Ангел со сломанными крыльями (СИ) - Юкки Ри Страница 44

Мама с папой ушли, обсуждая детали предстоящей поездки, а Богдан лежал и думал, как странно все обернулось. Утром он переживал, что останется в больнице и не сможет поехать с Милой. А теперь оказалось, что именно благодаря своей болезни он будет рядом с ней. То, что он может не поправиться, Богдан даже не допускал. Конечно, с ним все будет в порядке! А самое главное — они с Милой будут вместе!

ЧАСТЬ 3. ВМЕСТЕ Глава 1 — Мила

Мила зашла в палату к Богдану и разочарованно вздохнула. Парень снова сидел перед окном, уставившись на озеро и заснеженные верхушки гор пустым взглядом. Точно так же, как вчера, и позавчера, и три дня назад… Улучшения не было, и психотерапевт, как и Мила, возлагал большие надежды на Рождество. Завтра их отпустят из больницы, переведя на дневной стационар. То есть сюда они с Богданом будут приходить лишь на несколько часов в день, а остальное время смогут заниматься, чем душа пожелает. Смогут гулять по набережной и в парке, ходить в город и посещать магазины, кафе, может быть даже музеи и выставки. Мила очень надеялась, что Богдан, наконец, оживет, сбросит с себя это сонное оцепенение, перестанет винить себя во всех бедах мира и станет таким, каким был раньше. Сильным. Живым. Уверенным в себе.

А ведь сперва все было хорошо. Они прилетели в Цюрих, заселились в больницу, причем Милу поселили в ту же палату, где она жила раньше. В нее, наверное, даже не пускали никого с тех пор, как Мила вернулась в Россию. Во всяком случае, здесь ничего не изменилось. Богдана поселили по соседству, так что теперь, чтобы поговорить, им нужно было ходить друг другу «в гости». Богдан очень расстроился, что мама не взяла из дома его медведя, когда ездила за вещами. Он устроил настоящую истерику, доведя маму до слез. Мила впервые видела его таким. Чтобы успокоить Богдана, пришлось вызвать врачей. Его мама Наталья Николаевна была очень расстроена и встревожена, она сказала, что раньше Богдан никогда не повышал на нее голос. И даже в раннем детстве не капризничал из-за вещей или игрушек. Как оказалось, это было только начало. Если состояние Милы становилось с каждым днем все лучше, то болезнь Богдана стремительно развивалась. Он стал беспокойным и раздражительным, постоянно жаловался на головные боли и ночные кошмары. Обмороки и судорожные приступы тоже не проходили, и врачи стали говорить об операции, как одном из возможных способов стабилизировать состояние. Но гарантии, что операция поможет, они дать не могли, поэтому тянули с решением.

Мила очень переживала за друга. И жалела Наталью Николаевну, которая буквально поселилась в клинике, уходя домой только ночевать. Она выглядела расстроенной и часто плакала. Богдан же почему-то все чаще срывался именно на маму. На Милу он ни разу не повысил голоса. И вообще рядом с ней становился почти таким, как раньше — спокойным и добрым. Они разговаривали о пустяках, Богдан гладил Ангела, который всегда приходил к нему вместе с Милой. Она поделилась с ним идеей научить Ангела общаться с помощью клавиатуры, и они пытались вместе найти в интернете «кошачью» клавиатуру, такую, чтобы было удобно нажимать лапой.

Женя приезжал раз в две недели, как и раньше. Он тоже очень переживал за Богдана. Прошел ноябрь, начался декабрь, за окнами залетали первые снежинки. Богдан опять не спал почти всю ночь из-за головной боли, поэтому с утра был не в настроении. Он нахамил медсестре, прогнал маму и наотрез отказался идти на завтрак. Мила зашла к нему в палату, чтобы успокоить и уговорить пойти в столовую. Ангел куда-то убежал, стоило им выйти из своей палаты, и Мила, беспокоясь за него, подошла к окну — вдруг кот выбежит на улицу, он уже делал так несколько раз, правда всегда сам возвращался обратно. Конечно, держать животных в больнице было нельзя, но для Милы сделали исключение. Ведь они с Ангелом были любимцами всего персонала клиники, ее «талисманом», как говорили некоторые врачи.

Каждый этаж клиники был опоясан балконом, где могли гулять даже «не ходячие» пациенты. Летом дверь на балкон была открыта, но с наступлением холодов ее закрывали, чтобы пациенты случайно не простудились. Именно на этом самом балконе Мила и обнаружила Ангела. Но самое интересное, что тот был не один! Рядом с Ангелом сидел щенок, ростом чуть ниже кота, с голубыми глазами и бело-коричневой шерсткой.

— Богдан, смотри! — крикнула Мила, не в силах отвести взгляда от пушистой парочки. Те сидели рядом, словно друзья-товарищи, и смотрели на окно палаты.

— Это… это он! — прошептал Богдан, подойдя к окну и увидев щенка.

— Кто?

— Волк!

— Богдан, это маленький щенок. Кажется, эта порода называется хаски.

— Нет, ты не поняла. Это он был раньше волком. А теперь — щенок.

— То есть… Ты хочешь сказать, что это твой ангел-хранитель?

— Да. Смотри, они с Ангелом явно не первый раз встретились. Выглядят, как давние знакомые.

— Это же здорово! Теперь у тебя тоже будет свой хранитель!

— Думаешь, его пустят сюда? Собака — это не кот, за ней надо ухаживать, выгуливать.

— Но он же еще маленький…

— Ну и что, что маленький, гулять с ним все равно надо. А еще собак надо дрессировать, воспитывать. Это не коты, которые живут сами по себе.

— Я сейчас позвоню Жене! Он как раз должен приехать вечером.

— Может быть, я мог бы выходить с ним гулять?

Мила вернулась в свою палату за телефоном и вызвала Женю. Тот очень удивился ее вызову — действительно, последний раз Мила звонила ему … да никогда. Обычно он звонил ей. Всегда.

Выслушал сбивчивый рассказ девочки, Женя попросил не паниковать, не выходить на улицу без разрешения и ждать его приезда. О щенке он обещал позаботиться.

Вернувшись к Богдану, Мила застала того все так же стоящим у окна.

— Женя сказал, что сообщит о щенке. Он нем позаботятся.

— Это мой щенок! Он должен быть со мной!

— А вдруг у него есть хозяева? Вдруг он просто потерялся?

— Ангел-хранитель потерялся?

— Ты уверен, что это он?

— Да. Это он. Разве ты не видишь?

— Нет. Я вижу только милого щенка.

— Ну да. Я, когда тебя встретил, тоже видел просто кота, хоть ты и уверяла меня, что это ангел-хранитель.

— Да, я помню. Наверное, так и должно быть.

— Ему там, наверное, холодно!

— Нет, смотри, какая у него густая шерсть. Такие собаки живут на севере, они могут спать