23 минуты мая (СИ) - Совина Таня Страница 43

— Он снова ее преследует? — взволнованно спрашивает Симонов.

Преследует? Она поэтому переехала в Москву?

— Думаю, да.

— Черт! Я бы таких как Сомов изолировал от общества. Не человек, а паразит. Расскажу, что знаю со слов жены. Бывший сидел на Таниной шее, повесив на нее ипотеку и все домашнее хозяйство. Она терпела, пока не узнала о любовнице. У Сомова отец очень влиятельный бизнесмен, как я понял, он встал на Танину сторону при разводе и вернул ей деньги. Бывший исчез на несколько месяцев, когда узнал, что ребенок не от него, а потом снова объявился со словами: давай будем друзьями. За прошедшие пять лет этого так и не случилось, Таня держала дистанцию, даже с сыном толком не знакомила. Но из нужды иногда просила о помощи, когда нужны были мужские руки, а Воронов и Байдин были заняты.

Я цепляюсь за фамилии. Не знаю кто такой Воронов, а вот Байдин…

— А Байдин разве не ее бывший начальник?

— Да, заходил к Тане по работе, когда она в декрет ушла, а потом чуть ли не каждый день искал поводы заглянуть, влюбился в ее соседку.

Выдыхаю. Я даже не сразу понял, как сильно напрягся, когда решил, что Рыжик спит с начальником. А он всего лишь из-за соседки ее навещал.

— В общем подружились, а потом Таня его крестным позвала. Перед переездом Антон часто возил ее с работы. Катя говорила, что Таня стала сама не своя. Боялась чего-то, каждый раз перед тем, как выйти с работы осматривала парковку, как затравленный зверек. Больше ничего не знаю.

Благодарю Симонова за информацию и включаю мозги на полную катушку. Столько нового узнал из одного телефонного разговора. Не стоило его откладывать.

Столько вопросов в голове, но больше всего меня интересует, почему Ведьма не сказала, что беременна от меня?!

Я отчетливо помню, как она засмущалась, говоря, что я у нее второй мужчина. Симонов подтвердил, что бывший не отец. Вывод очевиден: Максим мой сын.

Блядь, у меня есть сын! А я ничего о нем не знал.

Хочется схватить Таню за плечи и хорошенько встряхнуть, проорав в лицо: почему?

От злости, охватившей меня, сбрасываю со стола все, что не нем есть. Всякая канцелярская мелочь звякает по полу, листы с отчетами и договорами шелестят, скользя по мраморной плитке.

Хватаю трубку, чудом уцелевшего телефона, с намерением вызвать Ведьму и устроить ей разнос за скрытность, но вовремя останавливаюсь. Перед глазами встает искаженное болью лицо Насти, и я опускаюсь в кресло.

Злость не уходит полностью, но спадает до той стадии, когда я могу мыслить рационально.

В какой-то степени я могу понять почему Таня ничего не сказала. Она меня не знала, могла предположить, что я мудак, который заставил бы ее сделать аборт или оставил бы одну с ребенком на руках.

Только не сказав мне, она все равно осталась одна. И лучше бы я об этом не думал, потому что снова начинаю злиться.

Чего она этим добилась? Уверен, ей было очень тяжело. Один телефонный звонок и я бы взял ответственность, помог бы переехать.

Не хотела со мной встречаться? Ладно, насильно мил не будешь. Я все равно бы обеспечил их с сыном.

Я хотел бы общаться с Максимом, участвовать в его жизни. Нет, не так. Я хочу!

Прошу Лизу, пригласить ко мне Таню якобы для отчета по работе. До конца рабочего дня еще пятнадцать минут, надеюсь, птичка не упорхнула. Немного нервничаю до того момента пока не раздается тихий стук в дверь.

— Здравствуйте, Владислав Андреевич, — говорит робко, застывая на пороге.

— Закрой дверь и присядь, Таня.

Рыжик медленно идет к моему столу, словно я ей сказал: закрой дверь и клади голову на плаху. Раздражает, что она меня боится. Хотя тут я сам виноват. Налетел на нее в лифте, как на врага народа.

Зато есть время насладиться плавным движением бедер, моей сладкой Ведьмочки. Она потрясающе выглядит в нежно-розовом платье, обтягивающем ее стройную фигуру.

Забираю из подрагивающих пальцев папку и просматриваю отчет, не вникая ни в цифры, ни в графики.

