Ты сильная (СИ) - Татьяна Васильевна Киселева Страница 44

— Я бы хотела внучку проведать, вещи ей передать, — робко проговорила Клавдия.

— Общаться с Ириной вам в интересах следствия запрещается. Вещи можете собрать, мы сегодня заедем передадим, — Никита встал и подошёл к окну, потом обернулся и спросил — Владимир Аркадьевич, вы закончили?

Мужчина, который записывал показания, привстал, и протянув бумаги, произнёс, — Клавдия Абрамовна, прочтите, пожалуйста, внимательно и, если согласны, поставьте подпись на каждой странице.

— Володя, заканчивайте тут и подъезжайте к Ковалёву. Никита Иванович идёмте, — и Стас с Никитой, прихватив с собой упакованные в пакет деньги и флешки, вышли за двери.

— Ну вот и всё, — садясь в машину, сказал Стас. Теперь ты Жень, можешь быть спокоен, эта змея тебя больше не ужалит. Но ведь какова, просчитала тебя на раз-два.

Никита хмыкнул, — Порядочным человеком быть, оказывается, невыгодно. Да и на ночь двери надо всё же запирать.

— Да понял, я понял. Научила. Я теперь, когда вздремнуть собираюсь, даже днём закрываюсь, — Женька вздохнул. — Что будете пить, чай, кофе?

Они зашли в дом и прошли на кухню.

— А давай кофейку, — попросил Стас.

Друзья пили кофе, когда подъехали мужчины, что оставались у Клавдии.

— Ну, что Володя, без проблем?

— Да, Станислав Валерьевич. Всё подписала, повестку я ей на пятое выписал, — произнёс молодой светловолосый мужчина и сел к столу, — А можно мне тоже кофе?

Евгений поставил на стол бокалы и налил кофе вновь прибывшим.

— Ну что же, Жень, мы сделали всё, что смогли. Теперь только от тебя зависит, от твоего решения, как мы поступим дальше. Будем ли мы эту стервятницу наказывать? — обратился к другу Никита.

— А разве тут могут быть другие мысли? Я, конечно, некровожадный, и не настаиваю, чтобы она сидела в тюрьме до самой смерти. Но такие, как она доброту и порядочность принимают за слабость. И если ей сейчас всё сойдёт с рук, где гарантия, что она опять не примется портить жизнь кому бы то ни было ещё. Той же Ирине, например, — задумчиво проговорил Евгений, — Есть какие-нибудь идеи, как это сделать, чтобы не вытаскивать всю грязь наружу?

— Мы думали над этим, вот ознакомься. Мы подготовили документы, если есть возражения, говори исправим, если нет, то подписывай. — и Никита подал Евгению папку.

Евгений внимательно изучил документы, а потом подписал.

— Никит, а мне обязательно на суд являться? Надолго это может затянуться?

— Ну я не думаю, что дело затянется, скорее всего, всё решится на одном заседании. В принципе ты можешь не являться, достаточно, что я присутствовать буду, как твой представитель. Но ты знаешь, всё же лучше будет, если ты поприсутствуешь. Мало ли кому дело достанется. Есть у нас такие, товарищи, что неявку вполне могут счесть за неуважение суду.

— Понятно, значит, буду, — буркнул Женька, — Ну что ещё по кофе.

— Э, нет, поедемте лучше в город. К Ирине нужно будет зайти, вещи передать да поговорить, будет ли она поддерживать, выдвинутое против бабушки обвинение, — Никита поднялся и сгрёб со стола папки, — А вечером давайте в бар сходим. Ты ночуешь у нас и возражения не принимаются.

Женька засмеялся, и закрыв дом, сбежал по ступеням вслед за друзьями.

Ирина лежала в кровати и её мысли лихорадочно прыгали. То, что ей спасли жизнь, она понимала, вот только девушку это совсем не радовало. Она совсем не представляла, где, а главное, как она будет дальше жить. А ещё ей хотелось знать, спасли ли её детей.

В коридоре раздался шум и в палату вошли двое, высокий с аккуратной бородкой темноволосый мужчина в зелёном медицинском костюме и полноватая пожилая женщина в белом халате.

— Ну-с, как мы себя чувствуем Ирина Петровна? — спросил мужчина.

— Хорошо, — ответила девушка, и прочитав на бейджике имя врача, спросила — Алексей Викторович, а дети…

Она не смогла выговорить, комок застрял в горле. Но врач, понятливо улыбнулся и произнёс, Живы — ваши дети Ирина. Знакомиться будем?

У девушки на глазах показались слёзы, и она просто кивнула.

— Маргарита Санна, распорядитесь, пожалуйста, — произнёс доктор, — Ну а мы пока вас осмотрим.

Все манипуляции с её телом Ирина воспринимала так, словно это происходило не с ней. Все мысли девушки крутились вокруг сыновей, какие они, её мальчики.

— Сидеть вам пока нельзя, вставать, ходить потихоньку уже можно, и даже нужно. Но не переусердствуйте. Кормить детей только лёжа или полулёжа. Ну вам в этом помогать будут, я думаю, справитесь. У нас, вообще-то, не приветствуются посещения в палате, но к вам посетителей пускать разрешено, — Алексей Алексеевич, договорил и спросил, — Вы всё поняли, что я вам сказал?

— Да, но навряд ли ко мне кто-то придёт…

— Ну это вы ошибаетесь, там к вам очередь целая. Я распоряжусь, чтобы Маргарита Санна проследила, чтобы вас не очень утомляли. Выздоравливайте, завтра увидимся, — и доктор вышел.

Минут через двадцать после его ухода, Маргарита Александровна закатила в палату тележку и положила рядом с Ириной два туго завёрнутых свёрточка. Дети спали, а Ирина, приподнявшись на локте, рассматривала их маленькие личики с пуговками носиками и пухлыми бантиками губками. И её сердце опять замерло в тревоге, — Куда же мы с вами пойдём, маленькие мои…

Детей унесли, а Ирина лежала и смотрела в окно. Ей были видны только верхушки деревьев и кусочек неба, такого яркого синего цвета, что щемило в груди. Девушка и радовалась тому, что у неё есть возможность жить, дышать, видеть и страшилась будущего, что-то там её ждёт впереди.

Открылась дверь и в палату вошла молодая красивая женщина, вслед ей голос Маргариты Санны, строго произнёс, — Не больше десяти минут…

Женщина подошла к кровати и молча села на стул, что стоял рядом. Ира внимательно смотрела на посетительницу и ей хотелось грубо её спросить, — Что припёрлась? Где ты раньше была? — но она лежала и молчала.

Женщина тоже молчала, сидела, выпрямив спину и сложив на коленях руки. Её взгляд тёплый, ласковый скользил по Ириному лицу, по рукам лежащим поверх одеяла. Потом женщина поднялась и произнесла негромко — Прости меня, если сможешь. И ничего не бойся, всё будет хорошо. Я вас больше не брошу.

Ева Петровна уже закрывала за собой двери, когда услышала голос Ирины, — Спасибо мама…

Как скучала она в детстве по маме, как хотела, чтобы та приехала и прижала её к себе. А она Ира рассказала ей всё-всё. Но время шло, а мама только мелькала на экране телевизора, а порог дома не переступала. И однажды Ира перестала