Малыш от бизнесмена. Любимых в награду дают небеса (СИ) - Шарм Элли Страница 46

Знаю, проходила…

Сама не замечаю, как в ответ рассказываю абсолютно все про свою жизнь. Про мать, про ее боль – разбитое сердце, предательство отца, что бросил ее беременную. Про нелегкую жизнь с дядей Олегом. Даже про тот случай с ножом не забываю, когда опекун полоснул меня – еще совсем малышку, не владея собой в белой горячке.

Дима слушает не перебивает, только губы все суровее поджимаются. Моя ладонь тянется к руке Димы, веду, едва касаясь, по сбитым костяшкам пальцев. Сильные руки, работящие – не маменькиного сынка и не холеного богача, а настоящего мужчины. Дедушка смог воспитать из него настоящего человека. Человека слова и дела. Сердце вздрагивает так, как будто у меня запущенная стадия тахикардии. Я знаю почему. Хмурю брови. Я влюбилась. Страшно, но пора себе признаться: я почти сразу поняла, что Дима предназначен мне судьбой. Даже, если бы мы не встретились на яхте, я бы обязательно встретила его где-то в другом месте, пусть даже на улице. В толпе заметила бы, интуитивно потянулась бы навстречу. Сразу бы почувствовала, и твердо поняла – это ОН, даже если бы до этого не видела ни разу. Как всегда, безошибочно чувствуя меня, считывая мысли, Дима сжимает мою руку, переплетая наши пальцы и подносит к своим губам, целует не отрывая взгляда.

– Больше никто никогда тебя не обидит, красавица моя.

Эти слова звучат, как обещание. В зеленых глазах они клятвой горят, и я понимаю, осознаю резко и четко, какая это большая удача в жизни — найти такого человека, как Дима. Чтобы было приятно смотреть, интересно слушать, а иногда и не тяготиться молчанием, искренне смеяться и, очень надеюсь, в будущем восторженно вспоминать о прошлом. Между нами словно

возникает невидимая нить – еще совсем тонкая, но прочная, как металлическая проволока. Любой, кто попытается разорвать ее – порежет руки в кровь… Только вот жаль, что такие моменты откровения с самой собой зачастую в самый неожиданный момент нарушают совсем чужие люди.

– Алёна?! - знакомый мужской голос, в котором слышится ничем неприкрытый шок, заставляет меня удивлённо вскинуть глаза. *Кухня фьюжн, фьюжн-кухня (англ. fusion cuisine) — кухня, сочетающая элементы различных кулинарных традиций. Кухни этого типа не относят к какой-то конкретной кухне, они играют роль в инновациях многих современных ресторанных кухонь, начиная с 1970 года.

Глава 43

Глава 43

Алена

Растеряно комкаю под столом непослушными пальцами вышитую белыми нитками льняную салфетку. Не могу отвести настороженного взгляда с приближающегося к нашему столику расплывшегося в радостной улыбке Федьки Кузнецова.

Бывший сосед.

Зачем?

Что ему нужно?

Дима оборачивается, чтобы посмотреть на того, кто посмел так беспардонно нарушить наше уединение.

Сердце тревожно сжимается, а затем, гулко вибрируя, отдаёт эхом в рёбра. Меньше всего на свете, я бы хотела сегодня видеть кого-то из своей прошлой жизни. Тем более, сейчас, когда между мной и Димой только-только начало зарождаться нечто теплое и доверительное. В душе поднимается ледяная волна беспокойства с острыми неровными верхами, когда я встречаюсь с взволнованно блестящим взглядом карих глаз Федора.

Его ореховые глаза смотрят с восхищением и удивлением. Подмечая каждую деталь моего нового образа, молодой человек разглядывает красиво уложенные волосы и почти профессионально выполненный макияж. Судя по всему, увиденное приводит Кузнецова в полный восторг. Лишь на секунду парень тушуется, когда взгляд темных глаз падает на соблазнительный, достаточно низкий для мужского воображения вырез моего голубого платья. Наконец, поравнявшись с нами, мой бывший сосед воодушевлённо потирает ладони друг о друга, не скрывая радости от неожиданной встречи.

– Вот так встреча!

Веснушчатое лицо, в отличии от моего, выглядит в крайней степени довольным от такого неожиданного поворота судьбы.

— Аленка! – блеснув глазами, Кузнецов неловко вытирает ладонь о темно-синие джинсы без какого-либо именитого бренда. – А я думаю, куда пропала?

Федькины глаза широко открываются, когда он принимается разглядывать тончайший шелк, прикрывающий мои белеющие от пламени свеч плечи. Даже Кузнецову понятно, что платье на мне стоит, как его годовая зарплата, а может быть, даже больше… Для простого парня это, наверняка, настоящее откровение. Федька, так же, как и все с Варваровки, покупает одежду на центральном рынке.

Дешево и сердито.

Под внимательным мужским взглядом чувствую себя крайне неловко в этом наряде от французского именитого модельера. Смущение так жжет, будто я совершила нечто ужасно предосудительное, незаконное. Но я прекрасно отдаю себе отчет в том, что это глупо, ведь деньги, на которые куплен наряд, не мои, а Волкова. Ничего не могу поделать с силой привычки. В нашем селе люди совершенно неприхотливые. У них совсем другие заботы, намного важнее, чем дорогие модные тряпки и вычурные украшения.

– Такая краси… кхм! - прочищает горло Федя. - Не узнал сразу. Богатая будешь…

Не высокий, с совершенно обычным открытым лицом, Федя выглядит, как деревенский простой работяга, кем, собственно, и является.

Как говорил опекун: «Кузнецов - самый завидный жених в Варваровке». Но не в Анапе… Непроизвольно сравниваю парня с Димой. Только вот это сравнение заведомо проигрышное. Конечно же, для Кузнецова. И дело далеко не в дорогих вещах и люксовом парфюме Димы, а в той самой пресловутой мужской харизме. Волков буквально окутан дымкой мужественности.

Она притягивает женское внимание будто мощным магнитом. Будоражит женское начало, поднимая на самый вверх пирамиды человеческих потребностей примитивные низменные инстинкты.

Животный магнетизм Димы - именно он заставляет чувствовать себя рядом с Волковым более мягкой, хрупкой, податливой. И столь же равнозначно по силе харизма Волкова подавляет находящихся поблизости мужчин, указывая без слов на их место - позади него или ниже по иерархии. Он вынуждает их чувствовать себя слабыми и неуверенными, уступая дорогу превосходящего их по духу и силе сопернику.

— Здравствуй, Федя, – неуклюже отвечаю на приветствие бывшего соседа, ерзая на стуле. Чтобы хоть как-то заполнить и без того неловкую паузу, вежливо интересуюсь: – Как дела у тети Наташи?

Произнеся имя соседа, осторожно кошусь в сторону Димы. После того как я называю Кузнецова по имени, Волков принимается буквально сканировать взглядом стоящий рядом с нашим столиком назойливый на его взгляд «объект».

В голове всплывают мерзкие, унизительные до глубины души слова дяди Олега: «Чье отродье? Федьки-соседа? Говори, пока мокрого места не оставил!»

Дима их слышал!

Правда тогда он меня удивил, категорически отвергнув предположение опекуна: «Это мой ребенок. И девчонка моя».

Ежусь от отвращения.