Друг моего отца (СИ) - Чер Алекс Страница 45

– Вот ты жжёшь, Арман, – только что не вытирал Валерик слёзы, когда я без сил опустился на пол. – Его жена. Руки выдеру. А сам на ногах не стоит. И мне тоже выдерешь? – попытался он облапать Янку, но та увернулась. И попятившись от него, села возле меня. – Ну ладно, дядя добрый. Попрощайтесь тут, недолго вам осталось, – и улыбку с его лица как рукой сняло. Он кивнул своему холую, чтобы тот присматривал. Зло глянул на меня, и снова пошёл к дверям. Видимо, приехали очередные «гости».

«Зыркает он, падла, – проводил я его глазами. – Я может сам и сдохну, но на Янку ты губу зря раскатал».

Да, Валентиныч типа сука, как и сказала Воскресенская. Но Янка тебе не по зубам. И она злая, а это главное. А ещё она свободна и у неё под балахоном кофты на животе ствол. Я почувствовал его, когда она прижалась.

Губернатор и второй холуй ушли к дверям. Валентиныч на меня и глаз не поднимал, смотрел в сторону. Янка молчала. А я мучительно соображал.

Значит, эта жадная скотина хочет всё. Всё или ничего. Ему уже нечего терять. На нём же печати негде ставить. Он заврался, загнил, зажрался. Совсем потерял берега. И до чёртиков боится неминуемой расплаты. Но знает, что однажды она придёт. В моём лице или нет, возмездие его настигнет. Хоть ещё и надеется наебать судьбу. Мандат его через два года закончится. От государственной кормушки его отлучат. И он жаждет свалить из этой страны, и продолжать жить хорошо. Но для этого ему нужны деньги. Большие деньги. Намного больше тех, что он наворовал. А они есть у меня.

И он начал копать мне могилу уже давно.

Нет, не подвела меня интуиция, что он хотел меня подставить с тем «подарком» на сорокалетие. У несчастной девочки, с которой он потом со злости развлёкся сам, была задача меня соблазнить, а она несовершеннолетняя. Ей приказали сначала со всем соглашаться и веселиться, а дошло бы до дела – благим матом орать и биться. Поранить себя, вроде это я её порезал, и кровью всё залить. Подать сигнал. И менты, типа их соседи вызвали, уже были бы тут как тут. Меня в кутузку и статья. А «добрый дядя Валера»… В общем, хрен его знает, на что бы он потом давил, но сейчас у меня было только одно слабое место.

И оно послушно сидело рядом и пристально смотрело мне в глаза.

– Арман, я в чём-то провинилась? – хмуро спросила Янка.

– А ты не знаешь? – удивился я и глазами показал на карман.

Глава 47. Яна

– И что? – ничего не понимая, смотрела я на рисунок. – Ну, Тео. Ну, ладно, по пояс обнажённый. И словно с кем-то… – я глянула на охранника, что стоял рядом, и пожала плечами. – Но я то тут при чём?

– А ты не понимаешь? – смотрел на меня в упор Арман. Обиженно, ревниво испепелял меня взглядом. – Или мне нужно прямо спросить: у вас была связь?

– Что?! – вытаращила я глаза. – Он мой друг, Арман. Какая связь?!

– Самая банальная. Ты с ним спала. Ты же всё рисуешь. А ты его нарисовала.

– Конечно, нет! Не было у нас ничего, да и быть не могло. Это даже не моё! – потрясла я листком. Всё это казалось каким-то нереальным. – Нет, ты правда считаешь, что сейчас это главная из наших проблем? Твоя жизнь на волоске, а ты… – я смяла чёртов рисунок и, честное слово, хотела засунуть ему в рот. Ревнивый идиот!

Карина из-за него жизнью рисковала, упрямый баран.

Валентиныч ногу себе прострелил, чтобы сойти за своего и его не раскрыли, думали, что он и правда Армана предал. Его использовали, чтобы меня привезти. Но мы специально остановились по дороге, когда сюда добирались, и он снова учил меня стрелять, чтобы я смогла за себя постоять. Вдруг придётся. Пистолет старый (из пакета с уликами) он охраннику губернатора сдал, а тот, что был у Армана, зарядил и велел взять с собой. Даже легенду про внучку сочинил, в которую я якобы поверила. И всё ради него. А он… нашёл время корчить из себя Отелло!

– Ты куда? – дёрнулся Арман, когда я встала. Но я встала, потому что видела то, чего не видел он. И лучше бы я это не видела. – Яна! – крикнул он.

