Останься со мной - Адалин Черно Страница 47

К семи часам я вымотан и морально, и физически. Мои люди тоже хотят домой, хотя некоторых я уже отпустил. Остальные сидят со мной, слушают проверяющих, достают документы для проверки.

— Так, хватит! — встаю решительно.

Во-первых, я ни хрена не понимаю сути их доебов, а во-вторых, меня ждет Лиза на ужин.

— Мы не закончили, — отвечает Барсенев, хмуро глядя на меня.

— Я и мои сотрудники — закончили, поэтому прошу освободить помещение. Рабочий день давно закончился, меня дома ждет ужин и ребенок.

Барсенев морщится, словно напоминание о жене и ребенке делает ему больно, но тоже встает. Дает своим ребятам команду заканчивать, а потом выходит сам. Мои ребята отправляются по домам мгновенно. Их в мгновение сдувает. Вот только что были тут — и уже их нет. Мне остается только отключить свет и все закрыть.

Выхожу из офиса и сразу сталкиваюсь с Барсеневым. Он стоит на крыльце один, зажав между пальцев сигарету.

— Курите? — спрашивает, протягивая пачку.

— Бывает.

Сегодня был изматывающий день. Слишком сложный и непростой, а я, к тому же, не выспался. Матвей тихий и спокойный ребенок. Не спал я по совершенно другой причине. Не мог избавиться от мысли, что за стенкой спит Лиза. Отдельно, в совершенно другой кровати. Я специально купил эту квартиру, чтобы было много места. Хотелось дом, ведь Лиза привыкла к большим апартаментам, но финансово покупку огромного особняка я пока не тяну. Да и все мало-мальски достойные варианты находятся в поселках за городом, а у нас ребенок, и ему нужны постоянные обследования, массажи, кружки. В общем, если Лиза захочет — в будущем купим дом, а пока… пока так.

— Что ты не поделил с Тагаевым? — вопрос звучит неожиданно.

Задавая его, Барсенев прямо подтверждает свою связь с Тагаевым. Жаль, у меня не включен диктофон, вышло бы натянуть обоих.

— Его дочь.

— А что с ней?

— Она родила от меня сына.

Несколько мгновений Барсенев смотрит на меня, нахмурившись, а потом мотает головой.

— Неожиданно. Я думал, все дело в бизнесе.

— Мы не могли пересечься с Тагаевым по бизнесу, — зачем-то поясняю. — Слишком разный круг интересов.

— Там непонятно, — пожимает плечами Барсенев. — Меня прислали выше, отказаться я не мог.

— Я не пойму, вы оправдываетесь?

Почему-то дико слышать такие вещи от прокурора. Обычно они ведут себя иначе, а этот… слишком правильный.

— Объясняю. У вас порядок с документами, но я когда шел, знал, что так будет. Тагаев приходил ко мне пару дней назад, напрямую. Предложил бабла, но я отказался. Надавили выше. Я думал, есть какая-то финансовая заинтересованность, а оно вот как…

— Я не думал, что вы признаетесь…

— Сам не ожидал, — пожимает плечами Барсенев. — Хороший ты мужик, Царский. Со стержнем.

Мы докуриваем сигареты почти синхронно. Прощаемся. Барсенев оказывается неплохим мужиком. Деловым, серьезным, не идиотом. Видно, что голова своя на плечах есть и он ею активно пользуется.

Домой возвращаюсь поздно, но расслабленным. Барсенев подтвердил, что проверку устроил Тагаев, значит, придется наведаться к нему еще раз. Напомнить, что у меня есть компромат, от которого он не отмоется. Все проверки я пройду, а у него жизнь закончится в момент, когда документы перейдут в прокуратуру. К кому обращаться я, к счастью, уже знаю. Уверен, если показать все, что у меня имеется Барсеневу, он не откажет возбудить дело. Судя по всему, Тагаев ему малоприятен.

Дома меня ждет сюрприз. Ужин я, конечно, ждал, но Лизу, одетую в мою рубашку, расстегнутую на несколько пуговиц и доходящую ей до середины бедра, нет. Пока она неловко улыбается, я пялюсь. Просто смотрю на нее ошарашенно.

— Прости, что взяла рубашку без разрешения. Платья у меня с собой нет, а мне хотелось, знаешь… что-то красивое для атмосферы и… в общем, извини.

— Все нормально, — отвечаю, понимая, что своим молчанием делаю только хуже.

У Лизы заметно пропадает настроение, она хмурится, будто сомневается в своих действиях. Я хочу ее расслабить, поэтому скидываю туфли и стремлюсь к ней, обнимаю, полностью теряя связь с реальностью. Напоминать себе о том, что она вполне может не хотеть моих прикосновений, сложно. Я отмахиваюсь от этого предположения и прижимаю Лизу к себе. Обнимаю, поглаживаю по плечам. Она почему-то прячет лицо в моем плече и всхлипывает. Хмурюсь и отстраняю ее от себя. Плачет. Не взахлеб, но слезинки скатываются по щекам.

— Ну все… это просто рубашка.

Отшучиваюсь, чтобы ее расслабить, а потом вижу потеки туши под глазами, разводы тональника. Она красилась. Я не сразу заметил, вообще на такое внимание не обращаю, тем более Лиза красится так, что это не особо заметно. С Леной, которая наносила макияж так, что его было видно за версту, не сравнится.

— Ну хватит, — вытираю слезы, сразу затирая потеки туши. — Вон течет все, успокойся.

Она всхлипывает, не слезы больше не роняет. Снова извиняется, и я понимаю, что с этим надо что-то делать. Понятия не имею, что ей там втирал этот больной ублюдок, но она явно сомневается в себе, чувствует себя неправой. Рубашку надела и второй раз просит прощения. Конечно, это ненормально.

— Расскажи мне все.

— Что именно? — она не понимает. — Я… у меня просто платьев нет, а хотелось быть для тебя красивой, да и обстановка предполагала.

Для меня. Конечно, я это сразу вытаскиваю из контекста. Запоминаю, наматываю. Для меня. Красилась и наряжалась она не просто так.

— Про отца расскажи. На тебе всего лишь рубашка, а ты второй раз извиняешься. Даже если бы у тебя были платья, ты все равно могла взять мою одежду. Я, знаешь ли, не жуткий собственник.

— Правда?

— Абсолютная. Надеюсь, и ты тоже, а то мне может потребоваться твой топ… надеюсь, он у тебя хорошо тянется.

Несколько мгновений Лиза смотрит на меня странно, а затем начинает смеяться. Слез нет — уже хорошо, но помощь ей точно нужна. И мне заодно, потому что рядом с Лизой находиться и не думать о чем-то большем, чем просто объятия и взгляды невозможно. У меня на нее стоит, даже когда она плачет с размазанной по лицу тушью.

Глава 48

Лиза

Мы ужинаем в компании Матвея, который просыпается и поев, не собирается засыпать. Активничает, рассматривает все вокруг, хотя врач говорила, что он еще плохо различает все и реагирует только на свет, иногда мне кажется что это не так и он прекрасно узнает нас с Тарасом. Понимаю, конечно, что