Вера Колочкова - Немного любви для бедной Лизы Страница 44

– Ты на меня сердишься, Саш? Я что-то неправильно сделала?

Он повернул голову, спросил с насмешливым раздражением:

– Судя по всему, ты его простишь, да?

– Не знаю… Я даже не думала об этом.

– Ты кого сейчас обманываешь? Меня или себя? Да если б он тебя любил, он бы сразу отказался повторную экспертизу делать! Неужели ты этого не понимаешь? Он тебя не любит, Лиза!

– Да, я знаю. Не любит. Мы жили без любви. Так бывает, Саш, когда люди живут без любви… Сплошь и рядом бывает.

– Ах, даже так… И что без любви? Хорошо жилось?

– Не знаю. Жилось и жилось. Кстати, он сейчас предложил не делать повторную экспертизу. Сказал, что и без нее верит, что Соня его дочь.

– Ах, даже так… И что? Ты согласилась?

– Ну что ты меня мучаешь такими вопросами, Саш? Будто камни бросаешь! Не знаю я, что тебе отвечать… Ответила бы, но… Не знаю…

– Хорошо, извини. Не буду больше мучить. В конце концов, я всего лишь адвокат и не имею права на твое личное пространство.

Замолчал, отвернулся. Ну что она могла ему сказать, что? Мол, без любви, как я теперь знаю, и жизнь не жизнь? А зачем ему прописные истины толковать? Это же и так ясно, как божий день… Ему давно ясно, потому что у него Варя есть. А для нее все недавно прояснилось, потому что…

Какая же ты больная штука – любовь. Как же ты можешь разрывать сердце, сволочь заразная. Может, и впрямь без тебя лучше, прав Анатолий… Лучше, когда тебя нет. А если есть?! Что делать тогда? В колодец плевать, из которого с любовью подали воды напиться? Ну, уж нет…

В город въехали уже в сумерках. Саша вышел у своего подъезда, бросил сердито:

– Новости будут – созвонимся!

И ушел, не оглядываясь. Лиза отъехала немного, остановилась, чтобы прийти в себя. Наверное, надо было поплакать-порыдать, уронив голову на руки, да некогда было. К Сонечке надо ехать, потеряла маму, наверное.

– …Марго, плохая я вам помощница! Вчера на целый день бросила, на днях опять придется в Озерск ехать.

– Во-первых, ты отличная помощница, Лиза. А во-вторых… Зачем снова в Озерск ехать?

– Будем повторную экспертизу на отцовство делать.

– Значит, у Саши все получилось, как задумал?

– Да, Марго.

– Ух ты, какой молодец! Еще и до суда дело не дошло!

– Я думаю, суда не будет… Зачем? Бумаги на развод я подписала, они остаются в силе. На имущество тоже не претендую. Алименты… Да пусть он подавится своими алиментами, если мог так просто от дочери отказаться…

– В тебе сейчас говорит обида, Лиза. Очень сильная обида. Это пройдет, поверь мне. Всякая обида когда-то перегорает, превращается в маленький уголек. А потом и он затухает… Может, еще и простишь, и вернуться к нему захочешь.

– Нет, нет… Никогда!

– Погоди, не горячись. И никогда не говори «никогда». Достоинство женщины не в горячке гордости, достоинство в мудрой спокойной голове. Да, очень трудно бывает сохранить достоинство и уметь простить. Вещи, казалось бы, несовместимые, правда?

– Марго! Вы же сами недавно возмущались, когда говорили о поступке моего мужа! С рождения, мол, на руки принял, первый шажок видел, первый зубик… Помните?

– Да помню я, помню… У меня была нормальная первая реакция, у всех так бывает! Но если хорошо подумать… Все мы несовершенны, Лиза. У всех бывает первая взрывная реакция аффекта. И твой муж тоже не исключение. Но женщина всегда должна быть мудрее, даже когда ей очень обидно и очень страшно… А бывает, знаешь, очень обидно и очень страшно, да…

– Это вы о чем сейчас?

– Да так, вспомнила эпизод из своей жизни.

– Расскажете?

– Расскажу… Только не удивляйся, ладно? Павлик ведь не родной мне сын…

– Как – не родной? Никогда бы не подумала… Да он похож на вас, как две капли воды!

– Что ж, мне ужасно приятно это слышать, и тем не менее… Я познакомилась с его отцом, когда Павлуше было пять лет. Он на тот момент в разводе был, жена пила до безобразия… Был суд, ее материнских прав лишили, а Павлика с отцом оставили. Вот тогда мы и встретились. Я молодая была, глупая, а отец Павлика намного старше меня, но хорош собой и чертовски обаятелен… Влюбилась, в общем. Но Павлик! Я ж не знала, с какой стороны к нему подойти! Пританцовывала вокруг с конфетами-пряниками, честно старалась полюбить… А потом сама жизнь заставила полюбить, да еще как… Даже сейчас вспоминаю, и мороз по коже идет! Павлик-то все равно по родной маме скучал, не хотел меня принимать… А эта родная мама как напьется, сразу впадает в состояние жуткой агрессии и начинает колотиться в дверь квартиры – отдай, мол, сына, иначе убью! И не кулаками колотится, а основательно припадает, всем телом с разбегу. А я боюсь открыть, звоню мужу – приезжай… И пока он едет, Павлика обнимаю крепко, крепко… И в любви ему вечной клянусь. И сама от страха трясусь. А он мне, знаешь, тихо так, на ухо – маме же больно, открой дверь, ей же больно… То есть ребенок беспокоится, чтоб мамка себе бока не отбила! Представляешь? А я ему опять – люблю тебя, Павлуша, больше всего на свете… Как заклинание повторяю одно и то же. И понимаю, что он не слышит, но все равно повторяю, как заведенная. Вдруг он меня перебил, спрашивает – почему мама так делает? Да она, говорю, болеет, Павлик… Но вылечится, обязательно вылечится, когда ты подрастешь… Он заглядывает в глаза с надеждой и опять спрашивает – а ты поможешь ей вылечиться? Помоги прямо сейчас, а? Ну, пожалуйста… Ты уйдешь, а вылеченная мама со мной останется… Вот как думаешь, что я могла ему ответить? Да ничего не могла! Не обижаться же мне на него было! Только время да любовь ответы дают… Вот и пришлось мне учиться материнской любви в таких спартанских условиях! А ты говоришь, обиду нельзя пережить… Еще как можно пережить, если жизнь заставит!

– Но вы говорили, Марго, что с мужем развелись, когда Павлику было тринадцать? Или я что-то путаю?

– Нет, так и было. Муж другую женщину полюбил… Он бы из-за Павлика не ушел, может, но я сама на разводе настояла. Конечно, он Павлика с собой позвал, а тот – ни в какую… С мамой, говорит, останусь, как же я без мамы… Вот тут меня откровением и прошибло! И горе от того, что муж разлюбил, показалось и не горем вовсе, а так, мелочью незначительной. Знаешь, как летний снег: выпал, растаял, и нет ничего.

– Хм… Вы сейчас Макса Фрая почти процитировали, Марго! Там тоже про беды, как летний снег… А знаете, как дальше звучит?

– И как?

– «Не надо только все время тыкаться носом в прошлое или мечтать о том, каким могло бы стать будущее»…

– Что ж, неплохо сказано! Дашь книжку почитать?

– Дам… Заеду в книжный, куплю. У меня много книг Макса Фрая было, но мама с сестрой все на помойку выбросили. Пыли боятся, за чистотой в доме следят. Жалко.