Беглянка (СИ) - Тур Злата Страница 45

- Арсений! Я вам не навязываюсь, поэтому не нужно прикидывать, подхожу я вам или нет, - мои нервы были натянуты, как струна, и его «боюсь ошибиться» сделало такой болезненный «бзынь» по ним. Я считаю, что человека принимают целиком, оптом, так сказать. Неважно, если один человек любит мороженое, а другой терпеть не может. Даже фанат горных лыж легко может ужиться с лыжененавистником. Отправились вместе в горы, и тот, кто не любит кататься, будет просто находиться рядом, дышать одним воздухом с любимым, видеть ту же красоту, что и он. И хоть говорят про две половинки, мне кажется, что влюбленные должны обогащать мир друг друга. А если у них одни и те же привычки, вкусы, взгляды – им же и говорить не о чем будет!

Не знаю, думала ли я так раньше, но сейчас я просто находила малейшие плюсики в пользу нашего союза, потому что, действительно, более разные половинки трудно и придумать. И я не думаю об этом. Мне нравится в этом мужчине все. И хроническая легкая щетина, от которой потом горят щеки, и его красивые аристократические, но тем не мене очень сильные руки. Я плавлюсь от его голоса. Я его люблю и не хочу, чтоб в нем что-то изменилось.

- Варежка? Ты чего, как одуванчик после захода солнца? Только что такая заботушка была уверенная, и вдруг ушла в себя. Я что-то не то сказал?

Арсений, кажется, и сам не понял, что меня расстроило. А я ощущала себя девицей, которая уже на второе свидание пришла в фате. И самое лучшее, что я могла придумать – это перевести стрелки.

- Я однажды потеряла Герца. А он был в вашем кабинете. Я пошла за ним и увидела на столе расставленные шахматы. Вы любите играть?

- Это ты спрашиваешь, чтоб не рассказывать о себе?

Вопрос в ответ на вопрос. Но он меня понял, и минутные мои страдашки снова рассеялись. Вот оно! То понимание, которое лучше всей этой калькуляции отношений – плюс, минус, умножить, а потом и делить. Вон как у него с женой.

- Нет, чтобы лучше узнать вас! – Я улыбнулась и опять разрешила себе быть счастливой Здесь и Сейчас. – И да, я тоже играю в шахматы. У меня первый юношеский разряд. Меня дедушка научил.

- Вот видишь, а ты говорила, в половинку тетрадного листа. Варь, ты как волшебная шкатулка. Не перестаю удивляться, сколько в ней еще спрятано.

Я растаяла. Во-первых, я еще не привыкла к комплиментам, а во–вторых, верила Арсению и еще больше убеждалась, что он единственный мужчина, который мне нужен. Все еще стесняясь, рассказала ему о своем счастливом детстве, о дедушке, о том, как я горжусь им. О папе, которого я помнила меньше. И сама не заметила, как у меня получилось забыть о преградах, которые были между нами. Я чувствовала себя ребенком, который уверен в безусловной любви всего мира к нему и соответственно в том, что каждое его слово радует собеседника.

Хорошо, Герц, которому тоже хотелось внимания, всунул свою наглую морду между нами и вернул меня на землю.

- Ой, простите! Я вас заболтала! Сейчас еще чай заварю. А там и укол нужно будет делать, - чуть не всплеснув руками, воскликнула я.

- Не заболтала. Мне, правда, очень интересно, – не обращая внимания на ревнивый взгляд Герца, который понимал, что тут что-то происходит, Арсений снова взял мою руку,

Мне хотелось сказать, что мне тоже было бы интересно узнать о нем побольше, но опять я испугалась, что это будет навязчиво, будто мы уже на равных…И я решила, что могу развлечь его другим способом.

- Может, тогда в шахматы? – мне хотелось если не обыграть его, то хотя бы показать, что я не только с Герцем бегать могу и есть готовить, но и головой думать умею. А еще необходимо было чем-то заполнить тот час, который оставался до укола. Ведь меня уже начало потряхивать при одной мысли, что я получу «доступ к телу».

- Давай! – лукаво усмехнулся Арсений. – Только, чур, мне не поддаваться. Меня дедушка не учил. Тащи шахматы.

