Станьте моей помощницей (СИ) - Поллина Лена Страница 45

Она мокрая и немного дрожит. Наверное от всего дрожит: от холода возбуждения и страха. Напугал я ее, конечно не плохо. Но она меня не отталкивает, а наоборот. Отчаянно прижимается ко мне, как будто тоже не дышала.

Накидываю на Ангелину полотенце и несу в комнату.

Укладываю ее на расправленный диван. Отмечаю, что постель не моя.

Цветочки, рюшечки…

Улыбаюсь. Дуреха, с собой притащила, свое.

Нависаю над Гелей. Смотрю на нее сверху вниз. Она сейчас такая беззащитная. Глаза огромные. Волнуется. Смущается. Пытается прикрыться. Присекаю этот жест.

— Ты очень красивая! Не закрывайся! Хочу на тебя смотреть.

Она тянется ко мне. Целует. Легкое касание губами, а у меня все внутри колотится так, будто над пропастью стою. Пальчиками проводит над бровью, гладит.

— У Вас кровь. Вот здесь. Больно?

Отрицательно качаю головой и жадно смотрю на ее губы.

— Андрей Александрович, тут аптечка есть, я могу…

— Карамелька… — Шепчу ей ласково и целую в губы. Что за официоз? Ты сейчас голая, подо мной и называешь меня по имени и отчеству.

Тихо смеется. А я целую ее шею и шепчу.

— У тебя есть пару секунд, что бы сказать мне «нет». Мне крышу от тебя срывает. — покусываю ее мочку уха, из губ Карамельки вырывается тихий стон. — Я готов выть. Если сейчас не остановлюсь, то дальше точно не смогу…Останови меня… Останови, Геля… Я знаю, что у нас слишком много причин не делать этого, но еще пара поцелуев и я превращусь в неконтролируемого Халка. Хочу тебя, Карамелька, до одури!

Ангелина смотрит на меня, а у меня как будто цветы вырастают внутри.

Чувствую, как проклевывается росток и тянется вверх, распуская листья.

Ее глаза сейчас… Так на меня еще никто не смотрел.

— А я не вижу ни одной причины говорить «нет». — И сама тянется к моим губам.

Во мне слетают все приборы…

Обнуляюсь до заводских установок.

С ней как-то все по — другому. Все чувства на грани, переступив которую уже точно прежним не будешь.

Я привык, что черный- это черный. Красный- это красный.

С ней же такого нет!

С Карамелькой множество полутонов и оттенков.

Она по ниточке вытягивает из меня эмоции, которые сидели где-то глубоко и их никто никогда не видел.

Мы долго целуемся. Шея, плечи, губы.

С каждой секундой я схожу по ней сума сильнее.

Отпустить не могу… Уже чувствую, что это точка не возврата.

Больно будет, когда все это закончится.

Прокладываю поцелуями дорожку к животу и спускаюсь ниже..

Очень редко уделяю женщинам столько внимания, а этой хочу приятное сделать. Трепет какой-то к ней.

Охает. Смущается. Ноги сдвигает.

— Карамелька! — грозно свожу брови. — Уволю!

Смеется.

— Что в трудовой напишите? Не раздвигала ноги перед начальством?

Улыбаюсь. Чуть отстраняюсь.

Карамелька поднимается на локтях и со смущением смотрит на меня.

— Геля! Ты смеешься? Что за антисекс?

Вновь нависаю над ней и хочу поцеловать.

Ангелина выставляет ладонь вперед, останавливая меня.

— Я хочу обозначить рамки. — затем запинается, что-то обдумывает.

Я уже начинаю сдуваться.

Передумала? Испугалась последствий?

Но ее голос меня отрезвляет.

— Я сейчас скажу очень важную вещь, но никаких вопросов от Вас… От тебя, не последует. — Затем протяжно выдыхает и на одном дыхании выдает.

— У меня очень давно никого не было. Три года не было. До этого был всего один раз. Я ничего не умею и ужасно всего этого боюсь.

Щеки ее стремительно розовеют. Она уводит взгляд в сторону.

Блядь… Что тут происходит?

Пазл, что так долго складывался рассыпается за мгновение.

Медленно нависаю над ней и хочу задать главный вопрос.

Но она так по-детски зажимает мне рот рукой.

— Никаких вопросов, помнишь?

И целует меня. Я напряжен. Я так не хочу. Мне нужны факты.

— Пожалуйста не думай над этим сейчас. Пусть моя казнь состоится на рассвете.

