Шарон Сэйл - Единственный шанс Страница 44

— Одну минутку! — крикнул он, откладывая колесо в сторону. Шина может подождать.

Чарли высунул голову в окно офиса, намереваясь поторопить Ченса, но тут же вернулся к своим делам, обнаружив, что тот уже направился к машине. Он не представлял, как обходился без этого парня раньше.

Телефонная трубка лежала на столе. Чарли поднял ее и продолжил беседу с поставщиком бензина. Если все будет идти и дальше так, как в этом месяце, к концу года он сможет окончательно расплатиться за банковский кредит.

— Полный бак? — спросил Ченс, с завистью оглядывая новенький красный «мустанг». Этим девчонкам не надо думать о том, кто станет оплачивать их счета за свет, или о том, хватит ли денег, чтобы поесть сегодня три раза вместо двух.

— Да, пожалуйста, — откликнулась девица, сидящая за рулем. Ее подружки захихикали и начали локтями толкать друг друга. Они во все глаза уставились на этого молодого парня с обнаженным торсом, мокрым от пота, который резко рванул на себя почему-то застрявший наконечник шланга. Его загорелое мускулистое тело, не говоря уж о выразительном красивом лице и гриве темных волос, мгновенно очаровало их.

Девицы находились в игривом настроении. Именно это настроение и погнало их из Мидленда в Одессу.

Именно поэтому они решили зарулить в эту часть города. Их матери перепугались бы до смерти, узнав о таком маршруте. Именно они уговорили Викторию подъехать к бензоколонке, хотя бак был почти полон.

Ченс усмехнулся и подмигнул девчонке, приподнявшейся на заднем сиденье. Та взвизгнула от щипка подружки и плюхнулась обратно. «Господи, сколько же им лет!» — подумал Ченс. Его знакомые девицы давно уже бросили все смешки и ужимки. Они знали, чего хотят, знали, как этого добиться, и не испытывали по этому поводу ни малейших угрызений совести.

Он сунул наконечник шланга в открытую горловину и облокотился одной рукой о багажник, дожидаясь, пока бак наполнится. Поплавок всплыл, прекращая подачу бензина. Счетчик показал, что залить пришлось меньше чем на доллар. Он отправил шланг на место, завинтил пробку и захлопнул крышку.

— Разрешите, я протру вам стекло, — проговорил он, беря в руки резиновую щетку и тряпку.

Виктория покрылась красными пятнами. На лбу возникли четыре тоненькие морщинки. Она это чувствовала. Но ничего не могла поделать с взметнувшейся в душе бурей при виде парня, наклонившегося над капотом ее машины и водящего мокрой тряпкой по лобовому стеклу. Он был потрясающе хорош! А самое главное, судя по тому, как он небрежно флиртовал с ее подружками, сам сознавал это.

Ченс обошел машину с другой стороны и оказался с ней рядом. Виктория судорожно сжала пальцами баранку руля. Он наклонился, стирая излишки влаги, и в этот момент она подняла голову. Его темные, загадочные глаза встретились с ее зеленоватыми, в которых светилась сама невинность. Он улыбнулся.

Виктория забыла, что краснеет, что не следовало покидать Мидленд и тем более заезжать в эту часть города.

Забыла, что в ее новеньком «мустанге» — родительском подарке к приближающемуся окончанию школы — сидят еще четыре подружки. Забыла, что надо дышать. Не мигая, она выдержала взгляд и робко улыбнулась в ответ.

Ченс замер, пораженный искренним выражением ее лица. Черт побери, да она просто красавица! Но в следующее мгновение Ченс вспомнил, кто он такой… и чем ему полагается заниматься… и быстро завершил протирку стекла. Слегка наклонившись к кабине, проговорил, обращаясь к ней:

— Спасибо, что заехали к нам, красавицы. Могли бы и так до дома добраться. С вас девяносто три цента.

Виктория опять вспыхнула и потянулась за сумочкой.

— Пожалуйста, — протянула она доллар. — Сдачи не надо.

Ченс негромко присвистнул.

— Спасибо, и за чаевые в особенности.

Девицы снова прыснули и принялись щипаться, Виктория повернула ключ зажигания и резко нажала на педаль газа, выруливая на шоссе.

Ченс усмехнулся и направился к оставленной проколотой шине. Всю дорогу до Мидленда девчонки весело щебетали и хихикали. Но поздно вечером, уже лежа в постели и почти засыпая, Виктория вдруг вспомнила парня с бензоколонки и улыбнулась. Она обязательно приедет туда еще раз, и очень скоро.

— Ну вот, парнишка, — проговорил Чарли, когда Ченс вышел из душа, — сегодня день зарплаты.

Ченс выдохнул, не скрывая облегчения. В отличие от большинства его ровесников, которые подрабатывали после школы на карманные расходы, его зарплата уходила на оплату счетов и, если оставались какие-нибудь излишки, на покупку продуктов. Этим утром пришло последнее предупреждение об отключении света.

Он посмотрел на часы. Времени вполне достаточно, чтобы успеть заехать в отдел коммунальных услуг и расплатиться за электричество, пока его снова не отключили.

Он терпеть не мог, когда это происходило. Потом все равно придется платить, да еще с учетом штрафа за просрочку платежа. Мать его не была способна заниматься подобными делами.

— Спасибо, Чарли. Пора бежать. Пока. До завтра.

Он сунул деньги в карман, довольный тем, что получил наличными. Если бы пришлось ехать в банк и обналичивать чек, он бы не успел в контору. Похоже, Чарли об этом догадывался.

Ближе к вечеру, наполнив бумажный коричневый пакет продуктами, купленными на оставшиеся деньги, он двинулся домой. Слюнки текли от предвкушения ароматов жареного мяса и свежего хлеба. После утреннего завтрака прошло слишком много времени.

Повернув за угол последнего квартала, он увидел свой дом — маленькую облезлую развалюху с треснувшими оконными стеклами. Домик состоял из кухоньки и двух спален. Он был последним на улице, дальше начинался пустырь. На дорожке стоял его красный старенький грузовичок-пикап, купленный в прошлом году за сто пятьдесят долларов.

Это означало, что мать либо дома, либо уехала куда-нибудь со своим очередным «другом». Траву уже давно следовало скосить. Конечно же, можно снова попросить газонокосилку у соседа, человека весьма странного, но Ченс прекрасно знал, что за этим последует. Сначала придется выкосить траву на его участке.

Опустив сумку на землю, он достал ключ, вставил его в замочную скважину и распахнул дверь. Проржавевшие петли протестующе заскрипели.

— Ченси, это ты?

От резкого, визгливого голоса его передернуло. Сжав зубы, Ченс подхватил бумажный пакет с продуктами, вошел в дом и хлопнул дверью. Мать была дома… и снова пьяна… Только в нетрезвом состоянии она называла его этим дурацким именем. Все остальное время она вообще никак к нему не обращалась. Ей было некогда.

Бесконечные приходящие и уходящие мужчины не оставляли времени на разговоры. Мать была слишком занята обслуживанием всего мужского населения города.