— Я еще не закончила, — говорит отстраненно, — думаю, к концу следующей недели будет готово, и больше вы меня не увидите.

Вскидываю не нее глаза.

— Тебе не нравится у нас работать?

— Нравится, — отвечает с подозрением, — но вы…

— Ты.

— Что?

— Обращайся ко мне на «ты».

— Но в лифте вы говорили…

— Я в лифте много чуши наговорил, — снова перебиваю Таню и откладываю отчет, все равно он только предлог для встречи, — прости за это. Мы давно не виделись. Как у тебя дела?

Несу какой-то бред. Но Таня меня боится, и нужно ее немного отвлечь. А так хочется сказать прямо: я знаю, что Максим мой сын, давай жить вместе.

— Все хорошо, — отвечает Рыжик, а в голубых глазах подозрение.

Не удивительно. Я сначала на нее наорал, не прошло и двух недель уже прошу обращаться на «ты» и интересуюсь делами.

— Обживаешься в столице?

— Да.

Ожидаю, что Таня расскажет какие-нибудь подробности, но она молчит. Понятно. Непринужденной беседы не получится. Значит буду переходить к тому, что меня действительно интересует.

— Таня, почему ты сбежала от меня в Краснодаре?

— Не будет ворошить прошлое, — говорит напряженно, пытаясь выдавить улыбку. — Если ты закончил с отчетом, можно я пойду?

— Пожалуйста, ответь на вопрос, — добавляю строгости в голос.

Таня поджимает губы и опускает глаза.

— Мне нужно было успеть на самолет. Решать свои проблемы с разводом, квартирой, работой. Тем более я не знала, как ты отреагируешь.

— Я хотел позвать тебя с собой.

Таня в неверии прищуривается.

— Ты меня совсем не знал.

— Но хотел узнать. И до сих пор хочу.

— И именно поэтому, ты практически напрямую назвал меня алчной шлюхой? — зло шипит Рыжик и встает с кресла. — Надеюсь, через неделю мое заявление не превратится самолетик, его не съест собака, и оно банально не потеряется. Всего хорошего Владислав Андреевич.

Ведьма, чеканя шаг, быстро идет к выходу, а я как пружиной подброшенный соскакиваю и бегу за ней.

Нет, милая. Не убежишь.

Она успевает слегка приоткрыть дверь, когда я с силой врезаюсь в нее ладонью, запирая желанную кошечку между своих рук.

— Танюш, — шепчу на ухо, — меня дезинформировали. Выставили в моих глазах именно такой. И я злился очень-очень сильно. Но я во всем разобрался. Когда выясню, зачем твой наблюдатель это сделал — накажу его. Но дай мне шанс загладить свою вину. Давай начнем все сначала.

30

Таня

Застываю как соляной столб, разглядывая шершавое полотно двери из темного дерева. Накрывает стойкое чувство дежавю. Опять мужчина просит меня дать шанс и начать все с начала.

В случае с Сомовым я была уверена, что ничего хорошего из воссоединения не выйдет, но сейчас…

Влад отец Максимки. А сыну очень нужен пример для подражания. Сейчас он берет его с Димки, но рано или поздно мы переедем, а у Павловых появятся свои дети.

Но те сообщения… Они до сих пор выворачивают душу наизнанку и заставляют изредка плакать ночами.

— Танюш, — нежный голос Влада возвращает меня в реальность, — всего один шанс, — горячие пальцы перекидывают мои волосы на одно плечо, и губы скользят по обнаженной шее, — я докажу, что я тебя достоин. Я был кретином, что поверил посторонним людям и не попытался поговорить с тобой. Но мое доверие к тебе полностью вернулось.

Его доверие ко мне? Вернулось?!

Невинные, казалось бы, слова поджигают фитиль ярости.

А как же мое доверие к нему? В отличии от Влада у меня есть неопровержимые доказательства, какой мразью он может быть.

Я хотела все удалить, но в последний момент передумала. Каждое гадкое слово было мне напоминанием, что бросаться в омут с головой может быть чревато. На дне может не оказать воды, будут лишь ржавые колья и битое стекло, на которые очень больно падать.

Я толкаю Влада спиной, но сдвинуть его не удается ни на миллиметр. Толкаю еще и еще, пока он все-таки не отпускает меня из своего капкана. Резко разворачиваюсь, смело глядя в серые омуты: