Он меня достал. Она меня достала (СИ) - Блашкун Елена Страница 44

— Доброе утро, дедушка, Алиса, — Громов взглянул на сестру, но та сразу же отвела взгляд, хотя было видно, что сначала девушка старалась тоже делать вид, что откровенного разговора между ними в машине не было.

— Алиса, поставь, пожалуйста цветы в вазу, — попросил мужчина, не глядя подавая ей калы.

— Да, конечно, — Алиса отошла, а Суворов продолжил: — Вижу, ты не первый, кто побывал сегодня на могиле Ани.

— Ника ушла всего несколько минут назад. Удивлен, что вы не встретились.

— Мы заехали на территорию на машине. Автомобиль припаркован совсем рядом — моих сил уже не хватит на то, чтобы самостоятельно дойти до нужного места, а заставлять твою сестру в одиночку так далеко везти коляску — сущее издевательство. Возможно, мы и видели ее, но, скажу честно — я не особо глядел в окно.

Между мужчинами повисло неловкое молчание, которое, снова нарушил Алексей Николаевич:

— Тебе не кажется, что пришло время прекратить нашу глупую ссору?

Алекс искренне удивился тому, что дед решил спрятать гордость подальше и первым пойти на мировую. Это говорило о многом, так что продолжать обижаться мужчина не видел смысла, тем более, что в действительности уже не испытывал тех ярких чувств, как в первые дни после разговора с Суворовым.

— Возможно, — согласился Алекс.

— Что ж, тогда давай немного пройдемся. Думаю, нам есть о чем поговорить. Алиса, можешь пойти пока в машину, — бросил Суворов девушке, которая уже закончила заниматься цветами.

— Хорошо, дедушка, — Алиса прилежно сложила руки, и на секунду Алекс засомневался — неужели она могла так поступить с Никой? За столь ангельской внешностью просто не могло скрываться подобное холоднокровие. Мужчина мотнул головой — и все же, внешность бывает обманчивой, и все, что случилось — правда. Алиса сама призналась ему в этом, и ни капли не сожалела о случившемся. Да уж, возможно для нее это было самым лучшим выходом из сложившейся ситуации, однако она не имела никакого права решать за других.

— Итак, Алекс, прежде всего я хотел бы закрыть вопрос с «Эдемом». Да, я согласен, что с моей стороны было не совсем честно скрывать от тебя подобное положение дел, но, согласись, объяснить все было бы куда сложнее. Я не учел тот факт, что ты сразу же невзлюбил Веронику, так что обязательно постараешься найти изъян в ее работе. Да еще и с твоей скрупулёзностью! Это был серьезный промах с моей стороны.

Понимая, к чему клонит Алексей Николаевич, Громов остановил его:

— Дедушка, не стоит заходить так далеко и думать то, чего нет. Давай говорить с тобой на чистоту — с самого начала моего возвращения в Украину ты ненавязчиво пытался убедить меня стать твоим приемником и заняться всеми делами. Вместе с тем ты посвящал меня только в те вопросы, которые, по твоему мнению, мне надо было решать в данный момент. Я не привык так работать, да и не смогу. Не говоря уже о том, что я не хочу становиться твоим наследником в том смысле, как ты это видишь. Меня взбесил именно факт того, что ты скрывал от меня всю информацию, которую мог посчитать неудобной для себя. Твои мысли о том, что я мог быть обижен на маму или кого-то из вас за то, что она завещала «Эдем» посторонней девчонке — не имеют под собой никаких веских оснований. И знаешь почему? За несколько месяцев до своей смерти мама подготовила документы для того, чтобы еще при жизни передать мне все права на гостиницу, но я отказался. Я прямо сказал ей, что хочу заниматься своим делом, а не продолжать ее. Тем более, что возвращаться я не планировал. И она поняла меня и даже не обиделась. Как и в случае с тобой, мой ответ основывается не на какой-то эфемерной антипатии к вам, а на обычном желании основать что-то свое.

Алексей Николаевич молчал — слова Алекса его очень удивили. Судя по всему, он даже не догадывался о том, что дочь могла решать такие серьезные вопросы, не посоветовавшись с ним. Более того — Аня вписала своего отца в завещание только после того, как Алекс отверг ее предложение.

