Карты (СИ) - Герман Алексия Страница 43

По телам скатываются капельки пота, но им всё равно. Они, словно одержимые друг другом не могут остановиться. Такое единение тел и души… Разве можно было отказаться от этого? Нет… Последний толчок, и Кристина обмякает в его руках, совсем безвольная и усталая, но, кажется, по-детски счастливая. Жмётся к нему, чувствуя, как очередной фееричный оргазм пронзил и его тело… Сильнее прижимается и целует в плечо. А потом вдруг неожиданно серьёзно заглядывает в глаза.

— Не будет, кроме меня другой женщины, — обиженно цедит, прикусывая губу и обвивая шею мафиози. Заглядывает в его глаза своими зелёными и молчаливо требует подтверждения. — У тебя её не будет…

Эта мысль так давно зрела в её голове, а сейчас неожиданно вылилась наружу. Она смотрит на него, будто игнорируя тот факт, что перед ней сейчас влиятельный мафиози, способный одним движением свернуть её шею и уничтожить. Ставит условие и требует подтверждения, понимая, что, если он откажется, то это просто сломает её пополам.

Кристина знает, что этого мужчину не сможет делить ни с кем. Осознала, правда, это только тогда, когда услышала о Майе, не зная, что та его сестра. Слишком больно представлять, что кто-то будет также с ним, какой-то другой он будет читать книги перед сном и гладить по голове, с кем-то другим будет коротать ночи и…

— Не будет, маленькая ревнивая зеленоглазка, — усмехается, а своими глазами цвета горького шоколада самую душу прожигает. Губами её переносицы касается. Признаёт поражение, но ведь в действительности, пока он был с ней, никакие другие женщины его и не привлекали. Думает об этом, а сам осторожно натягивает на неё дурацкое чёрное платье, иначе замёрзнет. — И ты ревнуешь?

Кристина качает головой, а потом просто подаётся вперёд и целует Михаила. Без надежды на продолжение, но просто как-то до боли нежно, будто всю свою душу вкладывает в это порывистое движение. Целует, отстраняется и приникает к мужской груди, чувствуя, как его ладонь поглаживает её волосы.

— Я не ревную, — уверенно заявляет Крис, хмыкнув. — Просто… Я уже сказала, что других у тебя не будет…

Мужчина качает головой, но ничего не говорит, мысленно смеётся. В случае с другой это, наверное, бы разозлило. Вряд ли бы кто-то посмел ему указывать, что и как ему делать. Но Кристина, настолько дорожила чувствами, что, видимо, забыла о его роде занятий. И ему не захотелось ей напоминать после всего произошедшего сегодня. Да и…

Порой нужно пойти на уступки, если не хочешь потерять того, кем дорожишь.

***

Уже поздней ночью лёжа в собственной постели рядом с уснувшим Михаилом, Кристина не могла сомкнуть глаз. Череда всех событий последних недель пронеслась перед глазами, заставляя вновь ощутить щемящий душу страх. Вспомнились все головные боли мужчины, его обморок и бесконечные таблетки, раскиданные по квартире, которые совсем ему не помогали.

Последствия аварии. Теперь девушка понимала это довольно чётко, но не знала, как ему помочь. После его рассказа перед её вылетом, в её душе всё замерло и остановилось. Слова о смерти Майи кольнули куда-то в самую глубь сердца. И в тот момент Ефремова неожиданно представила, что её мужчины не станет… Не станет её мафиози от какой-то изнуряющей боли, и никого не окажется рядом.

Слёзы сами покатились по щекам, а всё внутри невыносимо сжалось. Кристина уже так много теряла и не могла потерять ещё и его. Вот он её мужчина, грубый и невероятно сильный, спит сейчас на её груди, а она лишь гладит его по волосам, прогоняя боль, крепче обнимая его другой рукой.

Вспомнились слова мамы, сказанные для неё во сне: «Не оставляй его». Нет. Не оставит. Не потому что боится последствий, а потому что… Михаил стал для неё самым близким человеком. Он приоткрыл её душу, поверил и не использовал дар ради собственной выгоды, потому что боялся навредить ей. Относился к ней, как к равной себе женщине, а не к шлюхе.

Его белая рубашка, наброшенная ею на себя, приятно согревала кожу, а глаза всё рассматривали мужское лицо. Брюнетка выдохнула, касаясь поцелуем его макушки и прикрывая глаза. Почему-то было так страшно представить, что всего этого могло сейчас с ней не быть… Михаила могло с ней не быть.