Я радостно порысила в кабинет, по пути отчаянно пытаясь затолкать поглубже свой поросячий восторг от происходящего. Иначе составлю конкуренцию лампочкам, освещающим гостиную. Но, как ни старалась я умерить свою радость, она переполняла меня, делая безумно счастливой.

Первую партию я продула сразу же, потому что мозги возомнили себя сладкой мороженкой, и я больше любовалась Арсением, чем думала. Зато в следующей уже вырвала «ничью». Хотя и заподозрила, что мой соперник просто играет в поддавки и не хочет позорить мой первый разряд. У которого уже кстати истек срок годности. Но так как подтверждать возможности не было, от него осталось только чувство гордости.

Потом я поила его минералкой, чуть ли не в рук – кефиром, заставляя его организм избавляться от последствий отравления.

И настало время проверки меня на прочность.

- Арсений! Пора укол делать, - пыталась произнести как можно более непринужденно, но не вышло. Голос неожиданно сел, и я покраснела, как барышня, которая на балу потеряла панталоны.

- Варя, я доверяю тебе самое ценное, - шутливо прищурился он и выдал свою самую провокационную, саму лукавую усмешку.

- А я думала, что у мужчины другое самое ценное, - буркнула на автомате и окончательно стушевалась.

- Варежка! Как тебе не стыдно! Ты же совсем юная девушка, а говоришь такие вещи! – мой привередливый пациент продолжал потешаться надо мной. Ну подождите, господин Барсов!

- А я думала, что у мужчины самое ценное – мозги! А оно вон что оказывается! - парировала я.

- Я вообще-то кошелек имел в виду… А ты что подумала? – Арсений улыбался, как сытый и довольный кот, слопавший наглого мыша. И эта перепалка на скользкую тему создала еще одну невидимую, связывающую нас нить – «взрослые» разговоры. Если до сих пор я и думать боялась об этом, полагая, что для него я несмышленыш какой-то, подросток забавный, то теперь он разговаривал со мной, как девушкой. Хотя подростку он бы и не доверил свою драгоценную филейку.

- Поворачивайтесь на живот! – скомандовала я, приготовив шприц и ватку со спиртом. Вроде получилось уверенно. Но сердце тарахтело, как отбойный молоток, в ушах что-то шумело и дыхание срывалось.

Черт! Кто бы мог подумать, что я начну знакомство с телом любимого мужчины с тыла! Сглатывая слюну, я мечтала провести пальчиком по его груди с темными негустыми волосками. Поцеловать в яремную ямку, чтобы губами ощутить ритм его сердца…Погладить плечи… Привыкнуть. А уж потом все остальное. Но нет же! Мы сразу к интиму…

Арсений откинул одеяло, и я мысленно поблагодарила его – надел штаны, так что я могла лицезреть только нужный мне оголенный участок ягодицы.

Выдохнув, я смазала спиртом кожу и с размаху всадила иглу, как и научила меня бабушкина соседка, под прямым углом и на три четверти. Аккуратно ввела лекарство, вынула иглу, приложила ватку. Слава Богу! Руки не тряслись, и я с гордостью, как настоящий художник, полюбовалась своей работой.

- Все, больной, одевайтесь! Теперь жить будете! – я прикрыла свое ликование шуточкой, но поняла, что порхающих бабочек в душе не скоро удастся утихомирить.

- Спасибо, доктор! – получила я такой же шутливый ответ. Однако, когда он перевернулся на спину, в глазах его не было и тени улыбки. Его глаза превратились в бездонные омуты. В которых явно читалось желание. Он сглотнул и, взяв меня за запястья, просто уронил на себя.

- Герц, место! – тут же избавился от свидетеля.

- Варя. Забудь всю ту фигню про студентов и скучного взрослого мужика. Я хочу, чтоб ты была моей девушкой, со всеми вытекающими последствиями. Я безумно хочу тебя. Я чувствую тебя каждой своей клеточкой – и души, и тела. Ты можешь сказать «нет», и я все пойму.

От его взгляда я просто расплавилась и не поверила своим ушам.

Все было совсем не так, как я себе представляла еще до встречи с Арсением. Лепестки роз, свечи, шелковые простыни, на мне длинная шелковая рубашка…Но от этих мечтаний тело не загоралось, даже ни полунамеком не обозначало, что оно этого хочет.

А от хриплых ноток в голосе любимого мужчины я теряю разум и позволяю себе то, чего бы ни с кем другим не сделала.