Марселла Бернстайн - Обет молчания Страница 45

— Возможно, эти события относятся к категории программируемых заранее. Мысль формирует будущее, — высказала свое предположение Зоя. — Мои мысли, к примеру, часто материализуются.

— Это — предопределение свыше. Все, что происходит с нами, предначертано нам Господом.

Профессор пожал плечами.

— Совсем необязательно верить в святое Провидение, чтобы догадаться о существовании закономерностей природы. — Он проглотил оливки и запил доброй порцией вина. — Объяснение невозможного как раз и заключается в выявлении связей, о которых мы даже не подозреваем.

— Или можно предположить, — вставил священник, — что Природа щедро одарила близнецов способностью поддерживать друг с другом телепатическую связь. Эти способности скрыты у обычных людей, нам не дано знать, каковы они и как ими воспользоваться. Что, если близнецы имеют доступ к управлению ими?

— Сверхъестественные способности? — заинтересовалась Зоя.

— Да. Разумеется, речь идет не о мистике с привидениями и демонами. Сверхъестественные, в прямом значении этого слова, — то есть необъяснимые с точки зрения известных науке законов природы. Чем, к примеру, можно объяснить одновременное ощущение боли на расстоянии? — Виктор поднялся и принялся рыться в бумагах, сложенных в конце стола, пока не нашел папку с ксерокопиями. Он снова уселся в кресло и стал листать. — Можете не сомневаться в том, что исключительное сходство обнаружится, когда речь зайдет о проблемах со здоровьем, будь то мигрень или проблемы с коленной чашечкой. По существу, эти двое составляют одну личность. — Он постучал кончиками пальцев по ксерокопиям. — Здесь вы найдете множество историй об ощущении боли на расстоянии, они будут темой одной из моих следующих передач. Сестры-близнецы из Австралии: одна из них погибает в автокатастрофе поздно ночью от перелома ребер и повреждения легких, другая в это самую минуту, по свидетельствам очевидцев, просыпается, кричит от дикой боли в груди и скоропостижно умирает в машине «скорой помощи» по дороге в больницу. — Он помолчал. — Примечательно то, что вторая девушка была совершенно здорова. Или вот случай: двадцать лет назад в финской деревушке без видимой причины умерли сестры-близнецы с разницей всего лишь в несколько минут.

— От старости? — спросила Зоя.

— Им было по двадцать три года, — ответил ее муж. — Науке известно немало случаев, когда один из близнецов погибает от рук насильника, второй умирает тут же, даже не ведая о несчастливой участи, постигшей его брата.

Он потянулся к подсвечнику, огонек свечи беспокойно задрожал. Сплюнув на большой и указательный пальцы, он загасил пламя.

— Двигаемся дальше. Близнецы созданы по единому образу и подобию, как два совершенно одинаковых часовых механизма; когда один по какой-то причине ломается, со вторым происходит то же самое, в то же самое время.

Он наклонился над столом и потушил пламя второй свечи.

В комнате было тихо. Наверху заплакал ребенок. Зоя поставила бокал.

— Похоже на то, что сестра Гидеон страдает болезнью своей сестры-близнеца, и, насколько нам известно, дела плохи — дальше некуда. Не исключено, что ее сестра может умереть. Поэтому-то положение сестры Гидеон крайне рискованно. Мы можем потерять сразу обеих, одну — в результате болезни, другую — от эмоционального или болевого шока.

Отец Майкл выдохнул.

— Вы хотите сказать, близнецы живут и умирают как один человек? Силы небесные!

— Это всего лишь гипотеза, которая, однако, имеет право на существование. Ваша монахиня носит в себе бомбу замедленного действия. Свою сестру-близнеца.

На следующее утро отец Майкл проснулся раньше обычного. Встрепенулись и запели разноголосые птицы. Комната постепенно наполнялась звуками и бледным розовым светом зари. Таяли темные тени, делались все более различимыми обои в цветочек и немногочисленная мебель: резной шифоньер, туалетный столик с овальным зеркалом и длинный вместительный сундук у кровати.

Должно быть, он снова заснул, потому что когда проснулся, то увидел Виктора, сидящего на краешке сундука. На нем был выцветший красный халат. Виктор был бос, волосы всколочены. Он был поглощен собственными рассуждениями.

— …Сегодня ночью понял нечто, чем хотел бы поделиться с вами…

Отец Майкл с трудом заставил свое тело принять сидячее положение.

— Что случилось?

— О, простите ради бога. — Голос профессора выражал искреннее удивление. — Я подумал, вы не спите. Вот принес кофе. — Он кивнул на поднос на полу у изголовья кровати. — Я говорю, это касается вашей истории о сестре Гидеон, о монастыре. Образ жизни, который она ведет, — оторванность от мира, строгий распорядок дня, устав. Это совершенно очевидно, как я раньше не догадался! Ясно как божий день. Словно она сама мне об этом рассказала.

Отец Майкл провел рукой по волосам и сладко зевнул.

— Должно быть, я безнадежно глуп, но мне она ничего такого не…

— Ей и не нужно. Ваша монахиня — одна из сестер-близнецов, не так ли? Зеркальное отражение. Она избрала себе образ жизни, который наиболее близок образу жизни ее сестры. Черт побери, дружище! — Волнение в его голосе возрастало, от возбуждения он расплескал свой кофе. — Разве вы не видите, что все это время она подсказывала нам, где искать ее сестру?

Глава 18

— Вы сказали, тетради? — с удивлением переспросила матушка Эммануэль. — Неужели вам понадобились ее школьные тетради?

Коробки с тетрадями были пронумерованы, их содержимое со скрупулезностью описано на стандартных страницах, которые матушка достала из папки. Тетради Сары Грейлинг в количестве четырнадцати штук, завернутые в коричневую бумагу и перевязанные бечевкой, лежали в коробке под номером двести одиннадцать. Майкл бегло просмотрел их, определенно зная, что хочет в них найти.

В тетрадях по математике и естествознанию — ничего особенного. Эти науки, должно быть, давались ей нелегко, некогда было заниматься глупостями. То же самое с французским, страницы были чистыми и опрятными.

В тетрадях по английскому, истории и теологии страницы пестрели рисунками. Майкл живо представил себе девочку, которая, внимая пространным рассуждениям о вечном, рассеянно рисует цветочки, забавные мордочки, ракушки и звездочки. САРА. САРА. САРА. Всегда без фамилии. В тонкой тетради по орфографии на одной из страниц записи заканчивались словами «бескорыстие», «вероломство».

Никаких разноцветных радуг. Плавные линии вокруг ее имени были жирно обведены черными и красными чернилами.

САРА ДОУНИ.