По следам невыученных уроков (СИ) - Евстигнеева Алиса Страница 47

Или же наша первая встреча с Изергиным, который тогда был совсем мелкий, но уже умел добиваться своего. Как он каждый наш урок английского требовал играть в мафию или смотреть кино. А потом, став чуть старше, в качестве благодарности по большим праздникам принялся таскать мне куски торта из соседней пекарни.

Много всего было. И как ни странно, но именно эти эпизоды прошлого помогли мне пережить самую худшую ночь в моей жизни, чувствуя странное единение с этой дворовой шпаной.

Уже под самое утро, когда все отчаянно начали зевать и клевать носом, меня проводили домой, хоть я и отбивалась.

-А хотите, мы его побьём? - у самого подъезда предложил Вовка, видимо, тоже сделавший какие-то свои выводы.

-Не надо, - устало попросила я и улыбнулась.

-Тогда, чтоб у него всё отсохло, - вставил свои пять копеек Данька. - И в следующие триста пятнадцать раз просто не смоглось.

Я была настолько уставшей, что даже смутиться не смогла.

Распрощавшись с детьми, я отперла дверь подъезда и еле волоча ноги, начала подниматься наверх, ещё не представляя, что ждёт меня дальше.

Глава 25

Пашка сидел на ступенях возле моей двери, уперевшись спиной в стену и свесив руки с колен. Откинутая назад голова и прикрытые веки создавали впечатление, что он спит. Я даже успела трусливо помечтать о том, что успею по-тихому проскользнуть в дом. Но стоило сделать шаг на площадку, как Савицкий резко дёрнулся, распахнув глаза, будто только и ждал моего появления. Взгляд у него выдался безумным. И это резануло по и без того натянутым нервам. Уже вроде как выплаканные слёзы вновь напомнили о себе, но на этот раз я сдержалась, пустым взором посмотрев на него.

-Ксюша, бл..ть! - с чувством выдал Паша, подскакивая на ноги. Он двигался нервно, как заведённый, а я невольно попятилась назад, даже не столько от него, сколько от той гнетущий энергии, что исходила от мужчины давящими волнами. Моё действие не осталось незамеченным, и Пашка просто замер на месте, сжимая-разжимая кулаки, явно не зная, куда выплеснуть бурлящие в нём эмоции. Я же наоборот вжалась в холодную стену. Нет, я не боялась его, но и не имела ни малейшего представления, как можно пережить эту непосредственную близость.

Выглядел он откровенно плохо: небритый, мрачный, с сероватой кожей, красными глазами и тёмными кругами под ними, будто бы осунувшийся и постаревший за одну ночь. И это тоже ощутимо ранило от несправедливости и обиды. Как ты мог поступить так с нами обоими?!

И всё-таки сумел взять себя в руки.

-Тебя всю ночь не было, - абсолютно сухо и безжизненно выдал Савицкий.

-Это действительно то, что ты хочешь обсудить?

-Я чуть с ума не сошёл, - едва заметно дрогнувшим голосом пояснил Паша.

В этот момент мне до безумия захотелось его огреть чем-нибудь тяжёлым. Жалко, что мы были не в квартире, тогда бы удар сковородой по голове был бы ему обеспечен.

-Печально, что чуть. Может быть, тогда хоть что-нибудь там встало бы на место.

-Ксюш… - выдохнул.

-Что Ксюша?! - теряя остатки самоконтроля, практически закричала я. - Что Ксюша? Ты - женат!

Для убедительности мне оставалось только топнуть ногой, что с превеликим удовольствием и проделала, ощутив хоть какое-то удовлетворение. Во мне буквально всё звенело от негодования.

Савицкий нахмурился ещё сильнее, между бровей пролегла жёсткая складка, наглядно демонстрируя степень его напряжения.

-Давай ты меня выслушаешь… - выставив руку перед собой, попросил Паша. На что я лишь мотнула головой.

-Раньше нужно было говорить, - пыталась я храбриться и дальше, но уже чувствовала, как последнии силы уходят. Воевать с ним я была не готова.

Бессонная ночь, нервное потрясение, тяжесть обмана… всё это выжало меня. Оставалось надеяться только на то, что я смогу с достоинством пережить это всё, а не рассыпаться в прах прямо у его ног.

