Никуда не уйти от любви - Колесникова Наташа Страница 43

— Я работаю! — заорал он, вбегая в спальню. — Я говорил, что у нас критическая ситуация, переломная, все меняется, но я бьюсь за своих людей, за… твое благополучие, в конце концов! А ты что творишь? Если не нравится тут — убирайся к чертовой матери!

Оксана лежала в прозрачной ночнушке на кровати и тупо смотрела на экран телевизора.

— Это ты уберешься, — сказала она. — Я позаботилась о том, чтобы квартира осталась моей, можешь не сомневаться, суд поверит бедной девушке, а не старому миллионеру. Особенно если я расскажу о твоих счетах на Кипре и в Гибралтаре.

— Вот так, значит…

— А ты как думал?

— Ксюша, ты не можешь рассказать честно обо всем, что случилось в Турции? — с тяжелым вздохом сказал Бахов, присаживаясь на край кровати.

Темная небритость внизу ее живота взволновала его. Обычно Оксана тщательно следила за своим лобком, теперь почему-то перестала, и это… было приятно видеть.

— Я же тебе сказала, если б ты приехал…

— Слышал уже. Но ведь Таня выглядела совсем несчастной. У нее не получилось, чего ты и хотела. Так в чем тут дело?

— Ладно, расскажу, — нехотя пробурчала Оксана.

И рассказала обо всем, что случилось в Турции. Первый раз честно исповедалась мужу о своих желаниях и действиях.

— Он был в полной отключке. Если думаешь, что я переспала с ним, убей меня или принеси Библию, я поклянусь. Ничего не было. Но Танька-то этого не знала! И вместо того, чтобы поблагодарить меня, отплатила черной ненавистью! А я ей столько шмоток отдала, я для нее… Да именно для нее и старалась, он же встречался с другой бабой, понимаешь?

Всю, да не всю правду поведала Оксана. О том, что подкупила женщину на пляже, умолчала.

Бахов не сомневался, что она не изменила ему. Он достаточно хорошо знал свою жену, которая в своих желаниях всегда шла до конца, будь то требование купить новую шубу или стремление разлучить подругу с парнем, который ей не понравился. Да и он, судя по всему, не горел желанием заниматься с ней сексом и после снотворного вряд ли был на что-то способен.

— Ксюш, я не знаю, что туг можно сделать. Ну хочешь, поеду к Тане и все объясню?

— Что ты ей объяснишь?! Что я разлучила ее с этим козлом? Не смей даже думать об этом!

— В конце концов, мы ведь жили хорошо и без Тани, — сказал Бахов.

И тут же вспомнил, что не совсем хорошо они жили в последнее время. Когда появилась Таня — да, наступила прямо-таки благодать, а до этого — сплошные ссоры. Можно попытаться что-то сделать, вернуть Таню, но стоит ли? Во-первых, непонятно, чем все кончится, во-вторых, рано или поздно строптивая девчонка найдет себе мужика, который не понравится Оксане. И все повторится.

— Ксюш, давай забудем об этих проблемах, я так устал, так соскучился по тебе… Пойдем в ванную…

— Не хочу! — отрезала Оксана таким тоном, что Бахов не стал настаивать.

Более того»- разозлился. Это что ж за жена, мать ее за ногу, если в самый трудный момент она не только не поддерживает мужа, а просто добивает его?! Да лучше иметь Людмилу, платить ей тыщу баксов в месяц за все про все и не иметь головной боли!

— Как скажешь, — жестко произнес он, поднимаясь с кровати. — Смотри не пожалей, детка.

И пошел в свой кабинет. Вторую ночь спать в одиночестве, благо снотворным запасся. Но долго это безобразие не может продолжаться.

24

— Ну так ты и есть тот гений, которого все ждали? — спросил Бахов.

— А что, не похож?

— Ну, не знаю, не знаю… Ты разработал всю эту стратегию по захвату моего бизнеса?

— Я. Но это не захват, а слияние на взаимовыгодных условиях. Вы — архаизм, пережиток прошлого, и только ленивый не положил на вас глаз. Но мы предлагаем вам самые выгодные условия. Лично вы,

Иннокентий Петрович, ничего не теряете в деньгах, но много приобретаете, становясь третьим вице-президентом «Константы».

