Как карта ляжет - Элли Лартер Страница 46

А потом случилось несчастье. Что удивительно - несчастье не было связано с клубными разборками. Никакой мести, никаких перестрелок, никаких убийств. Но несчастье все равно осталось несчастьем.

Лайнел умер.

Однажды утром он просто не проснулся - сколько ни тормошила его Жизель, к тому времени уже находившаяся на сносях, сколько ни рыдала над его бездыханным телом, он не очнулся. Врачи сказали: оторвался тромб. Знаете ли, так бывает. Ничто не предвещает беды, человек живет и строит планы на завтрашний день, а завтрашний день просто не наступает.

Из-за стресса у Жизель начались преждевременные роды. Мальчик, появившийся на свет, оказался маленьким и слабым, но в нем оказалась слишком большая жажда жизни, чтобы он умер вслед за отцом.

Жизель назвала своего сына Лайнелом, в честь отца.

И ради памяти любимого мужчины не стала разрывать связь с клубом.

Маленький Лайнел рос на два дома - материнский и отцовский. Мать одаривала его теплом, заботой и любовью, а в клубе он научился управляться с железом, стрелять, драться, и обрел лучших друзей - Карри Джонсона и Джона Милтона. В семнадцать он собрал свой первый мотоцикл и обрился налысо, вытатуировав на голове замысловатый узор и получив свое прозвище - Лысый. В восемнадцать его официально приняли в состав «Ночных демонов». Так началась его история.

И эта история была дорога его сердцу.

Он не верил в бога - но верил в своего отца, который погиб так внезапно, не успев взять сына на руки и помочь ему расти в этом огромном, сложном, жестоком мире.

И он верил в клуб - потому что когда-то отец верил в него.

Для Лайнела было большой честью стать членом «Ночных демонов» и заслужить право вытатуировать на спине роскошную волчицу с небесно-голубыми глазами.

А теперь его лучший друг советовать свести эту волчицу. Избавиться от нее раз и навсегда.

Лысый прекрасно понимал: все, что происходит в клубе - это полное дерьмо. «Ночные демоны» всегда были клубом «за гранью», клубом «одного процента», парнями, которые срали на общие законы чести, но то, что происходило в последнее время, было слишком даже для них.

Лысый всегда был за мирное решение вопросов. Поэтому они так сдружились с Карри, особенно когда тот перестал быть близок со своим братом Лиамом.

Когда началось противостояние «Демонов» и «Гиен», Лысый уже четко осознавал: все это неправильно.

Теперь все стало еще неправильней.

Но имел ли он право предавать память отца? Что сказал бы Лайнел Харви-старший, если бы восстал из могилы и увидел все, что творится в «Ночных демонах»? Одобрил бы он политику своего старого друга Брэдли Джонсона или встал бы на сторону своего сына?

Лысому не суждено было узнать ответы на эти вопросы.

Но он знал: Карри прав. «Ночные демоны» - это не то место, где все они будут счастливы. Отсюда нужно бежать. Несмотря на то, что здесь его прошлое. Потому что будущее - важнее.

Он выбрал тату-салон «Кровавые черепа»: именно тут он набивал большую часть своих татуировок. Но не волчицу.

Администратор салона при виде Лысого сразу поднялся с места:

- Какие люди в наших краях! Харви, ты ли это!

- Привет, Бродяга, - Лысый с улыбкой протянул руку старому знакомому.

- Пришел разукрасить еще какую-нибудь часть своего тела? Да на тебе же и так уже места живого нет, богом клянусь...

- Нет, - Лысый покачал головой. - Мне нужно свести татуировку.

- Ого! - присвистнул Бродяга. - Поменялось мировоззрение?

- Можно и так сказать, - усмехнулся Лысый.

- И что за татуировка? - спросил администратор.

- Я могу доверять тебе и твоим ребятам? - Лайнел понизил голос.

- Конечно.

- Об этом никто не должен знать.

- Договорились.

Лысый расстегнул рубашку и сбросил ее с плеч, поворачиваясь к Бродяге спиной и показывая ему роскошную голубоглазую волчицу...

С тех пор, как озвучили приговор, прошло всего три дня, но в клубе почему-то не было той гнетущей атмосферы, какую ожидала Лэсси. Жизнь шла своим чередом. Даже появились шепотки о переизбрании вице-президента. Среди потенциальных претендентов в первую очередь, конечно, называли Лиама. Когда за завтраком Лэсси попыталась поговорить об этом с самим Лиамом, получилось совсем не то, чего она ожидала.

- Карри пробудет за решеткой пять лет, - сказал брат пренебрежительно, как только она спросила: хочет ли он стать вице-президентом?

- И что? - не поняла девушка. - Я спрашиваю не об этом... Я спрашиваю: готов ли ты занять его место? - и мысленно ответила себе: готов. То есть, на самом деле, конечно, нет, но он-то уверен, что готов...

- Нам правда нужно говорить об этом за завтраком? - мягко спросила Алисия, а Кира, ничего не понимая, переводила взгляд с матери на сестру и обратно.

- Нам вообще не нужно об этом говорить, - сказал Брэдли, и Лэсси подумала, что отец с каждым днем становится все мрачнее и мрачнее...

- Почему? - спросила она.

- Потому что это не твое дело, - отрезал отец. - Ты женщина. Женщины не должны вмешиваться в дела клуба.

Лэсси задохнулась от обиды:

- Это не только клуб, это еще и семья, и я - часть этой семьи!

Лиам прищурился и, выдержав паузу, сказал:

- Все, что я делаю, я делаю ради клуба и, как ты выражаешься, семьи, - его слова прозвучали так надменно, что Лэсси чуть было не расхохоталась. - И если мне придется стать вице-президентом, я стану им. У отца должна быть правая рука. А я - его сын...

- Ты просто предатель, - прошипела Лэсси. - Невроятно, - она покачала головой. - Ты ведь хотел этого, правда? Хотел, чтобы Карри посадили в тюрьму?