Ольга Горовая - Интуиция Страница 45

Мужчина удивился, увидев, как испуганно она смотрит вокруг, но ничего не сказал, кладя на диван белье. А потом протянул ей белый сверток.

— Извини, это все, что было у меня подходящего. — Проговорил он, глядя, как Лина раскрывает еще запечатанный махровый халат. — Или, моя одежда, или это. — Развел он руками.

— Лена подарила? — С понимающей улыбкой, осторожно кивнула девушка, и еще шире усмехнулась, когда он согласился. — Она и мне такой подарила на Новый год. Только розовый. Наверное, решила не особо заморачиваться, и не бегать долго по магазинам, выбирая подарки.

Дмитрий усмехнулся.

— Это точно, насколько я знаю, она и Сашке халат подарила. — Он присел на диван рядом с Линой. — И с чего она взяла только, что я или он его носить будем? — Удивился мужчина, рассматривая предмет гардероба, который Лина встряхнула в руках.

— Ну почему, Лена говорила, что Саша носит. — Не переставая улыбаться, подколола девушка.

— Да у него, просто, выбора нет, я думаю. — Махнул рукой Димка. — Она же обидится, если он ее подарок носить не будет.

— А на тебя не обидится? — Насмешливо наклонила голову Лина, прикладывая новый халат к груди.

— Слава Богу, мне она не указ. — С притворным ужасом округлил глаза Дмитрий. — Да и потом, теперь он будет ношенный, она не сможет придраться, даже, если захочет. — Улыбнулся мужчина, поднимаясь.

— Лин, если ты хочешь в душ, — Дима начал разбирать принесенное им белье. — То, на этом этаже — третья дверь по коридору. Я уже отнес туда гель, шампунь и полотенца. Ванна на втором этаже, но тебе, пока, не желательно принимать ванну. — Мужчина подал ей руку, помогая подняться с дивана.

— Спасибо, Дима. Душ был бы весьма кстати. — Кивнула Лина, протирая сонные глаза. — Я быстро, и вернусь, сама застелю, не надо. — Положила она свою ладонь поверх его руки, в попытке остановить его действия.

— Иди, Лина. — Усмехнулся мужчина, беря ее кисть своей рукой и нежно целуя пальцы. — Мне не сложно. Только… — Он замолчал на секунду, а потом сделал глубокий вздох, и осторожно произнес. — Не закрывайся на защелку, ладно? Просто, вдруг тебе плохо станет… — Стараясь не допустить неловкости, попытался объяснить он.

— Хорошо. — Согласилась она, замирая на минуту, встречаясь взглядом с его теплыми карими глазами.

Лина осторожно вышла из комнаты.

Дима выдохнул, понимая, что задерживал дыхание, пока смотрел в ее глаза. Потер ладонью лоб, откидывая мешающие волосы. И вернулся к расстиланию кровати. Ему, на самом деле, не было трудно, даже наоборот, надо было занять себя чем-то, чтобы не представлять себе Лину такой, какой она могла быть сейчас, в душе… Или, какой она будет через несколько минут, выйдя из него, завернутая в этот дурацкий белый махровый халат… Хотя, в соотношении с ней, халат переставал казаться таким уж дурацким, не мог не признать мужчина, с тяжелым вздохом.

Такие мысли и желания, были не особо уместны сейчас, Дима искренне понимал это. Но, не мог ничего поделать с собой. Он не мог быть спокойным и невозмутимым, когда Лина была рядом. Не мог, да и не особо хотел.

Возможно, стоило пойти покурить, хотелось, во всяком случае.

И, все-таки, надо было подумать о чем-то ином, уговаривал Димка сам себя, расправляя несуществующие складки на простыне. Стоило бы, да не выходило. Потому что, единственное, что приходило на смену этим мыслям, было желание найти Валентина, и серьезно надавать ему по шее. Но, резонный вопрос самому себе: "чем же, в таком случае, он будет отличаться от этого мужчины?", — возвращал все к исходной точке.

Потому и продолжал Дмитрий застилать кровать, и уговаривать себя подумать о чем-то отвлеченном.

"Что ж, как бы там ни было, а душ, определенно пошел ей на пользу", — решила Лина, рассматривая себя в зеркало ванной комнаты.

Девушка уже давно научилась не замечать синяки ни на своем теле, ни на лице. Потому, внешний вид не особо расстраивал ее. А общее самочувствие, стало гораздо лучше. Даже пульсирующая головная боль почти ушла.

Еще раз, осмотрев себя, укутанную в халат, который был больше ее, размера на четыре, Лина подкатила рукава, чтобы хоть немного иметь возможность манипулировать руками и, решив, что имеет вполне приличный внешний вид, вышла в коридор. ***

Ему стоило уйти до ее возвращения из душа. Сейчас, Дима понимал это предельно четко. Определенно, не имело смысла оставаться в комнате, хоть приблизительно представляя себе, как Лина будет выглядеть. Потому что, сейчас, у мужчины появилось странное убеждение, что выйти он уже и не сможет. Да и не хочет, если честно.

Дмитрий стоял, замерев, почти задерживая дыхание, в попытке совладать с собой и своими желаниями, глядя на Лину. Где-то, очень глубоко в его сознании, мелькнула здравая мысль, что избавиться от искушения очень легко. Стоило только закрыть глаза.

Но, даже, сам мужчина посмеялся над этой идей. Не было у Димы уверенности, что такой вариант улучшит ситуации. Наоборот, он мог бы поспорить с любым, что за плотно сжатыми веками, ее образ станет только четче и соблазнительней. Если такое, вообще, возможно.

Глубоко вздохнув, мужчина так сильно сжал пальцы, что захрустели суставы, выдавая его напряжение. Лина бросила на него быстрый взгляд, но тут же отвела голубые глаза, боясь посмотреть прямо, прячась за влажными волосами.

Девушка наклонилась, кладя на кровать подушку, которую только что заправила в наволочку, а Дима просто стоял, и смотрел на то, как падают и скользят по плечам вьющиеся каштановые пряди, заставляя его пальцы еще сильнее сжиматься от желания собрать эти локоны в пригоршню, и уткнуться в них лицом.

Он так и не смог закончить расстилать кровать, когда увидел ее после душа. Такая картина была выше пределов его самообладания. И все, на что хватило мужчины — это отступить от нее на шаг, и не дать себе наброситься на девушку. Но никто, даже он сам, не мог помешать себе, любоваться ею. А Лина, и сама, застыв на минуту, промолчала, просто продолжив то, что не смог закончить он.

Прав был Дима, когда заставлял себя думать о другом.

Только, это у него, так и не вышло. А теперь, глядя, как постоянно съезжает халат с ее плеча, когда она заправляет подушки, оголяя ключицу, приоткрывая впадинку над ней — он, понемногу, сходил с ума, вспоминая ощущение ее пульса, ее кожи под своими губами. Теперь, казалось, Димка, вообще, разучился думать.

Он дошел до того, что начал сожалеть о том, что так и не надевал этот, чертов, халат. Диме хотелось бы, чтобы кожи Лины касалась его одежда. Впервые чувство собственника появилось в нем. Да еще, и с такой силой.

Черт, он почти понимал Валентина… за одним, огромным, исключением.