Маргарет Роум - Холодная страсть Страница 43

— Не приходится и говорить, в какой восторг он пришел, когда я обрисовал ему предполагаемый проект. Он уверил меня, что Министерство рыболовства Ирландии поможет развитию этой промышленности, обеспечив лодками и орудиями лова, подготовкой персонала и информацией о новых методах рыболовства, и что вопрос о рабочей силе не представляет никаких сложностей, так как ему известны десятки семей, сыновья которых работают в Англии и только дожидаются возможности вернуться домой.

В это время решительно вмешалась Джорджина, и Драйзберг чрезвычайно удивился, увидев блеск скрываемых слез в ее глазах.

— Я надеюсь, вы сдержали свое обещание не упоминать моего имени, мистер Драйзберг?

Он медленно кивнул, убежденный, что его подозрения оправдались: с ее стороны это была не деловая сделка, а филантропическое мероприятие, основанное на чувствах — удивительное отклонение от обычных дел этой семьи, если верить всему тому, что он слышал о методах ее матери. Но поскольку у него самого была сильна сентиментальная жилка, он почувствовал теплое отношение к ней.

— Вам не следует беспокоиться, уверяю вас, ваша тайна погребена во мне. Никто, кроме вас и меня, никогда не узнает, кто является анонимным благотворителем Керри. Никогда, то есть до тех пор, пока вы когда-либо не решите сделать это достоянием общественности. Однако есть один пункт, о котором я должен предупредить вас. Правительство Ирландии настаивает на том, чтобы вы получили подтверждение его благодарности более личным способом, чем просто в письменном виде, поэтому его просьба состоит в том, чтобы вы согласились принять одного из министров, который по их поручению выскажет свою благодарность устно. Вы согласны на это?

Заметив, что это ее взволновало, он, предупреждая ее отказ, заговорил:

— Я убедительно советую вам пойти на это и дать свое согласие, мисс Руни, хотя бы ради спокойствия. Не знаю, известно ли вам, но ирландский темперамент таков, что нам придется затратить не менее трех лет, чтобы настоять на своем, если вы откажетесь принять этого министра сейчас. Для вас это будет пустая формальность, — убеждал он ее, — но для них совершенно необходимо в смысле хороших манер.

Внутренне сопротивляясь, Джорджина все же вынуждена была уступить.

— Я понимаю, мистер Драйзберг, что же, вы можете сообщить правительству Ирландской Республики, что я с удовольствием приму их представителя в любое подходящее для них время, но они должны обещать, что этот визит никак не будет освещен в прессе и что мое имя следует упоминать в самой незначительной степени. Если они не согласятся с этим, я лишу их своей поддержки, и, поверьте мне, без всякой охоты.

После того, как Драйзберг ушел, она осталась за своим столом, обдумывая его слова. Ему удалось буквально совершить чудеса за три месяца, прошедшие с момента, когда она пригласила его; план в то время был лишь наполовину сформулирован ею. Лайэн бросил ей вызов, предложив найти возможность вернуть благосостояние населению Керри, и она поверила, что сможет сделать это, однако без помощи Драйзберга было сомнительно, чтобы она сумела выполнить свою задумку хотя бы наполовину. Тем не менее, ей не хотелось никаких благодарностей от Лайэна, она делала все это для жителей Керри — и отнюдь не для вождя их клана — и она не взялась бы за это, если бы он хотя бы заподозрил, что ее действия вызваны той привлекательностью, которой он обладал для нее. Ее голова тяжело опустилась на поверхность стола, и слезы, которые ей больше не надо было сдерживать, покатились по щекам. Печально, но ее мало утешало осознание того, что сотни людей найдут счастье, ради которого она пожертвовала своим.

Когда приступ отчаяния отступил, она увидела, что в комнате стало темно от приближавшихся сумерек.

Она апатично встала из-за стола, готовясь идти домой. Многочисленная армия уборщиц, заполнившая здание по окончании рабочего дня, уже трудилась в пустых помещениях многочисленных контор, и она слышала их оживленные голоса, перекликающиеся друг с другом за шумом пылесосов, когда они приступили к работе. Ей показалось, что перед ее дверью перебраниваются двое из них; один хочет войти в ее контору, а другой пытается воспрепятствовать этому. Подумав, что, наверное, уборщик получил указание не беспокоить ее, она распахнула дверь, чтобы сказать, что комната уже свободна, но отступила назад с криком, когда увидела одного из споривших:

— Дядя Майкл! — задыхаясь, воскликнула она, онемев от удивления.

Он прошел мимо разгневанного уборщика с радостной улыбкой:

— Ну видишь, разве я не говорил тебе, что я ее дядя! — и затолкнул ее обратно в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Тысячи вопросов готовы были сорваться с ее губ в течение тех нескольких секунд, что они стояли, глядя друг на друга, и наконец ей удалось задать один-единственный:

— Что ты делаешь здесь, дядя Майкл? Я думала, что ты намереваешься навсегда остаться в Ирландии!

Глаза Майкла сузились; вместо того, чтобы сразу ответить, он начал беспечно расхаживать по комнате, поднимая разные предметы, внимательно рассматривая их, потом ставя на место без всякого объяснения. Ее взвинченные нервы больше не могли вынести тишину. Она в нетерпении подтолкнула его к ответу:

— Ну же, дядя Майкл!

Он прекратил хождение и посмотрел на нее:

— Я приехал, чтобы занять денег — довольно большую сумму.

Джорджина так и села.

— Но почему? Что ты собираешься делать с ними в Ирландии?

— Мне представилась возможность принять участие в одном деле, связанном с племенным заводом, Джорджина, о чем я давно мечтал. Ты же знаешь, как я люблю все, что связано с лошадьми, и я верну тебе все до цента, честное мое слово. Эта ферма — стоящее предложение, я докажу тебе это, все, что нужно, это капитал, и тогда она будет самой лучшей во всей Ирландии. Мне нужна твоя помощь, Джорджина! Я наконец смогу заняться тем делом, которое всегда меня привлекало, да и смогу обеспечить свою старость. Поможешь мне, одолжишь мне денег? Бог свидетель, у тебя ведь есть капитал!

— О, если бы, дядя Майкл, — расстроенное лицо Джорджины как в зеркале отражало ее призыв к пониманию. — Мне ужасно жаль, но об этом не может быть и речи. Мои деньги полностью вложены в фирму, ты же знаешь.

Он выглядел удрученно.

— А как с теми деньгами, что тебе оставила в наследство моя мать? Как я понимаю, ты ведь можешь ими распоряжаться?

Джорджина встала перед выбором. Она отчаянно хотела помочь ему, но в то же время он ни в коем случае не должен был узнать, на что пошли эти деньги.

— Я, к сожалению, не смогу тебе объяснить, — сказала она решительно. — Ты должен поверить мне на слово — я не могу помочь тебе.