Моя чужая жизнь - Кира Фарди Страница 47

У Лики внутри сжался ком. Хотелось кулаком постучать по груди, чтобы прогнать это неприятное чувство. Она испытывала такую жалость к Кириллу, что чуть не сорвалась с места и не обняла его со спины, чтобы поддержать, успокоить, приласкать, в конце концов. Она тяжело задышала, пытаясь успокоиться и не совершить очередную глупость.

Спасла положение Мария Владимировна. Она, как тень, появилась из гардеробной и, не разобравшись в ситуации, громко спросила:

– Кирилл Андреевич, что случилось? – Мы в этой комнате ничего не трогали, как вы и приказали. Что-то не так с портретом Вероники Сергеевны? Пыль? Сейчас прикажу вытереть.

Она решительно пошла к картине, но хозяин ее остановил взмахом руки.

– Нет. Все в порядке, – глухо ответил он. – Просто мне показалось… Обман зрения. Я совсем уже умом тронулся. Столько странных вещей происходит вокруг!

– Я согласна с вами. И ваша гостья отчасти виновата в этом?

– Я тоже сначала так думал, но теперь сомневаюсь. Мария Владимировна, я хочу вам кое-что рассказать. Лика, если ты готова, спускайся вниз.

Лика пожала плечами и вышла из спальни. Почему она туда зашла, она и сама плохо понимала, но все в этом странном доме было ей знакомо. Она помнила эту комнату, гардеробную и даже зеркало, в которое когда-то смотрелась. Но… Лика передернула плечами, будто замерзла, ей теперь уже казалось, что в зеркале она видела не свое отражение.

– Мистика просто!

– Белоснежка! – налетели на нее с двух сторон дети. – Ты уже приехала?

– Нет, – Лика присела перед Настей на корточки, – я еще и не уезжала.

– У-у-у, а почему? Я думала, мы вместе поиграем, – надула губы Настя.

Лика погладила взлохмаченные и торчащие во все стороны волосы девочки и предложила:

– А давай я тебе красивую прическу сделаю?

– Не люблю заплетаться. Няня Юля всегда меня за волосы дергает.

– Настя! – ахнула прибежавшая Юля. – Когда я тебя дергала? Один раз случайно получилось, да и то только потому, что ты вертелась, как стрекоза. Ни минуты покоя.

Девушка посмотрела на Лику. В ее глазах так и светился страх.

– А я не больно. Хочешь, я тебе сердечко на голове из волос сделаю?

– А как это? – заинтересованная Настя обняла Лику за шею и прошептала ей на ухо. – Я тебя люблю.

Лика была тронута вниманием девочки. Она достала телефон, нашла плетение «колосок» в виде сердечка и показала Насте. Глазенки у ребенка загорелись.

Они сделали прическу, и дети убежали в сад, увидев через окно лаявшего Шарика. Юля помчалась следом. Лика поговорила по телефону с отцом, который не понимал, почему дочь так долго задерживается в гостях, а Кирилл Андреевич и Мария Владимировна все не выходили.

Когда в глубине дома хлопнула дверь, Лика обрадовалась: она устала сидеть на диване и разглядывать пустоту. По дому теперь она ходить боялась: вдруг опять попадет в сложную ситуацию. Домработница вышла с заплаканными глазами. «Что случилось?» – хотела спросить Лика, но промолчала: если надо, скажут сами.

Мария Владимировна неожиданно подошла к ней и обняла ее за плечи. Лика напряглась, не зная, какие неприятности принесет ей это внимание. Но женщина только погладила ее по голове и отпустила со словами:

– Прости меня, девочка, я же не знала.

Лика недоуменно посмотрела на Кирилла, но тот не стал ничего пояснять, а махнул рукой, мол, поехали, и пошел к выходу. Они спустились в подземный гараж, сели на машину и все так же молча, будто чужие люди, отправились в Москву. По дороге Лика смотрела на указатели и понимала, что она их помнит.

За все время пути они не обмолвились ни словом, Кирилл Андреевич только спросил:

– Тебя домой или на работу, когда они уже въехали в Москву.

– А разве я еще работаю? – поинтересовалась Лика, поймав себя на мысли, что в вопрос добавила немного яду.

– Да, – тут же получила односложный ответ.

– Тогда на работу.

С этого памятного дня прошла неделя. Лика по-прежнему бегала на работу, переодевалась в костюм Белоснежки и предлагала покупателям картонки с ароматами духов. Домой часто возвращалась вместе с Ариной, которая была страшно разочарована, когда Лика рассказала ей о своих приключениях в дождливый день.

– Ты просто непоправимая дурра! – сделала вывод подруга, когда услышала эту историю. – Ты спасаешь ребенка миллионера, который к тому же не женат, и… ничего. Где твоя голова? Он тебя хотя бы отблагодарил?

– Как?

– Материально, дуреха!

– Нет, – растерялась Лика. – А должен был?

– Ну, он и жадюга! Владелец заводов, газет, пароходов, а скромную девушку поощрить не додумался. Ты, Ликуся, так и будешь стоять у входа в магазин, если не возьмешь судьбу за хвост.

– И как я должна ее взять? Предложить себя на блюдечке с золотой каемочкой?

– А почему нет? Тоже вариант. К тебе его ребенок тянется. Сначала нянькой на работу наймись, а там и до постели недалеко. Главное, в дом попасть. Он уже год как овдовел, наверняка баба ему нужна.

– Ты на меня посмотри, – возмутилась Лика. – Какая я баба? Он старше меня на десять лет, не меньше. Я для него как ребенок.

– Маленькая собачка – всегда щенок. Таких, как ты, на руках всю жизнь носят. Видела, как на тебя тот охранник поглядывает?

– Какой?

Лика посмотрела на вход: высокий парень в идеально выглаженной голубой форменной рубашке и черных брюках как раз сейчас смотрел на нее. Заметив взгляд девушки, он широко улыбнулся и помахал в качестве приветствия рукой.

Так у Лики завязалось дружеское знакомство с охранниками.

Они работали в две смены по три человека. Следили за порядком, заставляли посетителей проходить через рамку металлоискателя, отвечали на вопросы. На обед бегали по очереди. Сашка, жизнерадостный молодой человек с улыбкой во все лицо, не сводил с нее глаз. Начиналось все как обычно: