Первый. Бывший. Единственный - Татия Суботина Страница 46

– В отеле ты пел о другом.

– Я вспылил, – признался Дубравин. – Да что там вспылил, я был за шаг от убийства! Ты даже не представляешь, что я почувствовал, увидев тебя с тем белобрысым…

– Ну да, куда уж мне, – хмыкнула я.

– Но жизнь без тебя настолько невыносима, Вася, что я готов переступить через себя и простить. – Дубравин повернулся на бок и накрыл ладонью мое бедро, а потом стал поглаживать его круговыми движениями.

– Как благородно с твоей стороны, Кеша! – процедила я.

– Я надеюсь, ты оценишь, – совершенно серьезно выдал мужчина, заставив меня скрежетать зубами.

– О, всенепременно, дорогой, – дернулась я в улыбке, которая со стороны наверняка выглядела зловещим оскалом или болезненной судорогой. – И начну я прямо сейчас.

– Да? – в голосе Дубравина появились урчащие нотки, он явно настроился на продолжение нашего марафона. – Я весь в твоих руках.  С чего же ты начнешь?

– С исправления собственных ошибок, – твердо заявила я. – Пошел вон.

– Что? – не понял мужчина.

– Пошел вон отсюда, – не поленилась повторить я. – Немедленно.

– Это шутка такая?

– У тебя, я смотрю, не только тугоухость развилась, но и проблемы с пониманием появились, – ядовито процедила я. – Но ничего, я девушка не гордая, могу и популярно разъяснить.

Я крутанулась волчком, уперлась ступнями в грудь Дубравина и столкнула его с кровати.

Муж рухнул на пол.

– Пошел вон, – в третий раз повторила я, не обращая внимания на ругательства, что посыпались изо рта Кеши словно из рога изобилия.

– Вася?! – прорычал он, поднявшись на ноги. – Какая муха тебя укусила?

– Дубравинская, – хмыкнула я. – Бешенство заразно, слышал?

– Если не хочешь переезжать сейчас, то могла бы просто так и сказать. Подождем до утра. Что за дикие штучки?

Я накинула шелковый халатик. Кеша громко сглотнул.

– Хотя ты мне такая еще больше нравишься. Иди сюда.

– Ты не понимаешь, Дубравин. Я к тебе не вернусь. Можешь строить из себя благородного всепрощающего мужа дальше, я в этом не нуждаюсь, – сложила руки на груди я. – Тебе не мне грехи прощать нужно, а свои замаливать. Уходи.

– И не подумаю даже. Я именно там, где мне нужно.

Он сел на кровать, заложив ногу на ногу.

– Так, значит, да? – уточнила я. – Ну хорошо.

Не прошло и минуты, как я фурией промчалась по квартире, сгребла всю одежду Дубравина и выбросила ее на лестничную площадку.

– Ты что творишь? – возмутился муж, следовавший за мной по пятам.

– Прокладываю тебе ориентиры, – сказала я и вытолкнула его в подъезд. В чем мать родила. Еще и букетом Грабовского по голове огрела – под руку попался. – Катись ты, Дубравин, со своим прощением, знаешь куда?

– Догадываюсь, – набычился муж. – Я уже привык, что ты импульсивная особа, Василиса, но не кажется ли тебе, что сейчас ты перегибаешь палку?

– Не кажется. – Я попыталась захлопнуть дверь, но мужчина поставил ногу.

Его ступню зажало: я не собиралась жалеть этого наглеца, только Дубравин продолжал стоять на месте, словно совсем не чувствовал боли.

– Нам все еще нужно поговорить, – поморщился он.

– Наговорились уже. Проваливай.

– Я приходил сказать, что начал свое частное расследование и знаю о покушении на тебя. Не волнуйся, мои люди обязательно разберутся, кто за этим стоит.

– Как бы тебе потом не пришлось разбираться со своими людьми, – фыркнула я.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился муж.

– Только то, что сказала. Присмотрись к собственному окружению, Дубравин. И научись лучше выбирать друзей, – вскинула подбородок я. В подробности сейчас вдаваться было бессмысленно. Градус накала между нами достиг апогея, раз уж Кеша считал меня изменщицей, то точно не поверит новой информации о лучшем друге. – С такими, как у тебя, и врагов не нужно.

Мне удалось его сбить с толку, отчего Дубравин отступил, и я воспользовалась возможностью захлопнуть дверь перед его носом.

– Открой, Вася! – забарабанил мужчина.

– Если не хочешь проснуться звездой ютуба, то в твоих же интересах перестать буянить и свалить отсюда, пока кто-то не заметил. Надеюсь, это была наша последняя встреча.

– И не надейся!

– Видеть тебя не хочу! – прикрикнула я. – Сам изменил, а на меня всех козлов спустил. И не извинился даже!

– Прости меня.

– Поздно! Уходи!

За дверью воцарилось молчание – недолгое, правда.

– Не думай, что я это просто так оставлю, – сказал Дубравин. – Ты остынешь, и мы еще поговорим.

– В суде. После того, как вновь стану свободной женщиной.

Я выдохнула и… отправилась на кухню. Слез отчего-то совсем не было. Наверное, это дикий голод мешал мне сосредоточиться на страданиях, поэтому его срочно стоило утолить.

Ушел Дубравин или нет, меня не интересовало. Эта ночь оказалась слишком богатой на впечатления, последняя вспышка отняла у меня оставшиеся силы. Я разогрела лазанью из ресторана, плотно поела, запила все крепким чаем и выключилась, едва дойдя до кровати, точно из меня батарейку вытащили.

В офис я приехала после обеда и не успела толком заняться делами, как временный секретарь тут же известила о посетителе.

– Здравствуй, Василиса, – улыбнулся Грабовский, зайдя ко мне. – Хотел вчера пожелать тебе спокойной ночи, да ты трубку не взяла. А утром абонент оказался не абонентом.

Я подавилась воздухом. На телефоне действительно было много пропущенных, но я его отключила, едва захлопнула за Дубравиным дверь. Чтобы у мужа не осталось искушений действовать мне на нервы. Утро показало печальную, но реалистичную от моих иллюзий