Дорогая Эмми Блю - Лиа Луис Страница 45

следующей неделе мне исполнится тридцать три года, Эмми, – говорит он. – Моему отцу, когда его не стало, тоже было тридцать три. Судя по тому, что мне о нём рассказывали, он каждую минуту боролся с этим миром. Чтобы выплатить ипотечный кредит. Купить новую машину. Устроить шикарный отпуск. Переоборудовать чердак. Напрягался изо всех сил, желая получить то, что он считал нужным. Вероятно, потому, что он смотрел на таких же людей, на которых сейчас смотришь ты, и думал, что у них есть всё, а он не дотягивает.

Я смотрю на Элиота, мое сердце колотится.

– И вот в тридцать три года у него отказало сердце. И никто ни слова не сказал о деньгах, которые он скопил, о его машине, о том, где он проводил отпуска. Говорили только о нём, Эмми. Скучали по нему. По тому, каким он был. Потому что важно только это.

У меня в горле стоит ком, и слёзы, тяжелые и медленные, жгут мне лицо, капля за каплей падают мне на колени.

– Важна только ты, Эмми, а не всё остальное. Поверь мне.

Мы ещё какое-то время сидим в тишине, прислушиваясь к тихим, медленным каплям дождя и грохоту проезжающих машин, а потом Элиот заводит мотор.

– Ну что, цветочек, – он откашливается, – поехали домой.

CD-диск № 5

Дорогая Воздушная Девочка,

Трек 1. Потому что ты всегда видишь в людях хорошее

Трек 2. Потому что я всегда буду смеяться над тем, что ты любишь 70-летнего Дика Ван Дайка

Трек 3. Потому что ты никогда не слышала о Еве Кэссиди

Трек 4. Потому что одной Евы недостаточно

Трек 5. Потому что однажды я тебе расскажу

Воздушный Мальчик

x

Глава двадцать вторая

Кажется, меня выдернули из 2018 года и вернули обратно в 2008-й. Мы с Лукасом сидим на диване в большой современной гостиной его родителей, и он пролистывает сотни фильмов на «Нетфликсе», потому что мы ничего не можем выбрать. В темноте горят лишь свечи на камине да две лампы по обе стороны дивана, заливающие комнату мягким янтарным светом. Между нами стоит миска с попкорном и еще одна большая миска с разными драже вперемешку. В 2008 году, правда, мы пили бы кока-колу или пиво, если бы родителей Лукаса не было дома, а сейчас – кислотно-салатовые коктейли из бара Жана. Мы укрыты тяжелым серым одеялом из искусственного меха. Как раньше. Ностальгию еще больше усиливает музыка Элиота из кухни и он сам, то и дело шныряющий туда-сюда с телефоном в руке, поглядывая то на экран, то на нас в надежде, что сможет таким образом понять фильм. Раньше он в конце концов присоединялся к нам, забираясь к нам под одеяло, обнимая нас за плечи и говоря: «Не обращайте на меня внимания. Просто гоните еду». Не помню, когда Элиот перестал приходить к нам. Когда перестал приходить в дом Моро и прыгать в машину, чтобы помахать мне рукой на пароме. Приятно, что он снова с нами.

– Почему во всех фильмах, которые ты хочешь посмотреть, либо какой-то тип в солнечных очках, либо лодка, пришвартованная в туманном доке? – говорю я, глядя на экран.

Лукас смеется.

– А почему все фильмы, которые ты хочешь посмотреть, никогда не были сняты?

– Хмм, – я качаю головой, делаю большой глоток коктейля, – неправда.

– А, ну да, – Лукас подгибает ноги, одной рукой опирается на колено, другой сжимает пульт. – «Лидер».

– Ты сам о нём заговорил! – я смеюсь. – Давай, там Тэнди Ньютон, а ты её любишь.

– Её почти не видно за этой чёртовой звездой, которую играет Бон Джови…

– Джон Бон Джови!

– А он только и делает, что шатается по улицам, как сраный Коломбо, и трахает чужих жён.

– Это так заманчиво звучит, – говорю я. – Давай пересмотрим?

– Нет.

– Пожалуйста!

– Хватит и двух раз, – Лукас смеётся и включает фильм с Томом Крузом, и прежде чем успевает что-нибудь сказать, я резко мотаю головой.

– Не-не-не.

– Господи, мы так весь день провыбираем!

Элиот, прислонившись к белой глянцевой дверной раме, просовывает голову в дверь и улыбается. Он смотрит из-под темных ресниц на меня, на экран телевизора над камином и спрашивает:

– А почему вы не смотрите фильм с Джоном Бон Джови?

Услышав голос брата, Лукас поворачивается и отвечает:

– Потому что я хочу посмотреть что-нибудь, снятое за последние десять лет.

После развода Элиота братья вновь сблизились, и пару лет назад он перебрался обратно к Лукасу и его родителям, прежде чем уехать в Канаду. И хотя я не уверена, что именно так они вели себя в детстве, мне приятно наблюдать, как они смеются, поддевают друг друга и отпускают глупые шуточки.

– Вы смотрели «Ю-571»? – спрашивает Элиот, приподняв подбородок и улыбаясь.

– Конечно! Там он классно сыграл Пита Эммета.

– Лейтенанта Пита Эммета, – поправляет Элиот, и я смеюсь. Он щурится, задумавшись, потом интересуется:

– А «Шайбу! Шайбу!»?

– Это ещё что за дичь? – бурчит Лукас, а когда я поворачиваюсь и смотрю на него, он впивается взглядом в экран, сосредоточенно сузив глаза, будто и не думал ничего говорить.

– Классное кино, – Элиот скрещивает руки на груди. – Твой играет капитана хоккейной команды. Плохого парня. Длинные патлы, как у рок-звезды, и всё как ты любишь.

– Серьёзно? И я не видела этот фильм?

– По ходу, нет. Что ты за фанатка, Эмми?

– Ну, зато теперь я знаю, что закажу на Амазоне, когда вернусь домой. Если только… – я поворачиваюсь к Лукасу. – Если только его нет на Нетфликсе.

– Нет, – говорит Лукас, не сводя глаз с экрана. – Нет там такого.

– Может, на Нэшнл Лампун, – предполагает Элиот, но Лукас смотрит на него, пожимает плечами и заявляет:

– И там нет, – после чего вновь поворачивается к экрану. Элиот удивлённо поднимает брови, и я с головой накрываюсь одеялом, чтобы приглушить смех. Всё это напоминает мне времена, когда на Лукаса ни с того ни с сего находило плохое настроение и мы с Элиотом обменивались тайными улыбками, гадая, какая девушка бросила его на этой неделе или за что его отчитал Жан: за грязные полотенца или пятёрку вместо пятёрки с плюсом.

– Ну, наверное, я вас покину, – говорит Элиот, толкая дверь. – Веселитесь, детишки.

– Он нас покинет, –