Imanka - Босиком по лужам Страница 44

 — Не понятно! Я тут причем? Том, вы уедете, а мне тут жить. Вы смерти моей что ли хотите своими провокациями? Меня вычислить — элементарно! Я, конечно, не вы, по улицам хожу относительно спокойно, но меня знают! Мою фамилию, мою физиономию знают! Ты зачем меня так подставляешь? И потом, многие девочки не виноваты, что их полоумные подружки напали на нас. За что вы их проигнорировали? Они ждали вас, провели здесь всю ночь, многие ехали издалека, из других городов, областей, с другого конца континента (ты знаешь, какая у меня страна огромная, не то что ваша Германия, которая меньше нашего пригорода!), а вы их откровенно послали. Нельзя так. Понимаешь? Нельзя! Назвались звездами, будьте любезны соответствовать.

 Билл как-то странно на меня покосился. Том обиделся и отвернулся, проворчав что-то невразумительное. Я устроилась поудобнее и закрыла глаза. Как же хочется спать… Еще машина так гадко и монотонно дергается в пробке…

 Тебе нравится летать?

 Это настолько удивительное чувство, что я не знаю, как описать его словами.

 А ты попробуй. Что ты чувствуешь?

 Легкость во всем теле. Кажется, что я гагажье перышко. Я отдалась ветру, доверилась ему. Он несет меня по волнам, качает, кружит. Я принадлежу себе и ему. Ему и себе. Тебе…

 Ты не боишься погибнуть?

 Нет. Твои руки сильные. Они поддержат меня, защитят, укроют от всех невзгод.

 А если поднимется ураган?

 Я спрячусь в твоих волосах. Я буду слушать твои мысли тихим шорохом. Я буду смотреть в твои глаза ясным солнышком. Я буду касаться твоих губ сладкой росой… Я буду охранять твой сон светом звезды. Буду греть твои руки дыханием. Я буду с тобой… если ты позволишь…

 Ты едва касаешься щекой моей макушки, боясь побеспокоить голову на твоем плече. Но не выдерживаешь, тихонечко и очень аккуратно тянешься губами к моим. Я поднимаю к тебе навстречу лицо. Губы легко касаются губ. Робко. Несмело. Словно боясь, что кто-то помешает.

 У тебя крылья щекотные. У всех Ангелов крылья щекотятся? — Глаза зажмурены от удовольствия, нос тыкается в шею, морщится от щекотки.

 Просыпайся, — шепчешь ты ласково.

 И в тот же миг я проваливаюсь в пропасть. Падаю. Разбиваюсь.

 Голова сильно мотнулась, словно потеряла точку опоры, и я очнулась. Билл выходил из машины.

 Близнецы ждали меня около минивэна в компании Густава, Георга и охраны. Йост о чем-то трепался с Полинкой, видимо подъехавшей к редакции из дома. Там же крутились какие-то девушки весьма понтового вида. Невдалеке повизгивала небольшая группа фанаток — человек двадцать, не больше, — которых оттеснили от ребят охранники принимающей стороны. Вспышки. Вспышки. Фотографы крутятся вокруг словно осы около варенья. И я вся заспанная. Не везет, так с утра! Пришлось срочно прятаться за спины братьев, нечего тут лицом светить.

 Потом все было невыносимо скучно. Понтового вида девушки оказались журналистками от молодежных изданий. Мальчишек проводили в какую-то комнату не то для приема гостей, не то переговорную, не то отдыха, выдали маркеры, кучу изображений себя, любимых, и дисков, заставили подписывать. Параллельно девочки интервьюировали группу, задавая глупейшие вопросы. Я даже злиться начала. Ребят в сотый раз спросили о названии, о личной жизни и девушках, о смысле песен, о том, что они чувствуют в Москве. Все эти вопросы я уже видела раньше, когда читала многочисленные интервью. Билл улыбался и более чем достойно отвечал на любую глупость. Ему активно помогал Том. Иногда в беседу влезал Георг. Густав отмалчивался и с трудом прятал зевки. Единственный раз, когда я порадовалась вопросу, это: «Билл, есть ли у вас девушка?» Билл посмотрел мне в глаза, уголки губ чуть приподняты, лицо таинственное.

 — Скажи, что это личное.

 — Нет, — перевела я на русский.

 — Он точно так ответил? — удивилась журналистка. — Мне кажется, что ответ был другим.

 — Может быть, вы тогда сами будете выполнять мою работу? — мило скривилась я.

 Как же скучно! Кто же так проводит интервью? Ведь что такое хорошее интервью — удар в лоб первым же вопросом. Не банальное, а что-то неожиданное, резкое, чтобы выбить человека из колеи, заставить его раскрыться, говорить то, что есть на самом деле, а не то, к чему он готов. Можно задать смешной вопрос, можно откровенно шокировать, но надо обязательно растормошить, заинтересовать. Сейчас же юные звезды, из-за жары похожие на полусонных рыб, как под копирку отвечали на одни и те же вопросы одними и теми же ответами. Слово в слово.

 Потом пришли визажисты и началась фотосессия. По этому поводу мне вспомнился анекдот: «Из дневника американского профессора: “Вчера весь вечер бухал с русскими. Чуть не умер. Сегодня опохмелялся с русскими. Лучше бы я умер вчера”».

 Фотосессия закончилась через сорок пять минут. Эти сорок пять минут съемок утомили больше, чем полтора часа интервью. Том встаньте так, опустите голову, Билл ногу в сторону, изгиб бедра больше (в какой-то момент мне показалось, что он вывихнет это несчастное бедро), Георг взгляд поигривей, Густав руки из карманов… Я сидела на полу, скрестив ноги по-турецки, и лениво переводила команды фотографа, крутящегося вокруг меня и принимающего какие-то совершенно нелепые позы. Было жарко и очень душно. Ужасно хотелось пить. Ребята постоянно облизывали пересохшие губы. Мне-то что, а вот на них еще софиты направлены, вообще сдохнуть можно. От жары косметика вот-вот планировала потечь. По крайней мере, глаза Биллу поправляли с завидной регулярностью, а напудренный Том то и дело смазывал работу гримера своими почесушками то щеки, то носа, то лба, по которому ручьями стекал пот. А что творится с кожей головы Билла, обильно залитой лаком, или с мозгом Тома под плотной повязкой и бейсболкой, я даже думать не хотела. Густав и Георг как-то меньше доставляли хлопот визажистам, но и они заметно приуныли. Идеально отглаженные и блестящие волосы Георга висели безжизненной паклей, что не могло не расстроить парня. Густав и до этого не особо активный, ушел в себя еще больше. И если бы не шутки Тома, то Густи бы умер от скуки. Да и все бы умерли от скуки и жажды. А уж Том стебался так, что свет мигать начинал от нашего хохота. Хотя… Да, даже смеяться было невыносимо жарко.

 Ну и пекло! Интересно, а они принципиально кондиционер в студию не поставили или просто экономят? Воды-то можно людям принести?

 Наконец фотограф перегнал снимки в компьютер и ребята всей толпой принялись обсуждать результат на смеси английского и немецкого. Я поискала глазами Полину. Ни ее, ни продюсера поблизости не оказалось. Интересно, куда они делись? Бросила меня тут одну на этой жаровне.