-И что бы из этого вышло? - неожиданно иронично фыркнул Пашка. Если честно, то я смутно понимала его логику. И если первичное раздражение ещё могла списать на то, что сложившаяся ситуация и разборки были для него неприятны (всё-таки делать из него конченого мудака не хотелось), то вот высокомерность, которая вдруг стала у него прорываться, меня откровенно пугала. - Тебе не кажется, что в этом всём было предостаточно слезливых историй в моём исполнении? - поморщился капитан.

-О чём ты, Паш? - его имя на моём языке отдавало горечью и… мазохисткой сладостью, отчего хотелось повторять его раз за разом.

Он плотно сжал челюсти, как если бы пытался удержать слова внутри себя, и в итоге сказал явно совсем не то, что планировал:

-Мы с Маринкой разошлись ещё до того, как я встретил тебя.

-Да, я поняла, - отозвалась с пугающим спокойствием.

И если я чем-то могла удивить его, то это мне безусловно удалось.

-Тогда… тогда в чём проблема?

Мой тяжкий вздох. Я запустила руку в растрёпанные за ночь волосы, пошевелив пальцами у самых корней. Головная боль на какое-то время решила меня отпустить.

-А в том, что ты так и не смог это пережить…

Савицкий угрожающе сдвинул брови. И я невольно улыбнулась, уловив такой знакомый жест.

-Знаешь, я всё гадала, почему ты начал заваливаться ко мне по ночам. А потом попробовала поставить себя на твоё место.

-И каков вердикт?

-Одиночество. Это именно то, что настигает нас по вечерам, стоит лишь переступить порог дома, оставив дневную суету где-то там. Жена ушла, и… тебя стало разрывать на части от этого самого пресловутого одиночества. А тут я. Глупая и наивная, вовремя подвернулась под руку.

Говорить было сложно, слова будто царапали горло изнутри, повествование о себе в третьем лице оказалось ещё то удовольствие.

-И всё? Ты сведёшь всё к тому, что я тобой воспользовался?

Небрежно пожала плечами.

-Наверное, я всё же тебе понравилась, по крайней мере тебе было не всё равно… Такое сложно сыграть.

-То есть я теперь ещё и актёр?

-Да нет, просто… просто ты искал, что тебе нужно было.

-И что же это?

-Как всем. Чтобы его любили. Возможно, ты нуждался в этом сильнее других. И вот… всё было вполне удобно. Наверное, это приятно, чувствовать, что тебя ждут, что в тебе нуждаются.

Я рассчитывала хоть на какое-то раскаянье с его стороны, но чем больше я говорила, тем жёстче становился его взгляд.

-И что теперь?

-Думаю, что во мне необходимость отпала. Поздравляю, тебя дома жена ждёт. Так что подозреваю, что кому-то пора. Не стоит её злить.

Сарказм давался мне тяжко, но это всё, что у меня оставалось. Я и так достаточно обнажила перед ним свои чувства со всеми этими признаниями в любви и вечным ожиданием.

-Не стоит, - безразлично повторил Савицкий и вдруг сделал несколько шагов вперёд, вынуждая меня опять вжаться в стену.

Он просто стоял напротив, прямым взором всматриваясь мне в глаза, словно желая найти в них что-то важное для себя.

А я сдалась и опустила голову вниз, умоляющим голосом попросив его:

-Уходи. Пожалуйста.

Улыбнулся. Совсем не весело, скорее уж обречённо.

-А ты, как всегда, у нас во всём права, Ксения Игоревна. Я ведь такой… жадный до тепла и ласки, поэтому приходится использовать любую, кто рядом. Я же детдомовский, а мы такие, да.

Он не обвинял. Вот только каждая брошенная им фраза била хлёстко и прямо в цель. И по сути он повторял мои слова, вот только детдомовцем я его не называла, но, кажется, намекала? Или что я там имела в виду, когда говорила, что он больше других нуждается в чужой любви? И если я была права, тогда почему же так тошно становилось от этой правоты?

Его шершавая ладонь скользнула по моей щеке, вынуждая сердце замереть в груди.

-Когда же ты уже начнёшь верить в себя? - устало вздохнул Паша и, разрывая контакт между нами, начал спускаться вниз.

Я же ещё немного постояла, привалившись к стене. Ноги дрожали, и казалось, что никогда больше я не смогу совладать с ними. Но нет, всему рано или поздно приходит конец, даже у этой агонии должны были быть свои границы. И нащупав ключи в кармане, я по стеночке ввалилась в дом.