– Учись уже хоть кому-то доверять. Самое время, – бросила я на ходу и рванула к двери.

Избитого, окровавленного в неё заволокли Тео.

О, боже! – зажала я рот рукой, глядя как его привязывают к соседнему с Арманом столбу. И пусть этот ревнивый дурак думает, что хочет, Теодор мой друг и я бросилась помогать ему.

– Да уйдите вы, – оттолкнула я одного из людей губернатора.

– Не трогать её! – гаркнул Валерий Иванович, когда мне попытались помешать. Боялся ли он Армана, или это было его решение, мне было всё равно.

Сука! Скотина! Мерзкая падаль! Всё клокотало внутри от злости.

– Тео, ты как? – села я рядом и убрала прилипшие к разбитой брови волосы.

– Ничего, – сморщился он.

Но это ему только так казалось. Губа разбита. Глаз заплыл. На одной скуле ссадина, на другой – кровоподтёк. Он с трудом дышал. Избили его неслабо.

– Парня-то за что? – прозвучал ледяной голос Армана.

– А это не я, это ты, – ответил ему губернатор. – Правда, Теодор? Скажи.

Он кивнул. И хоть ответил тихо, услышала его не только я.

– Они меня били и говорили, что это привет от Армана, – он облизал пересохшие губы, сморщился.

– Тихо, тихо. Молчи, – оглянулась я в поисках воды. И наткнулась взглядом на губернатора. Ах вот как, падла, ты всё обставил. Заставил Армана поверить, что я ему изменила с Тео. Так ещё и Арман его избил. Я встала. – Дайте воды!

– Обойдётся. И ты задницу прижми и заткнись, – рявкнул губернатор.

И это стало последней каплей.

– Сам заткись, сука! – выхватила я пистолет.

Руки у меня, конечно, тряслись. Не верилось, что всё это реально происходит. И хотелось плакать. Но убить его хотелось больше – такая во мне кипела ярость.

Он пятился, медленно поднимая руки, пока не упёрся спиной в стол.

«Подняла – стреляй. Не жди команды или знака свыше. Не медли, – учил меня буквально только что Валентиныч. – Иначе передумаешь».

«Не думай! Просто стреляй!» – учил и Арман.

И я надавила на спусковой крючок.

– Сдохни, падла!

Раздался выстрел. Потом второй. Третий. В стороны полетели щепки. Завоняло пороховым дымом. Губернатор упал. И я не удержала и после третьего выстрела выронила пистолет.

Мне показалось: я оглохла – такая повисла тишина. Но вдруг почувствовала такую усталость, что пошатнулась, сделала шаг вперёд и села прямо на пол.

– Это тебе, сука, за бабаню, – смотрела я, не моргая, как губернатор, опираясь на локоть, ползёт от меня боком и за ним остаётся тёмный след. – За её слёзы. За жизнь впроголодь. За то, что мы всё время мёрзли. За то, что она считала предателем Армана. За то, что ты украл у нас, я тебя никогда не прощу, – прохрипела я. Горло перехватило. – Но спасибо, что у меня была эта жизнь.

Кто-то пнул пистолет к тюкам сенам. Губернатору помогли подняться. А мне на плечи легли материны руки.

– Так это он должен был позаботиться о тебе с бабаней? – спросила Татьяна Владимировна. Не знаю, когда и как она тут оказалась. Наверно, приехала, пока я сидела возле Тео. Но я кивнула.

– Вот козёл, – она встала.

– Сожалею, что не попала, – вздохнула я, когда она помогла мне встать.

– Зато ты заставила его обоссаться, – прыснула она.

За ней заржал Арман, потом Валентиныч и даже Тео заулыбался, глядя на перекошенное лицо губернатора – на его светлых брюках расплылось огромное тёмное пятно. А след, что за ним оставался – был совсем не кровью.

Жаль, конечно, что я расстреляла стол. Но хуже всего не то, что я промазала, я в него и не целилась. Хуже всего, что он опозорился со страху и это его взбесило.

Злющий как дьявол он зарычал, выхватил у одного из охранников из кобуры пистолет и наставил на меня.

– Мелкая дрянь! – трясло его от негодования, и оружие в его руке ходило ходуном. – Но ничего, когда всё закончится, тебя некому будет защищать. У тебя никого не останется. И тогда я буду тебя так ебать, что тебе самой сдохнуть захочется.