По лезвию судьбы - Алина Савельева Страница 47

— Вот! — радостно повернув к нам телефон, Алёна показывала какой-то документ. — Твое заключение! И все результаты есть! Ничего критичного, зайка! Хоть в космос отправляй!

— Алёна! Мы могли просто поехать к Полине, ты опять за свое? — поругала за что-то Лика подругу, но Алёнка только отмахнулась.

— Я не буду портить Максиму жизнь. Он все равно меня бросит. Тогда я точно не стану единицей и умру в канаве.

— Катюш, ты, конечно, сама должна решить, кому из вас умирать в канаве. Ему — прямо сейчас, или тебе — потом, что совершенно невозможно, конечно, — заявила Алёна.

— Не говори так. Он найдет другую.

— Макс? Вряд ли, милая. Раз уж он за это время никого не нашел и выбрал тебя. Я не хочу на тебя давить, но ты разобьешь ему сердце, если не исправишь все, — давила Лика, говоря, что не давит.

— Ты не можешь это знать наверняка. Не можешь.

— Да, Катюх, забей! Главное же, чтобы у тебя все получилось! — Алёнка взяла мои тетради и, помахав ими, продолжила: — Выучишься, профессию получишь! На работу мы тебя обязательно устроим! И во всем остальном в любое время обращайся!

— У Макса так не получится, он всегда был самым загадочным даже для меня, — сказала Лика. — Он не пойдет к друзьям за помощью. Не будет жаловаться никому.

— Ну и пусть! Подумаешь, разбила сердце парню! Она у нас такая красавица и умница, что их еще столько будет! — махнула рукой Алёна. — Тем более мы теперь знаем, что она здорова и не будет портить генофонд!

— Ну разве можно это променять на любовь? Тем более такого парня. Он ведь теперь еще больше замкнется в себе и точно больше никого так близко к себе не подпустит.

— Вы «плохой и хороший психолог»? — догадалась я об их хитрой игре.

— Нет, мы хороший и хороший друг. И тебе, и ему.

— Ты можешь не менять своего решения, Катя. Но знай, что жалеть о том, что не получилось, всегда легче, чем прожить всю жизнь и жалеть, что не попробовала.

— Он не простит, — опять разревелась я.

— Это тоже неважно. Ты должна с ним поговорить. Рассказать ему, что любишь. Так будет, по крайней мере, честно. И для тебя тоже. Иначе ты изведешь себя, что приняла решение за вас обоих.

Лика еще много говорила со мной, пока юла Алёна мотылялась из комнаты на кухню, что-то делая в своем телефоне. И, видимо, не выдержав нашей болтовни из пустого в порожнее, гаркнула:

— Слушать мою команду! План такой…

37. Макс

— Нет, ты представляешь? Я ей, значит, новую машину, а она мне коробочку с записками желаний! — жаловался изрядно захмелевший Никита на свою семейную жизнь.

Заманили меня на лоно природы под предлогом, что хотят отдохнуть и нормально выпить без жен. Я притащил себе две бутылки, в которых под видом водки была вода. Парни водку не пьют, только виски или коньяк, так что не будут даже пробовать.

Всегда любил наблюдать за их пьяными рожами. Угорал над ними постоянно. Но не сегодня. Они говорили о своих семьях, хоть и жаловались, но было видно, как они от всего этого счастливы. Что еще больше причиняло боль в разодранной в клочья душе. Не нужен. Ты мне не нужен. Не могу выбросить из головы ее слова, они как ядовитые стрелы, впиваются в мозг ежесекундно.

— А у меня Лика умная. Она все время так выворачивает, что я только уже обнаружив себя с кучей пакетов и языком на плече понимаю, что это не я придумал бороздить стеллажи магазинов.

— А мне еще работать по вечерам нельзя, — пожаловался снова Ник.

— А мне играть в игры больше часа нельзя, — поддержал его Сава.

— Парни, а вы не жалеете, что женились?

— Нельзя жалеть! — заржал Ник, вспомнив бородатый анекдот.

— А вообще я сам все решаю, вот захотел и уехал с вами на природу, она на меня благотворно влияет! — решил реабилитироваться Никита.

Я обернулся на его загородный дом метрах в двухстах от нашего костра у озера, которое, впрочем, тоже на его территории находится. Да, далеко уехал. Насколько поводка хватило.

— Макс, а из-за тебя мы в детстве знаешь сколько страдали?

— Точно, мне тоже доставалось!

Перешли на следующий уровень опьянения пацаны.

— Вот посмотрите на Максимочку, спортом занимается, талантливый футболист! — высказался Ник.

— Поет как Чикатило! — подхватил Сава.

— Как Челентано, придурок! — заржал Ник.

Я уже размышлял, как растаскивать эту пьянь по домам и что говорить их женам со скалками и сковородками, а парни все больше увлекались.

— Макс, они такие хитрые, — пытаясь собрать свои голубые тарелки в кучу, заговорщически сообщил Никита, — только тс-с-с…

— Мы тебя спасем, Макс! — отважно, но с трудом выговаривая слова, порадовал Сава, умудряясь шататься, даже опершись на ствол дерева.

— От чего?

— От коварства! — уточнил за него Никита.

— Короч, мы тебе, если что, не говорили, но ключ будет в синей вазе!

— Он не запомнит, — расстроенно, с жалобным выражением лица, решил Сава. — Ник, он уже в лоскуты! Ма-а-а-акс! Соберись! В синей вазе!

— Я запомню.

Парни пристально смотрели мне в глаза и, убедившись, что обе мои бутылки уже пустые, вынесли вердикт:

— Не запомнит.

— Попал пацан.

— Надо его до дома донести, — решил Никита, пытаясь встать.

— Не донесем, вызывай вертолет, — обнимая дерево с риском вырвать его с корнями, засомневался в силах Сава.

— Или ведьму свою на метле, — предложил я.

— Ведьмочка моя-а-а, — расплываясь в пьяной улыбке, Никита завалился на покрывало и уснул.

— Эй, Савочек? — позвал я еще одного своего собутыльника, но тот уже тоже, прижимаясь к дереву, храпел.

— Отличная вечеринка, парни! Диджей Базука рвет танцпол! Где девочки в купальниках?

Посидев еще немного у костра и собрав ошметки души снова в