Доктор Нонна - Рискованные связи (сборник) Страница 42

– Я подумаю. Мэйби[12].

Марк раскрыл книжку со счетом, вложил в нее купюру.

– Эд, ты свой кофе будешь?

– Нет, домой пора, что-то душа не на месте, и Эдит все время капризничает, не может привыкнуть к новому дому, а я постоянно в делах… Поеду.

– Я тоже поеду.

Мужчины встали, оставив нетронутыми кофе и чизкейки, и вышли из кафе.

Официантка взяла книжку. Денег было ровно по счету, без чаевых.

– Пидоры, – презрительно скривилась она, после чего взяла с тарелки пирог и надкусила.

Домой Эдик вернулся окрыленный. Малышка щебетала, Ксения пела. В доме пахло пирогом с капустой и борщом. Эдик поцеловал дочку и пошел в комнату к Бэлле.

В ее комнате стоял полумрак. Здесь доминировал другой запах – пахло лекарствами.

Дежурившая медицинская сестра смотрела на него с испугом. Жена лежала без сознания. Эдик схватил запястье Бэллы и автоматически начал считать пульс – он был нитевидный.

– Она в таком состоянии уже два часа, – заговорила сиделка. – Я выполнила все рекомендации лечащего врача, но ничего не изменилось. Сижу, жду или вас, или врача.

Бэлла не открывала глаза. Дыхание ее было резким и тяжелым. Вдруг во время выдоха появился присвист.

«Она уходит… Уходит моя любовь, моя жизнь… Это агонизирующее дыхание. Остались минуты», – подумал Эдик и позвонил Марку.

– Бэлла… – Дальше говорить он не смог, горло перехватил спазм отчаяния.

– Нет, нет! – закричал Марк. – Я выезжаю!

– Поторопись.

Эдик попросил медсестру выйти, он хотел остаться с женой наедине.

Он взял Бэллу на руки – она была словно пушинка – начал ходить по комнате и баюкать ее, как ребенка.

– Любимая! Помнишь, как я говорил, что хочу умереть вместе с тобой, в один день, а ты сказала, что умрешь первая, что ты старше? А я не согласен! Я не согласен, слышишь, любимая! – По покрытым щетиной щекам текли слезы. Он целовал ее худенькие плечи, облысевшую голову, холодевший лоб. – Я не достоин называться врачом… Я не могу спасти самого дорогого для меня человека… Я не врач!..

Вдруг Бэлла вздохнула, открыла глаза и сказала:

– Ты самый лучший врач в мире! Ты спасешь еще тысячи жизней. Я люблю тебя, родной!

Она вздохнула еще раз, и Эдик почувствовал, что его богиня умерла.

Он положил ее в кровать и полчаса сидел рядом. Не плакал, просто прощался со своей любовью.

В комнату вбежал Марк. Он опоздал.

ГЛАВА 21

Откуда Эдик черпал энергию, продолжая бороться за свое существование? Он должен был выжить!

После похорон жены он вплотную занялся созданием новой фирмы.

Марк как-то необычайно быстро продал квартиру и стал его компаньоном.

С коллекцией фаллосов получилось гораздо интереснее. Коллекционер из Амстердама заранее похвалился среди своих «соратников» предполагаемым интереснейшим приобретением и, соответственно, прекрасным вложением денег. Коллекционер был не единственным сексуально обеспокоенным, нашлись и другие «любители».

На электронную почту Марка пришло предложение устроить аукцион. Коллекцию даже не нужно было вывозить, торги должны были пройти в Интернете.

Демонстрация неограниченных материальных возможностей у покупателей заняла всего пятнадцать минут – с девяти утра до девяти пятнадцати. В конце того же дня к Марку приехали представители покупателя и передали документы, подтверждающие перевод на его счет одного миллиона двухсот тысяч долларов. Марк, которому коллекция поднадоела, обрадовался деньгам и освобождению от своей мании.

Через полгода совместной работы в лабораториях России и Америки Эдик, Димка и Марк создали мощнейший антиоксидант и назвали его «Бэллвите» – в честь Бэллы.

Эта биологически активная добавка на основе китайских и российских трав применялась во время агрессивных методов лечения для улучшения качества жизни пациентов, страдающих онкологическими заболеваниями, и очень помогала им.

Марк перестал снимать квартиру. Ему, как он жаловался Эдику, было тоскливо жить одному, и он переехал жить в дом друга.

Через пару месяцев возникла проблема, о которой молодой вдовец сначала и не думал, – Марк в него влюбился.

Ему, коренному москвичу по отцовской линии, сыну профессора, внуку академика, все доставалось «по щучьему велению», а бытовые трудности казались сложнее биохимии в институте. Оторвалась пуговица – вопрос нерешаем, надо долго просить маму. Потерялся проездной – придется умолять отца купить новый, забыл деньги – остался голодным. До трагедии с отцом он не знал, сколько стоят хлеб, молоко или мясо. Зато Эдик, приехавший в Москву из Литвы, воспитанный в нищей семье, бытовые и финансовые вопросы решал сам, ни на кого не надеясь, и это вызывало и уважение, и зависть.

Марк не винил друга в смерти отца, но в институте сторонился его. Он хотел, чтобы все было как раньше и дико стеснялся беременности своей мамы. Он украдкой смотрел на Эдика на лекциях, краснел при столкновении на практических занятиях.

Жизнь в доме Марк начал с изучения психологической обстановки. Он быстро нашел общий язык с Ксенией, которая звала его «прогарный хлопец Марик» и прощала ему увлечения мужчинами. Они вдвоем уговорили две бутылки водки, и Ксения разоткровенничалась:

– Та я тебя умоляю, Марик. Ну, не так ты занимаешься любовью, ничего страшного, главное, чтобы по взаимности. Вот я, гарна дэвушка пятидесяти рокив, жажду сексу, а нэма женихов! В Америке Сергей был у моей власти, из дому ведь никуда не ходив, а тута выбор огромный, только выйди за ворота.

Услышав пьяные откровения няни, кухарка утром донесла обо всем Эдику. После семейного совещания, в котором принимала участие и Ксения, доносчицу уволили. Марк сам стал готовить, детскую кухню давно освоила Ксения. Возвращаясь домой, уставший после напряженного рабочего дня и бесконечных московских пробок, Эдик жадно набрасывался на еду. Марк с восторгом наблюдал, как его друг ужинает, и подкладывал лучшие куски. На кулинарные изыски Эдик не особо реагировал. Правда, бывали блюда, которые его удивляли, например морепродукты под сливочным васаби или креветки в кляре нежнейшей текстуры.

Зато многочисленные друзья Марка, помогающие ему в бизнесе и рекламе, были в абсолютном восторге от его кулинарных изысков.

Сергей на гостей Марка смотрел косо и сразу уходил в гараж, находя себе срочные дела. Ксения с друзьями Марка дружила. Эдит разницы в сексуальной ориентации не знала, но замечала, что от добрых дяденек, знакомых Марка, ей оставались особо красивые и дорогие подарки.

Скоро Эдик стал полнеть. Ксения радовалась за работодателя, а Эдит смеялась и говорила:

– Папа-шарик-пузик.

После того, как дочь в очередной раз назвала его «шарик-пузик», поймав взгляд Ксении на его выпирающий живот, Эдик принял героическое решение – перестал ужинать дома.