Патриция Гэфни - Бегство из Эдема Страница 44

– Почему он не приходит в себя? – рыдала Сара. Она погладила его мокрые спутанные волосы и нащупала шишку величиной с теннисный мячик на левой стороне головы.

– О мой бог! – простонала она в ужасе.

– Я думаю, все не так уж плохо, – поспешила успокоить ее Дейзи.

Стянув со спинки кушетки вязаный шерстяной плед, она укрыла Майкла.

– А теперь сядьте, Сара, и успокойтесь. Как бы вам самой не заболеть! Делать больше нечего, остается только ждать. Честное слово, я уверена, что все не так уж и страшно!

Но Сара так и осталась на месте – застыла на коленях рядом с Майклом, держа его за руки. Его лицо казалось пепельно-серым, губы побелели. Все ее внимание было сосредоточено на его узкой груди, едва заметно приподнимающейся и опадающей при каждом неглубоком вдохе.

– Дорогой… – шептала она, а потом принималась бессмысленно повторять: – Господи, господи, господи помилуй!

Пришел доктор. Его имени Сара не расслышала. Он вежливо попросил ее отойти в сторону, и она отползла вбок на несколько дюймов. Доктор подтянул стул поближе к кушетке и сел. Он был крупным, дородным, седовласым, внушительным господином, и Сара вздрагивала всякий раз, как его огромные руки с короткими туповатыми пальцами прикасались к телу Майкла.

– Ого, какая шишка! – проворчал он, осторожно ощупывая шишку на виске у Майкла кончиками пальцев. – Ни дать, ни взять гусиное яйцо. Пожалуй, голова у него немного поболит с таким украшением.

Сара до крови искусала костяшки пальцев; она не могла задать прямой вопрос, потому что боялась услышать ответ.

– Рвота была?

Она в ответ замотала головой.

– Вот и хорошо, это добрый знак. Так-так, а это что такое?

– Где? – прохрипела она.

– Вот, смотрите. Он сломал ключицу, видите? Ну-ну, не надо отчаиваться. Это дело поправимое, до свадьбы заживет.

Врач оглянулся на Дейзи и многозначительно взглянул на нее. Она подошла к Саре и обняла ее за плечи.

– С ним все будет в порядке, милая, доктор говорит, что он поправится. Ну постарайтесь взять себя в руки и хоть немного успокоиться.

Сара собрала все свое мужество. Ее голос дрожал, но она все-таки сумела выговорить, что хотела.

– Почему он не приходит в себя? Прошу вас, умоляю, скажите мне правду!

– Тихо, Сара, дайте доктору послушать Майкла.

Доктор прижимал стетоскоп к узкой груди мальчика. Потом он оттянул веко и начал вглядываться в зрачок. Осмотрел зубы, осторожно подвигал челюсть, потом повернул голову из стороны в сторону, ощупал позвонки на шее.

– Так о чем это вы? – рассеянно переспросил он, закончив осмотр, и взглянул на нее, спустив очки на кончик носа. – Почему малыш не приходит в себя? Всему свое время. Скоро он очнется, вы не волнуйтесь. А теперь отойдите немного, я собираюсь вправить эту кость.

Именно эта манипуляция доктора заставила Майкла очнуться и завопить от боли. Его пронзительный крик едва не вызвал у Сары новый приступ истерики. Она стряхнула с плеча руку Дейзи и бросилась к сыну, не обращая внимания на ворчанье доктора.

– Ну-ну, не надо так нервничать. Ладно, я здесь больше не нужен.

Ее слезы высохли сами собой при виде слез Майкла. Сара осушила их пальцами и поцелуями, потом улыбнулась сыну.

– Как ты себя чувствуешь, солнышко? Ты помнишь, что случилось?

– Упал с дерева.

– Точно. Между прочим, это было довольно глупо, правда?

Он кивнул и тут же поморщился.

– Голова болит, мам.

– Я знаю. – Сара нежно, очень нежно поцеловала его в лоб. – А теперь лучше?

– Да.

Майкл попытался улыбнуться, но его глаза закрылись сами собой, и он опять лишился чувств.

Сара бросила панический взгляд на доктора.

– Все в порядке, – успокоил он ее, укладывая медицинские принадлежности в черный чемоданчик. – Парень упал с дерева, стукнулся головой и сломал ключицу. Через шесть недель будет носиться по всей округе, как индеец, вступивший на тропу войны.

Врач посоветовал Саре оставить Майкла до утра на кушетке. Утром он заглянет еще раз и наложит повязку, чтобы зафиксировать плечо. А тем временем мальчику нужен полный покой, и комнату следует держать затемненной. Звонить немедленно в случае рвоты, конвульсий или сильной головной боли. Нет-нет, ничего подобного он не ожидает, просто речь идет о симптомах, на которые она должна обратить внимание. Если мальчик проголодается, можно дать ему все, что он попросит. Но скорее всего он проспит до самого утра, и для него это самое лучшее лекарство.

Когда доктор ушел (она наконец-то уловила его фамилию – Бьюэлл), Сара придвинула стул к изголовью кушетки и села, чтобы дежурить возле сына. Дейзи немного посидела с ней, но Сара была не в состоянии разговаривать и уж тем более проглотить хоть кусочек съестного. Поэтому, сделав несколько безуспешных попыток развлечь ее, Дейзи попрощалась и ушла домой.

Немного погодя Сара заставила себя подняться и позвонить Бену. Его не было ни в клубе, ни на работе; она наконец дозвонилась до него домой, куда, по его словам, он отправился, чтобы захватить кое-какие нужные бумаги. Известие о несчастном случае с сыном Бен воспринял равнодушно: возможно, потому, что Сара, измученная и пребывавшая в каком-то отупении от горя, не сумела донести до него весь ужас случившегося. Она была рада повесить трубку и вернуться к Майклу.

В восемь часов он снова проснулся и попросил пить. Сара дала ему воды и уговорила съесть кусочек хлеба. Глядя, как он жует, она почувствовала неимоверное облегчение, словно кто-то снял камень с ее души.

– Я хотел, чтобы птички не промокли, – сонно пробормотал Майкл.

– Что, милый?

– На дереве есть птичье гнездо, мам. Я держал над ним зонтик, чтобы птички не промокли под дождем.

С этими словами он снова уснул.

Десять минут Сара лила слезы, потом ей захотелось смеяться, и это ее напугало. Уж не истерика ли? Она встала и направилась в кухню в поисках какой-нибудь еды, но еще в коридоре услыхала стук у парадного входа, а выйдя в прихожую, узнала силуэт за стеклянной дверью. Ее шаги участились, она распахнула дверь.

– Алекс! Слава богу!

Такого приветствия он не ожидал.

– Мне следовало сначала позвонить, – начал Алекс. – Я не стану входить, я только хотел увидеть вас и сказать…

– Ради всего святого, зайдите.

Сара схватила его за рукав и втянула внутрь, чтобы никто не увидел его с улицы: ведь его приход мог ее скомпрометировать. Только теперь он разглядел ее лицо – раскрасневшееся от слез, несчастное, со вспухшими веками и сведенным судорогой ртом.

– В чем дело, Сара, что случилось?

– Это Майкл! Он расшибся, но с ним все будет в порядке, он поправится.

Заметив испуг в его глазах, она взяла Алекса за руку, и впервые за долгие часы страха, волнения и томительного ожидания ей в душу проникло немного утешительного тепла.