, и распалил изнутри.

— Много слухов ходит о ваших с капитаном напряженных взаимоотношениях. Это правда?

Глядя Фейт в глаза, Тай взял бутылку с водой, лежавшую на сетке ворот, и поднес к губам. Струя воды брызнула ему в рот. Саваж проглотил воду и вытер губы своей большой перчаткой. В последние месяцы жизнь миссис Даффи превратилась в водоворот событий и перемен. Иногда она не могла вспомнить, что делала в тот или иной день, но помнила каждую горячую подробность прикосновения губ Тая к ее.

— Я бы не назвала их напряженными.

— А как бы вы их назвали?

Как бы вы назвали жаркую, непреодолимую тягу к единственному парню на планете, желать которого для нее совершенно недопустимо?

— Сложными. — Невозможными. Катастрофой, которая вот-вот случится.

— Вот вы где, — сказал Джулс, идя к ним по проходу. Рядом шагал мужчина с рыжими волосами и усами.

— Нам нужно сделать фотографию миссис Даффи с командой, — пояснила Джейн.

— Сейчас? — Фейт посмотрела на невысокую репортершу.

— Да.

— Мы устроили целую пиар-компанию с Таем, так почему бы не сделать пару снимков с остальными игроками? — предложил Джулс.

— Фейт, это Брэд Марш, — представила незнакомца Джейн. — Штатный фотограф «Пост Интеллидженсер». Брэд, это Фейт Даффи.

— Рад познакомиться с вами, Фейт, — они обменялись рукопожатием. — Я большой фанат «Чинуков».

— Очень рада нашей встрече. Особенно раз вы любите мою команду.

Гарсия вышел на лед и махнул защитникам:

— Парни, мне нужны добровольцы для фотографии с миссис Даффи для «Пост Интеллидженсер».

Первыми к владелице покатились Сэм и Александр Деверо, но и остальные не отставали:

— Я готов.

— И на меня можете рассчитывать.

Вскоре набралось восемь огромных защитников, включая Влада.

— Давайте сделаем снимок в центре арены, — предложил Брэд. — Я постараюсь, чтобы в кадр попала часть логотипа.

Фейт осторожно ступила на лед, и Блейк Конте протянул ей руку.

— Будьте осторожны, миссис Даффи, — сказал он. — Вы же не хотите упасть и сделать себе больно.

С другой стороны руку протягивал Сэм:

— Кто-нибудь тогда мог бы сделать вам сердечно-легочную реанимацию.

— Я умею делать искусственное дыхание рот-в-рот, — добавил Блейк, и Фейт от души понадеялась, что ей никогда не придется воспользоваться его предложением. По непонятной причине Конте сбрил отросшую за время плей-офф бороду, оставив под носом красновато-белую полосу, которая продолжалась и на подбородке. Как будто он увлекся эпиляцией воском и в итоге получил «бразильское бикини».

— И непрямой массаж сердца, — сказал Сэм, чья борода была светлой и немного клочковатой.

Фейт положила ладони на предплечья хоккеистов и улыбнулась:

— Рада знать, что вы, парни, можете не только хорошо выглядеть, забрасывать шайбы и плеваться.

В жизни владелицы хоккейной команды имелись свои редкие приятные моменты. Один из них — когда тебя эскортирует пара ну о-о-очень горячих игроков.

— Ты только посмотри на этих ублюдков, — сказал Тай, стоя на расстоянии половины площадки от Фейт. — Можно подумать, они никогда не были рядом с женщиной. — Последний раз, когда он видел миссис Даффи, та почти стянула свою футболку, а потом заявила, что ей скучно. Конечно, он первый это сказал, но он же соврал.

Основной вратарь Марти Дарч поднял шлем, открывая взгляду впечатляющую растительность на лице.

— Надо признать, Ангел, вокруг не так много женщин, которые выглядят, как она. — Он облокотился на ворота и покачал головой: — Черт.

Фотограф указал на нескольких игроков и сказал:

— Почему бы кому-нибудь из вас не дать свою клюшку миссис Даффи?

Вся линия обороны рванула вперед.

— Я б не возражал предложить ей свою клюшку, — усмехнулся Марти.

Таю нравился вратарь. Как правило, капитан смеялся над тупыми шуточками, что отпускал Марти. По большей части Тай сам вставлял не менее глупые шуточки и говорил что-нибудь о двадцати-двадцати пяти сантиметрах хорошего дерева. Но сегодня, по необъяснимой причине, ничего смешного он в этом не нашел. Может, устал или у него обезвоживание, или еще что-то. У него была склонность терять чувство юмора при сильной усталости или обезвоживании.

— Ты видел ее фотографии?