Кейси Майклз - Какая еще любовь? Страница 44

— Джейни? — Молли уселась на туалетный столик и стащила кроссовки. — Наконец-то ты разобралась, как отвечать на звонки по сотовому телефону. Поздравляю.

— Очень остроумно, — перебила кузина. — А ты наконец-то включила свой. Ты где? В Вашингтоне?

— Не совсем. Рада тебе сообщить, что «Беззаботное детство» не разорено и ждет новых детишек.

— Ах да. Я совсем забыла про центр. Даже не спросила.

Молли нахмурилась:

— Кто вы и что сделали с Джейни Престон?

Джейни весело засмеялась.

— Повторяю: где моя кузина? У вас похожий голос, но вы не она.

— Да я это, я. Слушай, не хочу рассказывать все по телефону. Я отправила тебе сообщение. Ты видела газеты?

— Н-нет. Я немного… отвлеклась.

— Ну, еще бы. Тогда просто включи телевизор, любую программу. Там есть кое-какие новости про президентскую кампанию сенатора Харрисона.

Молли зевнула. Две недели назад ее работа заключалась в том, чтобы вылить на сенатора Обри Харрисона побольше грязи. Она взглянула в зеркало на туалетном столике и поправила волосы.

— Послушай, Джейни, я позвонила, потому что… хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Что все это тебе по силам.

— С чего это вдруг? Может, потому, что ты заранее знала, как здесь будет сложно? Вовремя же ты спохватилась.

— Брось, Джейни, не надо меня отчитывать, как школьницу. Неделя закончилась, ты жива. Просто скажи, что с тобой все в порядке.

— В порядке? Молли, если бы я не была уверена, что ты совершенно ни при чем, я бы тебе в ножки поклонилась. Я никогда в жизни не была… что? Молли, подожди секунду.

— Нет, Джейни, постой, я должна… Вот дьявол, — сказала она, позволив себе немного ссутулиться в ожидании ответа. С кем это она там разговаривает?

— Ой, мамочки, Молли, у тебя телевизор далеко? Включай «Си-эн-эн». Там нас показывают, мы были среди гостей. По-моему, я себя видела! Как это было прекрасно. Генри просто душка. Слушай, я должна это посмотреть. Перезвони позже, ладно?

— Но мне же надо!.. — воскликнула Молли, но сестра уже выключила телефон. Молли закрыла лицо руками. — Я просто хотела спросить, могу ли я влюбиться. И все. Пустяк.

Молли положила телефон и поискала глазами пульт телевизора. Включив «Си-эн-эн», она услышала самый конец новостей:

— …внезапного исчезновения. Место, где мисс Хаит и издатель Генри Брюйстер проведут свой медовый месяц, держится в строжайшем секрете. Влюбленные пробудут там, пока мисс Хаит не начнет сниматься в новом фильме. Для обоих это первый брак.

Молли посмотрела на фото на экране. Когда его сменило другое, с сошедшим с рельсов поездом, она выключила телевизор и снова села на туалетный столик.

Репортер сказал «Генри». Джейни сказала «Генри». Джейни сказала, что она там была. Там, то есть на церемонии, это ясно. Джейни знакома с Генри, это тоже ясно.

— Ясно. Кажется, я что-то пропустила. Голливудская дива Брэнди Хаит? Господи, да ведь он на пол головы ее ниже. И толстяк. Остроумный, но толстяк. А вид у нее чертовски счастливый. Это любовь ее ослепила? Или настоящие влюбленные все недостатки принимают за достоинства?

Наконец Молли осенило. Они все вместе были на этом курорте. И там Джейни с ними познакомилась. Но что значит это «мы», которое она упомянула? Джейни тоже кого-то встретила? Может, она имела в виду своего «подопечного»?.. Чепуха, не настолько она импульсивна. Хотя голос у нее был счастливый.

Счастливая и недоступная. Как и ее родители, поэтому Молли никогда им до конца не доверяла. Хоть бы поговорить с кем-нибудь.

У нее все так перемешалось в голове! То ей хотелось бегать, то шутить над Домиником, то печь пироги, то протирать пыль. И все это почти одновременно.

Наверно, гормоны расшалились. Другого объяснения нет. Временное помутнение рассудка вследствие опасно длительного пребывания среди маленьких детей. Внезапно пробудившийся семейный инстинкт. Надо подождать немного — и все само пройдет.

Просто впервые в жизни она кому-то нужна. Наверное. Наверняка.

Конечно, она всегда нужна Джейни, но это совсем другое. У Джейни есть родители.

А что есть у Молли? И есть ли у нее что-нибудь?

Счет в банке.

Миллион знакомых — и только один друг, Джейни.

Есть особняк, но нет дома. Не к кому приходить домой. Никто ее там не ждет, не беспокоится о ней, не целует при встрече. Не говорит хотя бы: «Где тебя так долго черти носили?»

— Ну все, пора устраивать сопливую вечеринку для Маргарет. — Молли встала. — Я счастлива, черт бы вас всех подрал!

В дверь постучали. Она вытерла слезы и крикнула:

— Войдите!

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Синара.

— Молли? — Она протиснулась в щель. — Ты одна, отлично. Я думала, ты не слышала, как я стучала. Давай поболтаем? Как две девчонки?

Молли кивнула и шмыгнула носом. Потом со вздохом взяла себя в руки.

— Давай. А о чем?

Синара подошла и уселась на кровать, как будто это был ее трон.

— О мужчинах, о ком же еще?

— Верно, о чем еще думать? — согласилась Молли и присела на оставшийся свободным краешек покрывала. — Начинай.

— Все дело в Дереке, — драматически вздохнула Синара. Вздох вышел очень правдоподобным, недаром она звезда. — Я от него скоро с ума сойду.

— Любимое занятие мужчин — сводить нас с ума, — изрекла Молли. — А что он такого сделал?

Синара принялась изучать свои холеные ногти.

— Он меня любит. Я знаю, что он меня любит. Он знает, что он меня любит. Но старается выставить все так, как будто это просто секс.

Молли вдруг почувствовала себя неуютно.

— Хм. Это серьезно.

— Это глупо. Почему он не хочет признаться, что любит? Он все время отгораживается от меня. Словно если бы нам пришлось все время работать вместе — чего все от нас только и ждут, — мы бы потеряли друг к другу всякий интерес. Он преследует меня, но, стоит мне поддаться, убегает. Как сегодня.

Молли опустила глаза и внимательно посмотрела на свои скрещенные ноги.

— А что… именно произошло сегодня?

— Разумеется, мы занимались любовью. Или, по словам Дерека, сексом. Восхитительным сексом. Я затащила его на пикник. Мы съели цыпленка и салат, потом занялись любовью. А потом он со мной поссорился. Он всегда начинает первым. — Она картинно пожала плечами. — Потом мы снова занялись любовью, а потом снова поссорились. А теперь он рассердился и куда-то исчез. Так бы его и убила.

— Может, он смущен? — предположила Молли. — Может, его пугает возможность влюбиться? Потеря… независимости, что ли? Может, он переживает, что кто-то еще зависит от тебя, а ты не такой замечательный, как о тебе думают — то есть как ты о нем думаешь? Может, то, каким ты его себе представляешь, на самом деле неправда? Маска для других? А внутри она — то есть он — очень ранимый? Может, он убегает вне себя от ужаса?