— Приобретаю? Не смеши меня, Игорь, позволь тебя так называть. Раньше я сам решал все вопросы, а теперь становлюсь просто служащим чужой фирмы.

— У вас пожизненные гарантии должности вице-президента и доля в бизнесе «Константы». Раньше вы рисковали своими деньгами, теперь ничем не рискуете.

— Вроде преждевременной, хорошей, но — пенсии?

— Нет, — уверенно сказал Игорь. — У «Константы» много дел, ваш опыт, ваше слово — на вес золота. Я не преувеличиваю, вы будете одним из самых уважаемых членов команды.

Быть даже самым уважаемым членом команды Бахову очень не хотелось. Он сам по себе был командой, хозяином. Но ничего другого не оставалось.

— Даша! — закричал он в селектор. — Что ты там чешешься, корова?! Где кофе?!

— Сейчас будет, Иннокентий Петрович, — ответил испуганный голос. — Через минуту.

— Ну зачем же так злиться, Иннокентий Петрович?

— Да я не по этому поводу… Жена, понимаешь, достала! Отправил ее в Турцию с подругой, думал угодить, а вышло наоборот. Подруга, библиотекарша чертова, влюбилась в какого-то прохвоста…

— Как зовут вашу жену? — облизнув пересохшие губы, спросил Игорь.

— Оксана. И что учудила, дура? Подмешала ему снотворное, легла рядом, а та приехала и обомлела Но вместо того, чтобы благодарить подругу за разоблачение, понимаешь, обиделась. Теперь жена на мне зло вымещает. Ты уж извини, что говорю про это…

— Но ведь у Оксаны фамилия — Манжула…

— Так это ее девичья фамилия. Постой, а ты откуда знаешь про ее фамилию?

— Девичья?! — Игорь вскочил с кресла. — Иннокентий Петрович, в какой библиотеке работает Таня?

— Таня? — в свою очередь, изумился Бахов. — А ты откуда… Так это ты, что ли, был?

— Адрес, умоляю вас!

— На Рублевке какая-то библиотека. Погоди, позвоню Оксане, узнаю точно.

— Спасибо, Иннокентий Петрович. Я ваш должник.

Стемнело рано. Дождь стучал по стеклу. Таня сидела в пустом зале библиотеки и смотрела в окно. Слезы катились по стеклу, слезы катились по ее щекам. Теперь она богатая, может хоть завтра получить сто тысяч долларов за квартиру тети Полины, а что изменилось? Ничего. Без Игоря все было серым и грустным. Да, он развратный, чужой, но… Только он ей и нужен. И не понять, не объяснить это чувство, глупое, наверное, унизительное, но… такое прекрасное. Она хотела его — любого. И ужасалась глубине своего падения, и радовалась ей. Да, пусть изменяющий, чужой и непонятный, но только бы приходил к ней. Только бы целовал ее, говорил, что любит…

Машина остановилась за окном. Человек в длинном черном плаще вышел из нее. У Тани замерло сердце. Неужели это он? Струи дождя не позволяли разглядеть его лицо, но она чувствовала, что это он! Вскочила со стула, побежала к двери. Остановилась. Вспомнила, что все это было уже во сне, и тут появлялась голая Оксана. Опять появится? Нет, не появилась. И Таня выскочила на тротуар.

Игорь встал перед ней на колени, протянув букет красных роз. Капли дождя стекали по его лицу. Нет, это были не капли дождя, а слезы, он плакал, плакал навзрыд, как ребенок.

— Я думал, никогда больше не увижу тебя… — бормотал он сквозь рыдания. — Я думал… навсегда потерял тебя…

Она опустилась на колени перед ним, обняла его, прижалась щекой к его щеке, гладила ладонью влажные волосы.

— Игорь… Любимый… как хорошо, что ты нашел меня…

Он уткнулся ей в плечо, содрогаясь от рыданий. А она обнимала его, крепко прижимала к себе, как мать дорогого сыночка. Они стояли на коленях в луже холодной воды. Игорь коснулся губами ее губ, и они ответили ему.

— Ты не знаешь, что случилось в Турции, я тебе расскажу… — шептал он.

— Ничего не хочу знать, просто хочу быть с тобой, — шептала она.

— Тогда поехали ко мне?

— Я только закрою библиотеку…

— Ксюш? Привет. Теперь я все знаю, но ничуть не обижаюсь на тебя, — сказала Таня в трубку радиотелефона.