Проспорь свое сердце - Оксана Волконская Страница 47

Вероника сразу же вспомнила человека, который относительно подходил под это описание. Человека, после знакомства, с которым и началась данная история.

— Олег? — ахнула она и испуганно закрыла рот ладошкой.

В сумерках на мгновение повисла тишина — тяжелая, гнетущая, в которой явственно ощущалось недоумение. Наконец Влад подошел к Нике и ободряюще сжал ее плечи. Никто не произнес: «Я же тебе говорил», и это не могло не радовать. Вот только Северцева упрямо не могла и не хотела верить в его виновность. В раздражении она повела плечами, сбрасывая руки парня.

— Он не представился, — немного виновато пожала плечами Алена, будто действительно имела к происходящему непосредственное отношение.

— Подожди минутку, — Вероника полезла за телефоном, открыла социальную сеть и начала копаться среди многочисленных контактов друзей. Наконец она нашла то, что искала. Протянула мастеру. — Это он? — задыхаясь от волнения, уточнила девушка. Алена нерешительно взяла в руки смартфон. С экрана на нее смотрел типичный ботаник — молодой, улыбчивый парнишку, который сидел в кафе с книгой на столе. Что-то было в нем знакомое, но…

— Это не он! — решительно протянула мастер, возвращая Нике телефон. — Похож, но не он.

Вероника выдохнула с облечением: она желала избавиться от своего маньяка, но не хотела, чтобы им оказался ее случайный знакомец.

— Уверена? — спросил тем временем за ее спиной Влад, положив руки на талию Ники, словно стараясь придать ей силы. И, действительно, от горячих пальцев, прожигающий даже сквозь тонкую ткань, становилось спокойнее.

— Уверена, — без тени колебания отозвалась Алена. — Я первый раз вижу этого человека.

Родион Константинович выступил вперед, задавая еще какие-то вопросы, но Вероника уже не прислушивалась. Повернувшись, она уткнулась носом в уже такую знакомую грудь, спрятала лицо и тихо прошептала:

— Увези меня отсюда, пожалуйста. Домой.

Слишком тяжелым был день. Слишком хотелось сбежать от всего этого. Она устала гоняться за призраками: и в жизни, и на работе. Вечная авантюристка, кажется, дошла до критичной тоски и мечтала о мягком кроватке и пледе. Чтобы никто никому не угрожал, ни за кем не шпионил. Чтобы все стало как раньше, а самым великим страхом было проиграть самой себе. Сейчас почему-то на карту было поставлено больше, чем она привыкла ставить и чем не была готова пожертвовать.

— Домой так домой, — покорно согласился Дангулов, кивнул Мирославцеву и повел свою неугомонную спутницу в машину. Та покорно пошла за ним, настолько погрузившись в собственные мысли, что даже не обращала внимания на дорогу. И зря. Владислав привез ее домой. К себе домой.

— Что? — заметив ее взгляд, развел руками парень. — ты не уточнила, к кому домой. Так что даже не начинай спорить.

В его голосе слышалось утомление, и Ника вдруг неожиданно поняла, что он тоже безумно устал. Устал подозревать своих же, копать под них, в каждом видеть предателя. Ему ведь еще даже хуже, чем ей самой. Это для нее на работе коллеги, с которыми она работала без году неделя. Для него же кто-то из близких ему людей покусился на его же детище, на которое он потратил столько сил и времени. И пусть его не запугивают странные кукловоды, но он еще несет добровольно взятую на себя ответственность и за нее, за ее безопасность. И, самое смешное, она даже не сомневалась, что привезет он ее именно сюда. Но спорить не хотела. Она здесь провела всего одну ночь, которую продрыхла без задних ног. Не опасаясь. И уже почему-то назвала это место домом. Как глупо.

— Пойдем, — тихо произнесла Ника и первой вышла из машины. Спорить она не будет. Точно не сейчас. Пора взрослеть. Когда человек так свято верит в твою собственную невиновность, хотя факты утверждают обратное, это дорогого стоит. Хотя бы банального ужина без всяких пререканий. Нет, она еще поборется, побрыкается… Ему это также сильно нужно, как и ей самой. Но не сейчас.

В квартире Влада она машинально поставила чайник, сделала бутерброды для ночного перекуса. Руки автоматически выполняли работу, а мозг пытался анализировать все то, что произошло за этот день. Из задумчивости ее вырвал вопрос Влада:

— Ты подозревала Макса? Поэтому дала мне такое задание?

Ника вздрогнула. Кружка чуть не выскочила из ее рук, но девушка смогла ее удержать.

— Да, — призналась она, теребя несчастный бокал. Влад оказался у нее за спиной, высвободил его и поставил на стол.

— Я больше не хочу быть слепым котенком, — прошептал он, разворачивая девушку к себе лицом и заставляя посмотреть в глаза. — Я не хочу слепо следовать твоим указаниям, когда дело касается чего-то важного. Я хочу знать значение и предугадывать последствия. Пообещай мне, Ника. Пообещай.

В его глазах было столько эмоций, что Северцева даже не сразу нашлась с ответом. Когда она отправляла утром босса убираться в кабинет финдира, она и не подозревала, чем это все обернется. Но желание Дангулова не быть слепой марионеткой понимала. Она тоже не хотела быть такой. Ни за что на свете.

— Обещаю, — произнесла Вероника, облизывая отчего-то пересохшие губы. Поймала потемневший взгляд Дангулова, внимательно следившего за ее движениями и повторила. — Обещаю. — и, словно подчиняясь какой-то древней, доселе неизведанной силе, впервые за долгое время сама потянулась к ее неугомонному боссу.

Это был поцелуй-игра, поцелуй-обещание. Обещание чего-то большего, чем у них есть сейчас, большего, что у них обоих было раньше. Мягкий, легкий, трепетный, но вместе с тем такой нежный, что от него по коже побежали мурашки. Это был поцелуй-успокоение, но в таком настроении он продержался недолго. Когда он поменял характер не могли сказать ни Ника, ни Влад. Они были так похожи и в то же время настолько противоположны, что их тянуло друг к другу со страшной силой — как два полюса магнита. И вот сейчас они притянулись так, что оторваться друг от друга не могли. Были забыты и бутерброды, и чай, и промышленные шпионы, и маньяки-кукловоды…

В какой момент Влад подхватил Нику и усадил на стол, никто сказать не мог. Но так целоваться было определенно удобнее — теперь они были на одном уровне. Да и ранее подгибающиеся колени обрели опору.

— Если сейчас позвонит мой братец, я его убью, — пробормотал Дангулов между поцелуями. Ника хихикнула, положив руки на его плечи и притянув парня ближе к себе.

— Сама его придушу, — прошептала она, касаясь губами его шеи. В ответ Влад выругался, запустил одну руку ей в волосы, притягивая ближе, а второй изучая нежную, практически бархатную кожу ее бедер.

Впрочем, рассуждать о способах убийства Данила ей не позволили. Рот заткнули таким