Татьяна Веденская - Игра на раздевание Страница 45

– Да, блин! – Андрей плюхнулся на диван и закурил. Ох, когда же это кончится. – Кто бы мог подумать! Но какую правду ты хотела знать? О моей верности? Неужели это тебя так заботило?

– При чем тут твоя верность? – скривилась я. – Мне надо было узнать, куда ты дел мои деньги.

– Какие деньги-то? – разозлился он.

– Мои пять штук! Из учебника! Из сопромата! – еле сдерживалась я. – Какого черта, если мы во всем признаемся, теперь делать вид, что ты ничего не понимаешь.

– Из сопромата? – с дебильным выражением лица переспросил Андрей.

Я фыркнула и отвернулась. Все-таки какой он артист. Как играет, как вжился в образ!

– Скажите, вы брали пять тысяч долларов, которые Элен спрятала от вас в книжном шкафу? – Марк отошел от стола и включил чайник. Его вопрос был куда более четким и понятным, чем мои невнятные объяснения, но суть от этого не менялась.

Андрей сделал невинные глаза и ответил:

– Впервые слышу. А что, ты прятала от меня деньги? Зачем?

– Чтобы ты их не снял вот так же с моей карточки. Я не желала больше быть идиоткой! – ушла я в глухую оборону.

– А, ну да. Конечно, – пробормотал Андрей. Потом покачал головой, словно пытаясь связать невидимые нити воедино. Нити не связывались, пазлы не складывались.

– Вот поэтому-то я и поставила «жучок». Потому что по доброй воле ты бы ни за что не признался. Получается, что я правильно сделала. Ты даже сейчас не хочешь признать очевидное!

– Но, Лена, я действительно не брал этих денег. Я даже не представлял, что они существуют. После того случая, после родов, я не взял ни копейки лишней. Поверь!

– Поверить?! – разозлилась я. – Интересно, во что я должна поверить? Что мои деньги сами встали и ушли из сопромата? Если ты их не брал, то куда же они делись?

– Знаешь, Элен, кажется, я знаю, куда делись твои пять тысяч, – задумчиво сообщил Марк. Он стоял в дверном проеме кухни, держа в руках что-то непонятное. Какую-то железяку с кучей мелких проводков.

– Что это? – не поняла я.

– Это? – Марк посмотрел на запчасть. – Это улика. Которую, как я понимаю, и пытался уничтожить наш воришка.

Глава 3

САМЫЙ ДЛИННЫЙ ДЕНЬ В ГОДУ

Человек, как известно, никак не может прожить без ошибок. Ошибаются все. Судьи при вынесении приговоров, архитекторы при постройке домов или, скажем, крытых бассейнов со стеклянными крышами. Ошибаются олигархи, решившие в какой-то момент, что им все подвластно. А потом – бац! – вторая смена, и ты уже валишь лес где-нибудь глубоко на севере, в колонии № ННН. Со временем, конечно, все встает на свои места, но происходит это не скоро.

Вот и моя жизнь была тоже до отказа набита разного рода ошибками. Большими или маленькими, не суть. Во-первых, и в главных, с чего я решила, что из меня выйдет жена декабриста? Что я смогу быть верной и преданной подругой большого ученого, безмолвной тенью, стоящей у него за спиной?

Ни дня я не провела в реальном, действительном беспокойстве за будущее Андрея. Эх, гадюка я, да и только. Сколько раз я говорила ему, что безоговорочно верю в его Космическое Предназначение. Столько же раз про себя я думала, что больше всего я верю в себя. В свою собственную судьбу, которая пока что идет таким причудливым путем. По тропе, протоптанной рядом с рабочим столом Андрея.

Интересно, что бы я делала, если бы он и правда стал большим ученым?

– Не работай! – сказал бы он в один прекрасный момент.

– С ума сошел, мы так не договаривались! – возмутилась бы я.

Действительно, а если бы родина потребовала от него переезда куда-нибудь на Байконур? Как бы я поступила? Сослалась бы на то, что Мишке вреден тамошний климат? Просто послала бы Андрея с этим предложением? Я ни разу об этом не думала, потому что перестройка и развал космической промышленности случились как нельзя кстати. Работа Андрея зависла в воздухе на неопределенное время, перезагрузки, рестарта не предвиделось. А я принимала от всех восторженное уважение и билась за благо семьи, выстраивая собственную карьеру. Да ты лицемерка, мать! Ты должна была с самого начала сказать Андрею, что сама собираешься грести веслами, чем делать вид, что просто любуешься водной гладью. Вот и крутилась ваша лодка на месте, потому что ею управляли два сумасшедших гребца, машущих в разные стороны. Что ж, ошибаются все.

– Что это, Марк? – спросила я, рассматривая странную железку с проводами.

– Это? Остатки процессора.

– Нет, объясни пожалуйста, что ты хочешь сказать? – в замешательстве потребовала я, уже понимая, о чем сейчас пойдет речь. Я снова, снова ошиблась. И на сей раз из-за этого мой сын бегает по улицам, не зная, куда себя деть. Из-за этого он не может ни к кому пойти.

– Элен, ты говорила, что компьютер твоего сына – старая рухлядь? – уточнил Марк.

– Ну да. А что?

– В таком случае твои деньги взял именно он. Чтобы не ждать у моря погоды и обновить компьютер. Да, кстати, отличный процессор. Профессиональный. У него стояло таких два и два жестких диска с большой памятью. Видеокарта, кстати, тоже почти за семьсот долларов. Вот только экран он купить побоялся, понимал, что ты заметишь разницу.

– О господи! – в два голоса сказали мы с Андреем.

Я прижала ко рту ладонь. Мне вспомнилось, сколько раз в присутствии сына я называла мужа подлецом, вором и человеком, достойным только презрения. Да, а Мишка краснел от стыда и вылетал из комнаты! Как же я не догадалась? Почему же мне это ни разу не пришло в голову?

– Потому что ты так меня ненавидела, что отказывалась хотя бы что-нибудь понимать, – тихо сказал Андрей.

– Значит, все эти полгода он жил в постоянном страхе, что все откроется? Но почему он мне не рассказал? Ведь многого можно было избежать? – продолжала я причитать.

Марк подал мне чашку с горячим чаем. Самое время. А то бы я предпочла что-нибудь погорячее. В смысле, покрепче.

– Элен, мальчик – это тебе не взрослый человек. И взрослый порой не в состоянии открыть рот и просто сказать то, что должен. Верно? – Марк внимательно посмотрел на меня.

Я моментально вспомнила наш с ним разговор. Тот самый, в номере отеля. Сразу после звонка Андрея. Вернее, не разговор, а его отсутствие. Марк смотрел на меня, ждал, а я молчала как рыба. Я просто не могла ничего сказать, потому что была запутана, смущена и совершенно не знала, что именно надо сказать в такой ситуации. «Я больше не люблю его, я люблю тебя»? Но в таком случае, почему я не сказала этого Андрею? Почему я согласилась на интимный ужин без свекрови, хотя сама сидела голая, в темной комнате, на кровати с другим мужчиной. Да, Марк прав, это не так просто.

– А потом, потом он уже не мог мне признаться. Все зашло слишком далеко, и мы все стали невменяемы.