Тренировочные часы (ЛП) - Ней Сара Страница 45

— Тук, тук. — Он входит в комнату, сестра следует за ним. Протягивает руку. — Привет, Анабелль, я доктор Притчард.

Мы болтаем, пока он и его медсестра готовятся к осмотру, и мгновение спустя я уже раздвигаю ноги в стременах, осмотр продолжается.

Доктор Притчард откидывается на спинку стула и смотрит на меня поверх очков в черной оправе.

— Анабелль, ты уверена, что нет шанса на беременность?

Я хмурюсь.

— Да, конечно. Почему вы спрашиваете?

— Шейка матки, кажется, размягчилась и немного увеличилась. Поскольку ты на приеме впервые, с твоего разрешения, я собираюсь пойти и заказать тест на беременность, просто чтобы быть уверенным.

— Вы уверены, что это необходимо?

Он кивает, встает, снимает перчатки и бросает их в мусорное ведро. Улыбается.

— Совершенно уверен.

Через пять минут я одеваюсь и мочусь в чашку.

Через двадцать минут узнаю, что я беременна.

Беременна.

Беременна!

Черт возьми!

Неважно, сколько раз я это повторяю, это кажется нереально.

— У тебя есть время на ультразвук? — спрашивает доктор. Ошеломленная, я киваю головой, изо всех сил стараясь сосредоточиться на словах, слетающих с его губ. — Я могу заказать для тебя сегодня, в течение следующих двух часов, если у тебя есть время подождать, или мы сможем запланировать на конец недели. Я хотел бы получить лучшее представление о том, на каком сроке ты находишься.

На каком сроке я нахожусь.

Я беременна.

Доктор опускает голову и строчит что-то в блокноте.

— Это название предродового препарата, которое ты можешь взять на выходе или просто зайти в аптеку. Фолиевую кислоту также следует принимать с пищей, каждое утро.

Я едва заметно киваю.

Фолиевая кислота. Предродовой препарат.

— У меня есть время.

Ожидание кажется вечностью, зал ожидания — бежевый, холодный куб, лишенный индивидуальности. Стерильный. Опустив голову, я время от времени бросаю взгляд на окружающих меня пациентов: две пожилые пары, ожидающие еженедельных анализов крови, и молодая будущая мать, крепко обхватившая руками живот.

Я смотрю на этот живот, ладони скользят по моему поясу черных штанов для йоги.

Он плоский.

Пока.

Всю оставшуюся часть встречи я лежу на столе в кабинете ультразвука, руки по швам, сдерживая слезы, пока безразличный техник водит палочкой по моему животу.

— Судя по ультразвуку, у вас примерно двенадцать недель. — Она весело улыбается.

— Что? — Я практически кричу, пытаясь сесть, тонкое бумажное одеяло падает на пол смотровой. — Двенадцать недель? Как это возможно?

— Ты будешь такой милой, когда станет заметно. — Она приятно щебечет, все время улыбается, палочка скользит по моему животу, ниже пупка, прозрачный гель холодное напоминание о том, почему я здесь.

— Я полагаю, что ты одна из тех счастливых матерей, которые не проявляют никаких симптомов беременности, пока не оказываются на большом срок. Мне так не повезло. С первым я была размером с дом, — поддразнивает она.

Я выдавливаю слабую улыбку, нижняя губа угрожающе дрожит.

— У меня никаких признаков.

— Даже утренней тошноты?

Я качаю головой.

— Даже утренней тошноты нет.

— Это здорово. С каждым из моих детей, меня рвало так сильно, что я едва могла выйти на работу. Кажется, я болела почти весь первый триместр.

В конце концов, я перестаю слушать, и когда техник распечатывает ультразвуковые снимки и вручает их мне, я ошеломленно смотрю на размытое черно-белое изображение.

Ребенок.

— Размером с маленькую сладкую клубничку. Представь себе. — Она подмигивает и моет руки в раковине. — Теперь у тебя есть повод пойти домой и вздремнуть.

— Клубничка.

— Да, мэм!

Почему она такая веселая? Это сбивает меня с толку, откладывая панику, которая наверняка придет к тому времени, когда я доберусь до парковки.

Эллиот: Эй, я не слышал от тебя ничего целый день.

У меня почти не хватает духу ответить ему, но и не хватает духу избегать его.

Я: Знаю. Прости, я была... занята.

Эллиот: Тяжелый день?

Я: Можно и так сказать.

Эллиот: Хочешь поговорить об этом?

Я: Не сейчас.

Эллиот: Анабелль, все в порядке?

Я: Все будет хорошо. Мне просто нужно подумать.

Эллиот: Хорошо…

Я: Расскажи мне о своем дне, он должен был быть лучше моего.

Эллиот: Все как обычно — исследование и описание. Большую часть дня провел в библиотеке.

Я: Это одно из твоих любимых мест.

Эллиот: У меня их несколько.

Я: Ах да, где же еще?

Эллиот: Гладкая кожа вдоль твоей ключицы…

Я не отвечаю.

Эллиот: Ты все еще там?

Я: Да. Извини, у меня много дел.

Эллиот: Понимаю, завал в начале учебного года — это отстой.

Я: У меня просто дерьмовый день.

Эллиот: Как насчет этих выходных? Ты выходила? Я знаю, что Мэдисон вытащила тебя на публику.

Я: Да, но ничего интересного. Обычная толпа. Она раздражается на меня, потому что я скучная, LOL. Я просто не хочу повторения той ночи, когда тебе пришлось нести меня домой.

И теперь, когда я незамужняя, одинокая, будущая мать, этого никогда не случится. Никогда.

Эллиот: Но это оказалось хорошо, не так ли?

Я: Конечно. Посмотри на нас сейчас — друзья и все такое.

Я меняю тему. Мои гормоны не могут понять, к чему может привести этот разговор, о том, как мы оставались близки в течение последних недель, хотя он через озеро Мичиган.

Я: А как насчет тебя? Чем занимался в эти выходные?

Эллиот: Вообще-то, я общался с несколькими людьми из медицинской программы. Мы пьем пиво несколько раз в неделю.

Я: Да?

Эллиот: Да. Есть одна девушка, которая напоминает мне тебя. Ее отец здесь профессор. Я выложил фото в Instagram, когда мы вчера вечером выходили.

Мой желудок сжимается, меня тошнит от мысли, что он эмоционально связан с кем-то новым. Тошнит больше, чем за весь день.

Мои руки взлетают к животу.

Я: Я не смотрела.

Эллиот: Надеюсь, у тебя все хорошо, Анабелль.

Все хорошо.

Я: Да. Желаю тебе того же.

Эллиот: Я должен выключить телефон. Эта курсовая работа не будет написана сама по себе.

Я: Поговорим позже. Удачи с работой.

В ванной я снимаю всю одежду, стоя перед зеркалом во второй раз за сегодняшний день, обводя взглядом свое обнаженное тело, ища любые признаки того, что внутри меня растет ребенок.

Я обхватываю свои сиськи, но они не мягкие и не кажутся — или не чувствуются — больше. Мои бедра выглядят так же — стройные.

Пока…

Ребенок.

Мы с Эллиотом сделали ребенка.

Чем пристальнее я смотрю на свое тело, тем более действенным становится слово «ребенок». Я одна, стою в холодной ванной, босая и беременная.

Поднимаю руку, чтобы прикрыть рот, заглушая рыдания, поднимающиеся из горла. Затем другая ладонь закрывает мои глаза, мое лицо.

Мучительные рыдания вины овладевают всем моим усталым телом. Мокрые слезы текут по моему лицу.