Громов прекрасно помнил тот разговор с матерью и знал, что она, в отличие от деда, с уважением отнеслась к его отказу. Единственное, что она сказала, было:

— Что ж, ты вырос настоящим сыном своего отца — та же гордость, решительность и уверенность в собственных силах. Не удивлюсь, если ты даже выбрал для себя предельный срок создания успешной компании, — с улыбкой произнесла Аня, кутаясь в шерстяную шаль — болезнь сделала ее чувствительной к малейшим перепадам температуры.

— К моим сорока годам она выйдет на международный уровень, — коротко ответил Алекс, ничуть не смущаясь.

— И как же продвигаются твои дела?

— Пока я разрабатываю проект. Есть много деталей.

Аня хитро посмотрела на сына — какое счастье, что со временем их отношения наладились, и они смогли понять друг друга. Хотя, конечно, во многом это была заслуга только ее бывшего мужа — именно он смог вправить Алексу мозги, когда тот и слушать о ней не хотел. Теперь же маленький мальчик вырос и превратился в настоящего мужчину, который разбивал сердца женщин и заставлял соперников на всех полях от злости скрипеть зубами.

— Что ж… Удивлена? Нет. Впечатлена? Однозначно да. Не скажу, что меня радует твой отказ, но я понимаю твое желание создать что-то свое и не зависеть ни от кого. Тем более, что у тебя это точно получится. Единственное, о чем прошу — проследи за тем, чтобы в своем соперничестве Сережа и мой отец не превратили «Эдем» в сомнительную забегаловку — им это под силу, уж поверь.

— Не думаю, что они будут спрашивать у меня совета.

— Не будут, в этом ты прав. Но каждому из них очень важна твоя поддержка. Особенно брату. Знаю, что вы в не лучших отношениях, и в этом есть и моя вина тоже, но поверь — я не знаю никого, чьим мнением он так же дорожил бы. Во всяком случае — из мужчин.

— Прости, но я не могу обещать того, в чем не буду уверен. Да и лезть в чужой монастырь не привык — сама знаешь. Но если будет надо — не откажу в помощи. Не знаю, за что он на меня так злится, но я ему не враг, да и нечего нам делить, — спокойно произнес Алекс, взяв руку матери в свою ладонь.

— Большего я и не могу просить, — грустно улыбнулась Аня.

Теперь же Громов подумал о том, что, возможно, это именно то, о чем говорила его мать — ему ведь ничего не стоит поддержать деда. И даже если он не изменит свою позицию по поводу наследства (а в этом он был уверен) — Суворову будет рад тому, что внук снова вернулся в семью.

— Значит, ты не в обиде на нас? — подытожил мужчина.

— Нет — нам нечего делить, — просто ответил Алекс.

— В таком случае, почему ты до сих пор не пришел ко мне?

— Потому что не вижу своей вины. Да и твои постоянные уговоры, честно говоря, порядком меня утомили. Дед, мы оба — взрослые люди, и перевоспитывать никого из нас не получится. Я же не говорю тебе как поступать, хотя далеко не со всем согласен, так что и ты, будь добр, оставь меня в покое. В сложившейся ситуации у нас есть всего два выхода — разругаться в пух и прах, и забыть о существовании друг друга, или же договорится и мирно общаться дальше. Кроме того, хотелось бы тебе напомнить, что кроме меня у тебя есть еще по крайней мере два любящих внука.

Суворов недовольно фыркнул и заерзал в кресле:

— И что же ты мне предлагаешь? Оставить все Алисе? Она же же-е-енщина, а они, как ты знаешь — ни черта не понимают в бизнесе! У нее в голове мозги, может и есть, только смотрят они явно не туда, куда надо! Сделать ее своей наследницей равносильно медленной и мучительной смерти дела всей моей жизни. Нет, этого я никак допустить не могу. И это еще я не вспоминал о том, что она мне не родная.

— И все же, именно Алиса находится с тобой рядом, а не мы с Сержем, — заметил Алекс. — Именно эта же-е-енщина (которая, кстати, пошла в медицинский только из-за тебя!) посвятила жизнь твоим капризам и постоянному недовольству. С твоей стороны по крайней мере нечестно говорить о ней в таком тоне.

— Твоя сестра (видишь — я все же признаю, что она — член нашей семьи!) не такая невинная овечка, какой хочет казаться. И поверь — у нее есть свой интерес для того, чтобы так опекать меня. Да и деньгами я ее никогда не обижал и делать этого не собираюсь.