— Мама, если ты меня слышишь, прошу помоги… Подскажи…

28. Финал.

Кристина чувствовала себя счастливой только тогда, когда он был рядом. Просто обнимал и прижимал к себе, зарывался пальцами в её каштановые волосы, долго-долго целуя и разнося по телу ощущение лёгкости и тепла. Это было банально и пошло, глупо и всё, что угодно, однако, как оказалось, это было всем, что ей было нужно. Было самым главным и важным. Искренним и настоящим за всю её недолгую жизнь.

Не было иллюзии. Признаний и пустых обещаний. Была только истинная вера и, кажется, любовь, совсем не вовремя ворвавшаяся в их судьбы и перевернувшая всё с ног на голову. Любовь между карточным мафиози и девочкой на вечер. Совсем внезапная и… настоящая…

То самое чувство, которого они оба боялись больше всего на свете всё же случилось. Загорелось и не думало утихать. Как неведомое пламя, сжигающее всё вокруг себя до тла. И порой Кристине думалось, что почему-то именно это пламя не сожжёт, а обогреет её. Да и можно ли было думать иначе, когда она по ночам согревалась в его сильных руках, умевших ласкать до сладостного крика?

Нет. Если бы он не любил, то её бы сейчас не было бы здесь. Рядом с ним. Одетой в его рубашку и осторожно ласкающую мужскую руку своей маленькой ладонью. Михаил пришёл совсем недавно, а она уже привычно ждала его в зале особняка, поминутно поглядывая в окно и почитывая очередную книгу.

Однако он снова вошёл совсем незаметно и неслышно, так тихо, что она и не заметила. Опомнилась только тогда, когда мужчина привычно коснулся её волос. Кристина подняла глаза, а он почему-то как-то совсем расслабленно улыбнулся, подхватил её на руки и понёс в спальню, чувствуя бешеное биение девичьего сердца и видя ласковый взгляд. Михаил безумно скучал по ней и совсем не хотел выпускать из своих рук, наверное, поэтому они всю ночь не покидали пределы собственной спальни. Потому что эта тяга была взаимной.

— Ты в последнее время выглядишь слишком бледной… — шепчет мафиози, осторожно обнимая Ефремову за плечи и целуя в висок. Мужские пальцы ласково пробегаются по её спине, заставляя улыбнуться. Совсем маленькая и худенькая. Ей бы точно не помешало чуть прибавить в весе, но она лишь всё больше тает… — Всё хорошо? Или у тебя болит что-то, зеленоглазка?

— Душа болит, когда ты не приходишь ко мне, — с горечью выдаёт девушка, прикрывая глаза, и неосознанно сильнее сжимает его руку своей. Делает вид, что шутит, а самой совсем не до смеха. Знает, ведь в какую опасную игру сейчас играет её любимый мужчина, но из раза в раз находит в себе силы ничего ему не говорить и ни о чём не спрашивать. Это всё равно ни к чему не приведёт. Это всё равно окажется бессмысленно… — Не бери в голову, я просто соскучилась.

Поворачивается к нему, удобнее усаживается на его коленях и осторожно обвивает мускулистую мужскую шею своими руками. И в этот момент Михаилу кажется, что её зелёные глаза отражают ужасную печаль и горечь, которые он не в силах унять, и это осознание медленно удушает. Ему, как никому другому в этом мире, не хотелось, чтобы эти глаза плакали. Никогда.

Наверное, поэтому Михаил никогда не признается ей в том, что знает, как по ночам она в тишине молится за него. Никогда не признается в том, что лично ценой адской боли и страданий уничтожил всех тех, кто причинял ей боль столько лет.

Не признается в том, что именно он поспособствовал официальному публикованию новейшей разработки её брата. Никогда не признается, что с первой встречи её образ не выходил из его головы, словно затмение.

Сам смотрит на неё и понимает, что готов ради этой глупой малышки на все муки ада. Просто потому, что никто так трогательно не дорожил им, никто так ласково не заботился, отказываясь от всего, чтобы только быть с ним. Он улыбнулся одной из своих вымученных улыбок, а Кристина лишь неожиданно обхватила его ладонь и осторожно приложила к своей груди, в то самое место, где билось сердце.