Я хотел бы возразить! Разнести все к херам, потому что ее ребус ломает мне мозг. Хочется хорошенько встряхнуть ее и услышать объяснения. Да я так бы и сделал. Но с ней я так поступить не могу! Но от одной догадки мне прям херово становится…

Я сейчас свирепый Кинг- Конг, а она моя маленькая девочка. И я буду делать все, что она скажет.

Карамелька меня отчаянно целует и я понимаю — надо сдаться. Иначе ее сломаю. Ей сейчас сложнее.

Я наконец-то отвечаю на ее поцелуй и она немного расслабляется.

Отстраняюсь. Заглядываю ей в глаза.

— Геля! Только один очень важный вопрос.

Она не дышит. Смотрит на меня с опаской.

— Ты сказала, что у тебя был всего один раз. Тебя ведь не изнасиловали?

Ангелина шумно выдыхает и улыбается.

— О! Нет. Все впорядке… Тогда я просто сглупила…

Не желая больше ничего слушать я развел ее губы языком и стал целовать по-взрослому. Стирая все пути к отступлению

Опьяненный поцелуем я теряю связь с реальностью. Я жадно впиваюсь в губы Карамельки вырывая из ее груди желанные стоны. Думать сейчас не хочется ни о чем. Да и не получается.

Я прерываю наш поцелуй только для того, что бы скинуть одежду…

Я помню, что надо быть аккуратным. Я помню, что надо быть нежным.

Но страсть, которую распаляет во мне Карамелька… Целую ее грудь, целую живот и вновь спускаюсь ниже.

— Только попробуй. — серьезно предупреждаю ее, когда миниатюрные ножки опять начинают сжиматься.

— Ты и здесь не главная, Карамелька!

— Отшлепаете меня? — слышу, улыбается

— Мхм! И укушу, если сейчас же не начнешь слушаться и не замолчишь.

Карамелька вновь поднимается на локтях.

— Начну слушаться и замолчу. Расписку же даже писала, что не открою рот, пока мне не прикажет начальник.

А мне нравится ход ее мыслей.

— И я чувствую, что до этого мы очень скоро доберемся. Тебе надо затыкать чем-то рот, иначе разговоры будут продолжаться бесконечно. — затем ладонью нажимаю на живот, заставляя Карамельку упасть, тяну ее ближе к себе и не давая возразить начинаю ласкать.

Она пару секунд напряжена, но страсть накрывает и ее с головой.

Ее тело становится податливым. Стоны становятся громче.

А я запоминаю ее вкус, каждый ее стон, словно на пленку записываю…

Я вновь целую ее бедра, живот, грудь, она плавится в моих руках, словно свечка.

— Геля, — шепчу ей ласково на ухо. — Я обещаю быть аккуратным, но может быть немного больно.

Смотрю в ее огромные глаза, которые уже намного пьянее, чем были тогда, от шампанского…

— С тобой мне не может быть больно. — Она подается мне навстречу и я медленно вхожу в нее.

Во мне словно что-то лопается, когда я завороженно смотрю, как ее пухлые губы ловят воздух, когда чувствую, как она отчаянно прижимает меня к себе. Я осторожен. Сам себя не узнаю, но мне нравится эти мгновения. Я словно ее проводник в новый мир. Когда мы привыкаем друг к другу я позволяю себе увеличить темп. Чувствую, как ее тело расслабляется и подстраивается под мой ритм.

Я с ней словно заново учусь ходить. Словно дышать учусь. Никогда такого со мной не было…

Я заглушаю ее стоны поцелуями, но ее финальный крик оставляю стенам нашего офиса.

Она дрожит. Плечи мне целует. А меня догоняют слова, которые она только что прокричала…

«Я люблю тебя»…

Не сказать, что бы я не догадывался…

Но… Я как будто тоже ее…

Ни одной девушке, кроме Иринки я в любви не признавался. А этой крохе, что сейчас дрожит у меня в руках, кажется признался бы.

Геля смотрит на меня все еще пьяными глазами, а я произношу.

— Ну вот мне и пригодилась информация о противозачаточных таблетках. Потому что мы не предохранялись.

Карамелька целует меня в губы.

— Ну вот и рожу тогда через девять месяцев ляльку нам, потому что я их, не принимаю.

Щурю глаза и на улыбке выдаю.

— Обманула значит.

Улыбается.

А я ловлю себя на мысли, что такой расклад меня не напрягает, а наоборот… Мысль о том, что эта голубоглазая девчонка может мне ребенка родить греет. Неожиданно…